Владислав Крапивин - Фрегат «Звенящий»

А есть спортивные яхты, которые очень строго должны соответствовать определенным конструкциям и размерам. Это и громадные океанские гонщики, которые проводят на дистанциях много суток, и совсем небольшие швертботы.

Многие любители спорта знают о яхтах олимпийского класса. О тех, что участвуют в олимпиадах. Среди них есть килевые – "Звездный", "Солинг". Есть швертботы: "Финн", "Четыреста семидесятый", "Летучий голландец"… Имей ввиду, это не имена яхт, а названия их классов… "Финн", кстати, не шлюп, а бермудский кэт. Гоняются на "Финнах" в одиночку… Есть среди олимпийских классов даже катамаран: это яхта не с одним, а с двумя узкими корпусами. Название класса "Торнадо"…

Ну, а тот швертбот, который подарил вам друг Якова Платоновича, добрейший человек Матвей Петрович – суденышко самодельное, хотя и построенное умело… Показать его?

– Как это показать? – удивился Вася.

– А вот так! – гном Мотя щелкнул пальцами, и у борта старого корабля закачалась небольшая одномачтовая яхта с желтой палубой, с трепещущими на ветру гротом и стакселем. Ее удерживал носовой швартов.

– Ой! – Вася хотел прыгнуть вниз, прямо к швертботу.

– Постой, постой! – Мотя слегка смутился. – Это ведь, так сказать, наглядное пособие. Вроде кинофильма, а не по правде… Чтобы сесть в такую яхту на самом деле, надо сперва поработать на ремонте. Ошкурить, зашпаклевать и покрасить корпус, заделать трещину на мачте, залатать паруса. А пока – просто смотри.

Василиса, который тоже чуть не прыгнул с борта, фыркал и обиженно щурился. Но Вася не обиделся. Смотрел во все глаза.

– Видишь, у корпуса угловатая форма. Шпангоуты "шарпи". Такие яхточки строить легче. И кстати, они остойчивее на воде… На носу и на корме палуба из фанеры, впереди маленькая рубка. По бортам тоже тянется неширокая палуба – удобно будет сидеть. А в середине корпус открыт. Это прямоугольное помещение называется К О КПИТ. Знаешь, почему?

Вася покачал головой.

– "Кокпит" – французское слово. Оно переводится как "петушиный ящик". Раньше так на французских парусных кораблях назывался кормовой кубрик, где помещались юные практиканты из морских училищ. Были они все горячие, шумные, задиристые – то и дело смех, споры, а то и вызовы на дуэль. Опытные моряки называли таких юнцов "петушками" ("кок" – значит "петух"). Отсюда и название кубрика. А потом оно перешло на открытые помещения на мелких судах. Наверно, потому, что они всегда ближе к корме…

Ну, и еще одна важная вещь. Видишь, в кокпите стоит плоская деревянная коробка? Это ш в е р т о в ы й к о л о д е ц. Чехол для шверта. Вон, верхушка шверта торчит из него. Без швертового колодца нельзя – вода пошла бы в кокпит через щель. А так она останавливается в швертовом колодце на уровне ватерлинии…

Вася кивал. И прикидывал, как он дома нарисует схему этой яхточки. Она ведь в точности, как та, которую сейчас ремонтируют ребята.

Называется их швертбот "Звонок". Потому что он младший брат фрегата "Звенящий". Фрегат помог своему экипажу получить кое-какие морские знания, а швертбот поможет эти знания использовать на деле. Н а п р а к т и к е.

Схему Вася представлял совершенно ясно. Возможно, и здесь сказывалось Мотино волшебство.

Гном Мотя между тем рассказывал:

– Обрати внимание на руль. Вместо баллера у него плоская к о р о б к а р у л я: чтобы перо могло подниматься и опускаться, как шверт. Снасть, которой перо поднимают, называется с о р л и н ь.

А есть на яхте б у л и н ь. Но уже в парусе. Продернут в задней шкаторине. Он служит, чтобы увеличивать или уменьшать п у з о паруса.

– Что уменьшать? – Вася засмеялся так, что завалился на спину и взбрыкнкул коленками.

Гном Мотя покивал:

– Сперва это слово кажется смешным. Но это вполне официальный термин. П у з о м называется выпуклость паруса. На гоночных яхтах за пузом очень следят, регулируют его. При слабых ветрах пузо должно быть более выпуклым, при сильных – плоским. От этого зависит скорость.

Кстати, есть булини и на больших парусниках, но там задача у них другая. При курсе бейдевинд булинями оттягивают вперед наветренные шкаторины прямых парусов , чтобы они не заполаскивали на ветру… Уф… – Мотя утомленно задышал.

– Ох, вы мне столько рассказали. Спасибо, – устало вымолвил Вася.

– Не стоит благодарности… – И Мотя почему-то запечалился.

– М-ур-р? – вопросительно сказал Василиса. Он иногда лучше людей чувствовал человечьи печали. И гномьи…

– Что с вами, Модест Мокроступович? – встревожился и Вася.

– Да так… Вот подумал… Вы скоро пойдете в плавание. Хотя и не по морю, по озеру, но все-таки… А я до конца дней должен сидеть в этом заколдованном пространстве. Корабль прогнил, друзья -гномы разбрелись кто-куда…

– А вы хотели бы поплавать с нами?

– Хотеть-то хотел. Но мне не выбраться из этого заснувшего сказочного мира…

– Вы же волшебник!

– Здесь мое волшебство бесполезно. Надо, чтобы кто-то другой придумал заклинание…

– Какое?

– Какое-нибудь… этакое. Необычное. Желательно стихотворное.

– Я попрошу Антошку Штукина. Он сочиняет стихи все лучше и лучше.

– В самом деле? Я был бы так счастлив… Ты меня, Вася обнадежил. За это я… вот… – Мотя опять щелкнул пальцами. И Вася…

Васю растолкала мама.

– Что это ты надумал спать днем? Ну-ка покажи свою "боевую награду"… Надо же! Исчезла без следа! Ладно уж, беги к своим "морским братьям", успеешь там еще поработать…

И Вася побежал! А Василиса мчался впереди, и хвост его трепал встречный летний ветер зюйд-вест.

Схема швертбота «Звонок», нарисованная Васей Лисовым после беседы с корабельным гномом Мотей.

Когда Вася и Василиса прибежали на двор к Матвею Петровичу, работа шла вовсю. Корпус швертбота был вытащен из сарая и лежал вверх днищем на двух поперечных бревнах.

Старенький, седой, но крепкий Матвей Петрович занимался непонятным и, по мнению Васи, опасным делом. Гудящим пламенем паяльной лампы водил по бортам и днищу.

– Яхта же сгорит! – перепугался Вася.

– Не сгорит, ежели действовать умеючи, – весело покряхтел Матвей Петрович.

Старая масляная краска пузырилась, Слава и Антон сдирали ее железными скребками. Ксеня замешивала шпаклевку из новой масляной краски и зубного порошка.

Яков Платонович был здесь же.

– А мы тут между делом все устройство швертбота изучили, – похвастался Антон.

– Я тоже изучил. С Модестом Мокроступовичем! – И Вася рассказал о недавней встрече с корабельным гномом.

– Скучно ему, бедняге, там, на своей развалине, – вздохнул Яков Платонович.