Антон Вольский - Англия. Билет в одну сторону

Бесспорно, русская диаспора одна из самых бурно растущих в Британии. Русская речь теперь слышится повсюду. Характерно и то, что русские в отличие от поляков или прибалтов, которые в последнее время стали особенно часто встречаться в Англии в связи с тем, что им, как гражданам Евросоюза, не нужны визы для поездок или работы в Британии, не работают на стройках или официантами в ресторанах. Русские в Англии – это либо студенты, высококвалифицированные специалисты, приехавшие по приглашению на работу, или достаточно обеспеченные граждане, купившие себе визу инвестора. О растущем числе русских в Британии можно судить по количеству русских магазинов. Если 20 лет назад их было не более пяти на весь Лондон, то теперь около 300. Правда, не все они торгуют русскими товарами и не всегда там работают русские, но принято называть такие магазины именно так. Как правило, это магазин для выходцев из стран Восточной Европы. И продукты здесь оттуда же, поскольку ввезти товар из стран ЕС куда проще, чем из России, которая в Европейский союз не входит. На прилавках можно найти шпроты из Латвии, докторскую колбасу из Польши, черный хлеб из Эстонии и вишневое варенье из Германии. Но название на этикетках, как правило, пишется по-русски. Все эти магазины крохотные, напоминающие скорее ларьки или сельские магазинчики в России, но за отсутствием иных «окошек на родину» сюда заглядывают люди самого разного достатка, объединенные одним чувством – тоской по русской кухне, по привычным продуктам: по черному хлебу, селедке и гречке.

Англичане к русским относятся хорошо, видя в них новую волну богатой эмиграции, потеснившей давно облюбовавших британскую столицу арабов. Единственный русский, которого знают все без исключения англичане, – это Роман Абрамович. В Англии его фамилию произносят с ударением на втором слоге, и почти со стопроцентной уверенностью можно сказать, что, узнав о вашей национальности, британец тут же спросит, что вы думаете об Абрамовиче. Как владелец футбольного клуба «Челси» он пользуется большой популярностью в Британии. Вообще англичане считают русских очень богатыми, видя, какую жизнь ведут здесь выходцы из России.

В прошлом году на британском телевидении шел сериал под названием «Знакомьтесь – русские» (Meet the Russians), в котором были собраны все наиболее громкие и скандальные стереотипы о раздольной жизни русской эмиграции: дорогие машины, русоволосые фотомодели, шампанское рекой и дорогие бутики. Русская община в Англии хоть и высказала свое несогласие с подобным представлением о выходцах из России, тем не менее этот сериал наглядно продемонстрировал, что думают о русских иностранцы. Большое количество русских бизнесменов, как тех, кто находится в бегах на родине, вроде Чичваркина или Березовского, так и тех, кто, имея бизнес в России, жить предпочитает в Британии, даже вылилось в появление нового названия для английской столицы – Лондонград, или Москва на Темзе. Сначала это была просто шутка, ходившая в кругах русской эмиграции, но со временем название оказалось столь удачным, что оно проникло и в английскую речь. Даже вышла одноименная книга про русских бизнесменов в Лондоне, о которой я уже говорил и которая, впрочем, сводилась к описанию роскошного образа жизни новых гостей из далекой и загадочной России.

Между тем центром русской общины в Лондоне является православная церковь. Один храм – Сурожской епархии Московской патриархии – расположен в центре Лондона у Гайд-парка, другой принадлежит Русской православной церкви за рубежом, его синий купол хорошо виден, если ехать на машине из аэропорта Хитроу в город. Второй храм новее и меньше, но и приход здесь не такой большой. У храма в Гайд-парке по воскресеньям стоят блестящие даже в пасмурную погоду «Бентли», а в толпе прихожан иногда можно заметить очень влиятельных наших сограждан. Храм большой, и на все религиозные праздники он бывает полон.

Есть в Лондоне и русские школы. Несмотря на то, что они лишены статуса английских общеобразовательных заведений, дети в них обучаются сразу по двум программам – британской и российской. Обучение платное, поэтому сюда попадают дети из семей с достатком выше среднего.

В последние годы русская община Великобритании заметно окрепла и сплотилась. Ежегодно проводится шумное празднование Масленицы на Трафальгарской площади с блинами, артистами из России и приветствием от мэра Лондона Бориса Джонсона, который традиционно произносит несколько фраз на русском. Русские рестораны, дни русского искусства на крупнейших аукционах, фестиваль русского кино – все это уже не удивляет лондонцев, которые привыкли делить свой город с многочисленными эмигрантами со всего света.

Я уже писал, сколь ненадежно старейшее метро в мире и сколь терпеливы к этому факту англичане, но есть и еще одна напасть, которую можно сравнить со стихийным бедствием – по масштабу последствий и невозможности предотвратить ее. Забастовка! Бастуют все: почтальоны, работники больниц, водители автобусов, электричек, метро, пожарные. Все, у кого есть профсоюз, а в Британии еще с XIX века профсоюзное движение, как мы помним из курса школьной истории, особенно сильно, время от времени объявляют о своем несогласии с политикой властей и не выходят на работу. Это удивительное хлесткое слово «забастовка» из далекого, казалось бы, революционного прошлого в Англии до сих пор актуально. Чем крупнее и старее организация, тем мощнее профсоюз.

У работников метро он один из самых сильных, потому и забастовки самые запоминающиеся. Они происходят регулярно, примерно каждые два года. Причины могут быть разные, но в основном они сводятся к условиям труда: пенсионные отчисления, грядущее сокращение рабочих мест или грозящее увеличение продолжительности рабочего дня. О планирующейся забастовке сообщается заранее. Об этом пишут в газетах, предупреждают по радио и телевидению, на станциях метро вывешивают объявление с указанием времени и даты начала акции протеста. Но поскольку заранее не оговаривается количество участвующих, то трудно оценить масштаб задуманного, и только в день забастовки становится понятно все коварство замысла.

Утром вдруг не открываются привычно двери вестибюлей метро, поезда не ходят, толпы озабоченных людей давятся в стремлении попасть в переполненные автобусы. И несмотря на то, что вместо забастовавшего метро городские власти пускают дополнительные автобусы, их все равно не хватает. Наступает раздолье для таксистов, свободной машины не найти. Стоянки такси, обычно переполненные ожидающими пассажиров черными кэбами, вдруг оказываются пусты. Толпы горожан пешком преодолевают большие расстояния, пытаясь обойтись без метро. Одновременно с этим в городе сразу становится заметно больше велосипедистов и машин – на личном транспорте выезжают в этот день те, кто в обычные дни предпочитает общественный транспорт. В общем, происходит то, что в газетах на следующий день называют «транспортным коллапсом».