Александр Дюма - Большой кулинарный словарь

СУП С ОСЕТРОВОЙ ГОЛОВИЗНОЙ. Хорошо промыв голову осетра, положите ее в кастрюлю, влейте рыбный бульон, добавьте пучок петрушки и ломтик лимона. Потушите хлебные корки в бульоне, в котором варилась осетрина, смешав его с равным количеством рыбного бульона. Положите туда же головизну и гарнируйте ее выложенным по кругу рагу из молок, приготовленных следующим образом:

Бланшируйте молоки в воде, переложите в кастрюлю с небольшим количеством сливочного масла, мелкими шампиньонами, нарезанными кусочками трюфелями и опятами. Влейте немного рыбного бульона, положите пучок пряных трав и молоки карпов, тушите на медленном огне. Когда рагу будет готово, удалите жир, добавьте для загустения побольше раковой подливки, чтобы все смочить. Выньте молоки и гарнируйте ими головизну. Сверху выложите остальное рагу, вылейте подливку и подавайте в горячем виде.

Так называют осадок, образующийся при кипячении в воде продуктов животного происхождения, в частности мяса, и последующем осаждении спиртом. Желатин, получаемый вывариванием, дает осмазом при выпаривании осадка. Осмазом имеет желтовато-коричневую окраску. При нагревании его вкус и запах напоминают вкус и запах мясного бульона. На самом деле именно осмазом придает бульону запах. В бульоне обычно содержится одна часть осмазома на семь частей желатина.

Нечто вроде супа-пюре, состоящего из муки, зерна или крахмала, которые отвариваются в молоке, бульоне или в миндальном молоке. Это самая первая еда, которую дают детям, отнятым от груди. Самый легкий отвар делается из картофельного крахмала. Для полной готовности этого отвара его следует меньше других держать на огне. Чтобы сделать пшеничную муку питательнее крахмала, ее следует высушить в духовке до подрумянивания. Отвар можно готовить из любой муки: саговой, салепской, [68] салеп — мука из клубней некоторых орхидных растений — Прим. пер. тапиоки, [69] тапиока — мука из клубней растения маниока — Прим. пер. марантовой, [70] марантовая — из корневищ растения маранта — Прим. пер. овсяной и из пшеницы-однозернянки. Отвар из овсяной муки называется толокняным, отвар из хлебного мякиша — хлебной похлебкой.

Примечание. В последний вид отваров для сохранения их вкуса, замечает г-н Вюймот, следует добавлять сливочное масло только в момент загустения.

Это разновидность постного бульона, предназначенного для приготовления некоторых соусов к рыбе. Сварите вместе белое и красное вино, сливочное масло, специи, лавровый лист и пряные травы. Подавайте на стол готовую рыбу на салфетке и ешьте ее с соусом, приготовленным на растительном масле с уксусом. Отвары, которые называются голубыми, представляют собой кипящее вино, в которое погружают рыбу, чтобы придать ей приятный голубоватый оттенок.

Это добродушный, жизнерадостный человек, крепкого здоровья, который хорошо ест, еще лучше пьет, ложится рано, встает на рассвете и всю ночь крепко спит. Таков портрет охотника, который описывает в своей книге «Легавая собака» Эльзеар Блаз — один из величайших охотников божьей милостью, какие только существовали со времен Немрода.

Я буду говорить об охотнике в ином плане. Вы можете издали увидеть на равнине человека с ружьем в сопровождении собаки. Если он вас избегает, это значит, что у него нет права на ношение оружия, нет разрешения на охоту в той местности, где он находится, или нет дичи в охотничьей сумке. Бывают охотники и браконьеры.

Охотник охотится ради удовольствия и вкусной добычи.

Помню, на мои первые охоты я часто отправлялся вместе с фермером по имени Моке. Когда он промахивался, стреляя в куропатку, лишь в редких случаях он не восклицал: «Черт возьми! Как хороша она была бы с капустой!»

А если речь шла о кролике, то можно было услышать: «Проклятье! Он был бы таким вкусным с маленькими луковками!»

Охотнику, который охотится ради удовольствия и вкусной добычи, мы дадим несколько советов, но не относящихся к тому, как держать ружье, целиться, посылать свою собаку, подходить против ветра или потихоньку напевать песенку, когда увидишь затаившегося зайца. Наши советы касаются того, как укладывать убитую дичь в охотничью сумку.

Каждый охотник знает, что в этой сумке есть два отделения: одно кожаное, а другое сетчатое. Кожаное отделение предназначено для того, чтобы класть в имеющиеся в нем кармашки разрешение на ношение оружия, лицензию на охоту, пистоны, а из дичи — только зайцев и ничего больше.

Если сумка у охотника переполнена, он должен привязывать всю мелкую дичь: перепелок, перепелиный молодняк, молодых куропаток и фазанов — снаружи, пропуская веревочки через петли сетки. Сетку же следует оставить для куропаток, фазанов и крупных птиц, за которых можно не опасаться, что они изомнутся друг об друга. Если погода очень жаркая, никогда не следует класть зайца в кожаное отделение сумки, не выпустив мочу.

Взрослых или молодых куропаток никогда нельзя класть в сетку, не удалив у них маленькой веточкой толстые кишки. Любого охотника, который не знает, как осуществить эту операцию, научит это делать другой, более опытный охотник.

Самая главная рекомендация: никогда не стреляйте в перепелку с расстояния меньше двадцати — двадцати пяти шагов. В жаркую погоду вам не удастся донести до дома в съедобном состоянии крайне нежное мясо перепелки, если оно будет разорвано выстрелом. Лучше упустить перепелку, зная, что потом попадется еще одна, чем убить ее и сделать несъедобным ее мясо.

Снаряжение итальянцев лучше нашего. Сетчатое отделение их охотничьих сумок сплетено из ивовых прутьев, оно выпуклое, пропускает воздух и не сплющивает дичь. Самолюбие охотника с такой сумкой ни в чем не ущемлено. Через плетеную из ивы сумку пух и перья видны не хуже, чем через веревочную сетку.

За исключением нескольких стран, традиция подавать павлинов как обычное жаркое уже утрачена.

Я ел павлина единственный раз в жизни. Он был очень молодой и мог сравниться с цыпленком, откормленным зерном; по этим причинам мне он показался восхитительным. Я направлялся в Сен-Тропе на праздник по случаю открытия памятника бальи Сюффрена. Нам пришлось оставить железную дорогу и пересесть в частный экипаж. В трех или четырех лье от Сен-Тропе лошадей меняли в прелестной деревушке, название которой я забыл, расположенной на вершине холма, поросшего каштанами. Во время этой остановки я высунул голову в окошко, привлеченный игрой в шары, в которую несколько молодых людей играли с такой же страстью, какую я видел и в Париже, пока эта благородная игра, своим почтенным возрастом не уступающая игре в гуся, не была изгнана с Елисейских Полей. Молодые люди подняли головы к экипажу, чтобы посмотреть на иностранцев, так заинтересовавшихся их игрой, и узнали меня.