Борк - Где обитают фантастические идеи и как поймать лучшую из них для сценария или романа

В основе любого удачного сюжета лежит нечто понятное и близкое всем зрителям или читателям – универсальная ситуация, связанная с человеческими желаниями, стремлениями, проблемами.

В книге «Спасите котика!» [3] См.: Снайдер Б . Спасите котика! И другие секреты сценарного мастерства. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. сценарист Блейк Снайдер предлагает десять «категорий» в помощь авторам, которым нужно выбрать наиболее подходящую ситуацию для их замысла. Он утверждает, что все успешные фильмы делятся на десять типов, и дает каждому типу забавное название – например, «У чувака проблема» или «Торжество чудака».

Я с удовольствием пользуюсь этой классификацией, когда нужно разработать идею – мою собственную или предложенную кем-то из коллег. Каждый тип фильма повествует о сложной ситуации, которую может вообразить любой из нас, поскольку она отсылает к универсальному человеческому опыту. Зритель либо сам бывал в такой ситуации, либо хорошо понимает, как она тяжела: возможно, ему снились сны или даже кошмары о чем-то подобном.

Лучшие истории дают не столько пищу для ума (хотя она может быть дополнительным бонусом), сколько пищу для эмоций. Это принципиально важное различие. Наша цель – заставить зрителя почувствовать нечто, а не просто внушить некую мысль. Ради этого публика тратит деньги и время. Она хочет отправиться в эмоциональное путешествие, хочет проникнуться сочувствием к главному герою с его проблемами.

Иногда авторы увлекаются интересными (для самих себя) деталями научно-фантастического мира, или бытовыми подробностями, или, скажем, тонкостями военного дела. Но зрителю далеко не всегда хочется продираться сквозь дебри фактов и нюансов. Основная сюжетная линия должна быть не просто понятной и легко обозримой – она должна вызывать мощный эмоциональный отклик. Большинство любимых нами историй посвящены вечным, универсальным темам: борьбе добра со злом; страшной угрозе, которую нужно предотвратить; великому испытанию, которое раз и навсегда изменит жизнь героя.

Как правило, главный герой хорошо рассказанной истории сталкивается с сюжетной проблемой одного из восьми типов:

1. Некто или нечто пытается убить меня (или нас).

2. Некто или нечто пытается разрушить привычную мне жизнь.

3. Мне выпадает уникальный, но требующий огромных усилий шанс возвыситься, который может навсегда изменить и мою жизнь, и меня самого.

4. Я должен спасти другого человека от грозящей ему беды.

5. Я должен получить ценный и желанный приз, но он кажется почти недосягаемым.

6. Я должен победить могущественное зло, которое угрожает невинным.

7. Я должен выбраться из тяжелой ситуации, которая не дает мне жить свободно и счастливо.

8. Я должен завоевать и/или удержать любимого человека, без которого мне будет очень плохо. Но между нами встают серьезнейшие преграды.

На первый взгляд, этот список кажется схематичным и ограниченным. Ведь наверняка есть прекрасные истории о чем-то другом, помимо этих восьми проблем? Не уверен. По моему опыту, честный анализ любимых книг, фильмов, пьес или сериалов обычно показывает, что в основе сюжета лежит одна (или не одна) из этих универсально понятных, узнаваемых ситуаций.

Добиться успеха гораздо легче, если зрителю нравится главный герой, если он воспринимается как хороший человек. Многие авторы брезгливо кривятся при этой мысли. В качестве опровержения они приводят в пример далеко не безупречных, но очень популярных персонажей. Действительно, такие герои кажутся более интересными. Вот об этом мы сейчас и поговорим.

Иногда центральный персонаж не то чтобы нам симпатичен – во всяком случае, не в привычном смысле слова, – но события так интересны, ставки так высоки, а герою приходится так трудно, что можно и простить ему неприятные черты. Но чем их больше, тем важнее соблюсти остальные условия.

Возьмем, к примеру, фильм «Лицо со шрамом». Там почти все время решается вопрос жизни и смерти. И хотя главный герой почти сразу становится влиятельным и сильным (а зритель вообще-то любит болеть за аутсайдера, а не за фаворита), у него то и дело находятся еще более сильные враги. Как только он добивается успеха в сложных и опасных предприятиях, за которыми мы наблюдали с таким интересом, его жизнь начинает рушиться. Может быть, нам и не нравится он сам, но за происходящим на экране мы следим, затаив дыхание. Ведь ставки в этой игре предельно ясны, предельно высоки и понятны на чисто инстинктивном уровне. Кроме того, сюжет очень грамотно выстроен с точки зрения драмы и саспенса, как и требуют законы жанра.

Или же возьмем сериал «Доктор Хаус». Главный герой, конечно, несимпатичен. Но наблюдать за ним очень интересно. Каждую неделю он спасает человеческую жизнь. За это ему можно отчасти простить злой язык, неуживчивый характер и потребительское отношение к людям. Не до конца, конечно, – но все же в достаточной степени, чтобы с ним не расставаться.

А теперь представим сериал, в котором социопат вроде доктора Хауса не спасал бы жизни и не был таким ярким, остроумным и оригинальным. Допустим, он работал бы страховым агентом и беззастенчиво хамил всем вокруг. А что, если жизнь Тони Монтаны в фильме «Лицо со шрамом» не висела бы на волоске и его не окружали бы всесильные враги? Захотелось бы нам наблюдать за такими персонажами? Или мы бы сразу спросили: «А зачем тратить время на этого человека?»

Такая реакция – сознательная или подсознательная – возникает у зрителей (и профессиональных читателей) намного чаще, чем вы думаете. Мы снова возвращаемся к сакраментальному вопросу: «Почему это должно быть мне интересно?» Для эмоциональной связи с героем нужна веская причина.

В некоторых кругах «положительные» герои объявлены пережитком прошлого, однако есть жанры, где без них не обойтись – например, мелодрама. Здесь публика должна захотеть, чтобы двое влюбленных были счастливы вместе. Но для того чтобы болеть и переживать за романтическую пару, мы сами должны слегка влюбиться в них обоих и чувствовать, что они друг друга достойны. Если герои не вызывают у нас сильных положительных эмоций, станем ли мы желать им счастья? А если нам кажется, что они друг другу не подходят, захотим ли мы видеть их вместе?

Как же расположить зрителя к персонажу? Есть один критерий, от которого напрямую зависят симпатии и антипатии публики: отношение к окружающим. Если герой добр и заботлив и даже иногда забывает о своих интересах, помогая ближнему, мы сразу проникаемся к нему теплыми чувствами. Если он эгоистичен и ничего не делает для других, мы испытываем к нему неприязнь.