Наталья Гарбер - Как писать в XXI веке?

3. Стихотворение «на музыку», технологичное и музыкальное.

Расширим границы поэтического текста в область звуков. Вот, возьмите «Дуэт для скрипки и альта» Давида Самойлова для разгону — хотите «в традиции», хотите «поперек», хотите «фрактально-интегрально» — это и все остальное тоже:

4. Стихотворение «В поисках героя».

Вернемся к прозе, пребывающей внутри поэзии: к теме, сюжету, герою и стилю. Главное — к герою, который — не вы. Найти достойного героя для поэмы сложно, но поискать его стоит. Да, конечно, перечитайте главы «Евгения Онегина», где Пушкин знакомит нас со своими основным героями в XIX веке. Еще прочтите статью Марины Цветаевой «Эпос и лирика современной России. Владимир Маяковский и Борис Пастернак», чтобы увидеть, как силой поэтического видения одного поэта другие превращаются в героев в XX веке.

А потом забудьте о страхе перед величием и создайте стих поисках героя XXI века, лишь к финалу которого откройте читателю того, о ком пишете. И пусть это будет нетривиальный герой. Вот вам, для примера, пара героев: один в стишке «Легкая неверность» 14-летней школьницы Кати Морозовой (Санкт-Петербург) с летнего ритрита-2012 Школы малой прозы и поэзии, а другой — в стихотворении «Он поселился не случайно…» Анастасии Остапенко, взрослой участницы московского курса моей Школы в 2010–2012 годах.

Всякая новая эстетическая реальность уточняет для человека реальность этическую. Ибо эстетика — мать этики; понятие «хорошо» и «плохо» — понятия прежде всего эстетические, предваряющие категории «добра» и «зла». В этике не «все позволено» потому, что в эстетике не «все позволено», потому что количество цветов в спектре ограничено… Эстетический выбор всегда индивидуален, и эстетическое переживание — всегда переживание частное… человек со вкусом, в частности литературным, менее восприимчив к повторам и ритмическим заклинаниям, свойственным любой форме политической демагогии… Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее — хотя, возможно, и не счастливее. Именно в этом… смысле следует понимать замечание Достоевского, что «красота спасет мир», или высказывание Мэтью Арнольда, что «нас спасет поэзия». Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно. Эстетическое чутье в человеке развивается весьма стремительно, ибо, даже не полностью отдавая себе отчет… человек, как правило, инстинктивно знает, что ему не нравится и что его не устраивает.

Ну, вот мы и добрались до вопросов о звучании и живописи вашего текста — будь то малая проза или поэзия, фрактальный сборник очевидно различных малых форм или «большая вещь», фрактально же выросшая из логичной последовательности малых. Как и в предыдущей главе, я намеренно связываю вопросы «эстетики» произведения с судьбой автора. Ибо уверена: ваши тексты — часть фрактала вашей судьбы, как писательской, так и человеческой. Звучат и смотрятся они именно в контексте вашего нравственного выбора.

Много писательских талантов погублено отступлением от дара ради зависимости от денег или чьей-то любви, от страха перед властью или собственной силой, или, хуже того, из-за ложной веры в возможность освобождения от космического одиночества этой силы. От попытки принадлежать не Богу, а семье или секте, группам и течениям, классам и партиям. Много потенциальных шедевров прозы и поэзии превращены этим малодушием в доказательство бессмысленности этого малодушия.

Талант скрыть нельзя ни от себя, ни от других, но загубить его можно — и своими, и чужими руками. Вот только перекладывать на других ответственность за свою гибель поэту и писателю не к лицу, ибо, как говорил Камю в романе «Падение», с определенного возраста каждый человек сам отвечает за свое лицо.

А также за музыку и картины своих текстов, добавлю я.

Человек умирает, его душа, не подвластная разрушению, ускользает и живет иной жизнью. Но если умерший был художник, если он затаил свою жизнь в звуках, красках или словах, — душа его, все та же, жива и для земли, для человечества.

Сущность в произведении искусства — это личность художника; краски, звуки, слова — материал; сюжет и идея — форма… В человеческой жизни ясно проявляются два закона: стремление к совершенствованию и жажда общения… Наслаждение созданием искусства — в общении с душою художника. Читатель, зритель, слушатель — становятся причастны иной, просветленной жизни.