Борис Акунин - The Question. Самые странные вопросы обо всем

Понятно, что про вино написано довольно много книг. К сожалению, на русском они все наукообразные и довольно занудные, читать их не очень интересно. Но это то же самое, что с ресторанами: ты ходишь в какие-то места и потом рассказываешь о них друзьям. Точно так же и про вино интересно рассказывать: «Вот я пил такое, там были такие вишневые оттенки, название я не запомнил, но вот сфотографировал на айфон этикетку, смотри».

Ещё, чтобы в вине разбираться, хорошо вообще в принципе всё нюхать и запоминать запахи: вот так пахнет кофе, вот так – гиацинты. Для сомелье даже существуют специальные маленькие наборы ароматов, и в музеях вина есть такие кабинки, куда входишь, а там, например, запах серы, или кожи, или табака. И потом их можно найти в вине.

Если денег немного, ничего страшного в этом нет. Нужно начать с каких-то сортовых вин, которые бывают совсем недорогие. За 300 рублей можно купить отличную бутылку в супермаркете. Просто вы будете знать, что мерло – чуть более фруктовое и шелковистое, чем, например, каберне совиньон, в котором присутствуют тона потяжелее. Пино нуар – совсем иной. Для того чтобы научиться разбираться в вине, не нужно быть миллионером. Конечно, это помогает, как и во всем. Другое дело, что, увидев какое-нибудь красивое платье на показе Dries van Noten, можно потом попытаться с подружкой себе такое сшить, а вот вино вряд ли такое скроите.

АЛИНА КРАСНОВА

Редактор сайта Cosmo.ru и автор рубрики «Секс» мужского журнала FHM

Это должно быть что-то, что девушка может съесть сексуально, сохранив свой образ роковой соблазнительницы. Каша, как легко догадаться, под определение не подходит. А вот йогуртом можно накормить друг друга с ложки, не вылезая из постели и даже продолжив то, чем вы занимались ночью.

Но в холодильнике мужчин йогурт, как правило, – редкая находка. Поэтому, если вы не готовились к приходу дамы заранее и не скупили фруктовые творожки со всеми вкусами, поджарьте тосты (кулинарный секрет: перед обжаркой смочите хлеб в подсоленном молоке, так будет мягче и сочнее).

Идеальный «гарнир» – что-то сладкое. Сгущенка, Nutella или варенье. И, нет, кусок вареной колбасы на ломте батона – это не то же самое, что поджаренный тост с джемом, даже не пытайтесь мухлевать. Во-первых, «советский» бутерброд – это некрасиво, а во-вторых, девушка оценит время и силы, которое вы потратили на приготовление завтрака (к тому же мужчина на кухне – это просто сексуально).

Если предлагаете фрукты, порежьте их, чтобы девушка элегантно поедала ломтики яблока или груши, а не откусывала от целого фрукта, пачкаясь в соке. И, конечно, контрольный выстрел – свежесваренный кофе или заваренный чай с лимоном (кстати, многие девушки любят чаи с травами или фруктами, но выбор аромата не принципиален и остается за вами). Растворимый порошок и пакетики оставьте для холостого похмельного утра.

ДМИТРИЙ ТРОЩАНСКИЙ

Доктор исторических наук, врач-инфекционист

Риск ничтожно маленький по двум причинам.

Первая. Предположим, это вирус, с которым человечество уже сталкивалось. Тогда у некоторого количества людей осталась «иммунологическая память», а значит, с большой вероятностью с этой проблемой удастся справиться. То есть, может, кто-то и погибнет, но не все человечество.

Вторая. Если же вирус столь древний, что никто из людей с ним ещё не сталкивался, то вероятность, что ледовый вирус «подойдет» под наш организм, тоже микроскопическая. Чтобы массово поразить человечество, вирус должен как следует адаптироваться к нашим механизмам защиты. Только тогда он сможет успешно проникать, обходить все барьеры, активно размножаться, эффективно передаваться следующему индивиду и уничтожить нас как вид. Но на это уйдет не меньше миллиона лет хорошей адаптации.

Так что не бойтесь растаявших вирусов, бойтесь лучше биотеррористов. То, что они сотрут нас в пыль, сегодня куда более вероятно.

ЛЕВ ОБОРИН

Поэт, переводчик, литературный критик

Со времен убийства Джона Леннона пошло поверье, что убийцы любят «Над пропастью во ржи» Сэлинджера: именно ее читал Марк Чепмэн на месте убийства. Эта же книга была найдена в номере Джона Хинкли, который пытался убить Рональда Рейгана. Убийца актрисы Ребекки Шеффер Джон Бардо тоже прихватил с собой роман Сэлинджера на место преступления. Скорее всего, последние двое подражали Чепмэну. Но они не были серийными убийцами.

Согласно агенту ФБР и писателю Роберту Ресслеру, которого часто называют автором термина «серийный убийца», такие преступники любят читать про других серийных убийц, набираясь опыта и вдохновения [1]. Один из маньяков, на основании интервью с которыми Ресслер сделал такой вывод, впоследствии это опроверг. Однако известно, что четверо серийных убийц (двое из них были подельниками) любили «Коллекционера» Джона Фаулза [2] – роман о маньяке, который коллекционировал бабочек, а потом решил добавить к своей коллекции живую девушку; когда девушка умирает, он собирается совершить новую попытку.

Чикатило любил читать официозную советскую литературу:

«Молодую гвардию» Фадеева, «Подпольный обком действует» Федорова, «Плавни» Крамаренко. Василий Филипенко собирал книги по искусству. Сергей Ряховский зачитывался классической фантастикой: Брэдбери, Азимовым, Шекли, Гаррисоном. О «битцевском маньяке» Пичушкине известно, что в тюрьме он читает художественную литературу, без уточнений.

Убийца и осквернитель могил Эд Гейн любил книги по анатомии и о зверствах нацистов. Знаменитый Джон Уэйн Гэси читал книги о гомосексуальности, а в тюрьме изучал право в надежде на помилование; своим жертвам, впрочем, он читал вслух Библию. Любил Библию и один из самых известных американских серийных убийц Гэри Риджвей. Совершеннейшее чудовище Тед Банди признавался, что выискивал в детективах и триллерах сцены насилия, но потом говорил, что, напротив, никогда их не читал.

Словом, в тюремной библиотеке маньяки найдут что почитать.

ТИМОФЕЙ КУЛЯБИН

Главный режиссёр театра «Красный факел»

Новосибирск – странный город. Город без лица. Он очень молодой, ему чуть больше 100 лет, он всё время движется. Здесь происходит много интересных культурных, социальных и музыкальных, научных событий. Он стремится быть прогрессивным. Сюда можно приезжать с периодичностью раз в пару лет, и всё время будешь что-то новое встречать. Мне кажется, в нём нет места, куда можно было бы прийти, чтобы проникнуться духом Новосибирска. Он всё время меняется, его образ не зафиксировать. Так сложилось, что люди здесь надолго не задерживаются: сюда приезжают и уезжают – очень большой поток поселенцев. Этот город как река. Я не могу о нём составить статичное впечатление, несмотря на то что так долго живу здесь.