Борис Акунин - The Question. Самые странные вопросы обо всем

Новосибирск – мой дом. Здесь мой театр, мои родители. Когда люди говорят «Новосибирск», я сразу представляю здания театров: «Красного факела», исторического, одного из самых красивых в городе, и театра Оперы и балета, самого большого театрального здания в России.

Всё-таки это город образованный, а не промышленный с градообразующим предприятием из серии – сталелитейный завод. Здесь много интеллигенции. Новосибирск в первую очередь город ученых, здесь больше пятидесяти вузов. Он был построен как мост через реку Обь, а потом с появлением академгородка основной прерогативой живущих здесь была наука. Это город учёный, я бы даже сказал, либеральный, свободный. К сожалению, до недавнего времени.

Моя любимая улица – улица Ленина. На ней я живу и работаю.

Чаще всего на ней же гуляю вечерами. Здесь даже есть музей Кирова. Он очень маленький, и никто не знает, что он есть. Я просто живу напротив этого странного места. Это маленькая избушка, там пару дней когда-то поспал Киров. А теперь это музей. А внутри музея стоит, кажется, даже не бюст, а его скульптура в полный рост.

Очень люблю Заельцовский парк. Летом там можно кататься на велосипеде и даже позагорать, спортом позаниматься. Там есть детская железная дорога, очень красивое место. РЖД принадлежит это всё. Я там часто люблю бывать.

У нас есть прекрасный зоопарк, один из лучших в стране. По дороге в академгородок есть железнодорожный музей под открытым небом: там вагоны, составы всякие от самых-самых первых до последних. Можно сесть на речном вокзале на катер и прокатиться по реке: есть два маршрута и вверх, и вниз по течению, на разные острова. Я вот только в позапрошлом году это первый раз сделал. Город совершенно по-другому открывается, когда видишь его с воды.

Для пеших прогулок я сам больше всего люблю тихий исторический центр: от площади Ленина и к храму Александра Невского. Но если идти не по главной улице, а сворачивать во дворы, переулки. Там очень тихо, очень чисто. Это самый центр города, но там сохранилось ощущение старины. А бывает, зайдёшь во двор. Стоишь, а перед тобой пять зданий, совершенно разных. Город вообще очень эклектичен: здесь намешана современная архитектура, остатки зодчей, и советская.

ФЕЛИКС ДЕ МЕНДЕЛЬССОН

Профессор кафедры психоаналитических исследований Венского Частного университета Зигмунда Фрейда

Я думаю, что Фрейд очень хотел бы любить свою маму, но это было сложно. Она была в трауре по его младшему брату Юлиусу, который умер совсем маленьким, и потому она была очень в себе и труднодоступной в эмоциональном плане.

Эротические отношения у него скорее были с няней, которая кормила его грудью. Про это мы знаем только из редких отрывков его воспоминаний. Но исходя из них очевидно, что он был очень привязан к своей няне, она удовлетворяла все его физические потребности, пока он был маленьким ребенком (до 3–4 лет). По Фрейду, у детей тоже есть сексуальные потребности, даже малыши во время физического контакта испытывают сексуальные фантазии (см. «Три очерка по теории сексуальности»). Я не думаю, что между ними прямо что-то неприличное было. Впрочем, я свечку не держал, а подходы к воспитанию детей того времени очень разнятся от сегодняшних.

Но с няней он был рано разлучен, поскольку его семья переехала в Вену. Поэтому в поисках идентификации он скорее оглядывался на своего отца. В то время большинство пациентов, как мужчин, так и женщин, черпали идеи для идентификации скорее у отцов, чем у матерей, – это было время, когда мамам доставалось мало уважения и почета, поскольку у них не было возможности профессионально расти и покорять мир. Но как хорошо, что времена поменялись и теперь мы все очень любим своих мам!

АЛЕКСЕЙ ВОСТРИКОВ

Автор «Книги о русской дуэли»

Никак, потому что, во-первых, дуэль возможна только между дворянами, а мы не дворяне – ни я, ни Мединский, ни неизвестный мне автор вопроса (что бы мы ни говорили о своем самосознании); дуэль регулируется в первую очередь общественным мнением (дворянским), какового (впрочем, никакового) у нас нет.

Во-вторых (хотя обычно говорят, что и во-первых достаточно), вопрос подразумевает, что мне и так понятно, за что автору хочется вызвать Мединского на дуэль; но дуэль в дворянском обществе есть способ разрешения ЛИЧНЫХ конфликтов, а никак не общественно-политических; так что если упомянутый персонаж на ногу наступил и не извинился, тогда есть предмет для разговора, а так – нет; но даже если была какая-то личная обида, то надо бы подождать, пока министр окончит службу государеву (как это случалось в русской истории – выходите в отпуск или в отставку, поезжайте за границу и там занимайтесь своим point d’honneur); когда Мединский уйдет в отставку – желающие будут?

И может быть, в-третьих, делая вызов, обиженный показывает, что он РЕАЛЬНО (а не метафорически) жить не может с такой обидой и готов поставить жизнь и благополучие свое и своих родных на барьер – во имя чести (той самой, условной дворянской). В Японии в аналогичных ситуациях делали харакири на пороге обидчика. Не думаю, что автор вопроса к этому готов.

СЕРГЕЙ ВОЛКОВ

Врач-невролог Института хирургии им. А. В. Вишневского

Заморозить глаза сложно, поскольку мы – животные теплокровные и глаза снабжаются этой кровью, а следовательно, нагреваются. Защищены они со всех сторон. Сзади – стенками глазницы, ретробульбарной клетчаткой и глазодвигательными мышцами. Спереди – веками и конъюнктивальным мешком, в котором в норме постоянно присутствует слеза.

Соленая жидкость замерзает при гораздо более низкой температуре, чем вода (по той же причине зимой посыпают дороги солью). А веки и сохраняют слезу, и способствуют равномерному смачиванию ею открытых частей глазного яблока, и согревают его. У народов, живущих в условиях открытых, зачастую холодных и заснеженных степных пространств, веки могут иметь более толстую жировую прослойку.

БЕНДЖАМИН РАДФОРД

Исследователь паранормальных явлений

Впервые про Бермудский треугольник заговорили после того, как Чарльз Берлиц выпустил в 1974 книгу «Бермудский треугольник», где связывает пропавшие самолеты и судна с Атлантидой. Книга стала бестселлером.

К сожалению, почти вся книга – вранье. Она забита до отказа ошибками и ненаучным притягиванием фактов за уши. В общем, красивая легенда о таинственном Бермудском треугольнике появилась на свет только потому, что Берлиц не умел работать с фактами.