Наталья О'Шей - Хелависа и группа «Мельница». Не только песни

Знать бы мне только слово,
Мое сердечко,
Облачная овечка,
Как услыхала б золотые копытца,
Звала б тебя, сестрица.
Между ветвей орлиных,
Между рогов терновых
Алые свечки.
Знать бы мне только имя,
Тайное слово
Черной моей овечки.

Ты ли моя не радость, ты ль мое горе,
Ветер клубится в море,
Месяц седой, усталый
Бродит по кругу.
Стала б тебе подруга.
Сны за твоей слезою
Приходят злые чаще,
Перед восходом
За северной звездою
Белый барашек
Ходит по черным водам.

Если б тебя мне встретить,
Моя царевна,
Как далеко ты ходишь,
Где на шлее из шерсти
Черные песни
Ты за собою водишь?
Я за тобою следом,
Не размыкая век,
Дороги не зная,
Ясным коротким летом
Да первым снегом,
Слышишь, моя родная?

Из-под земли достану,
Семь пар сапог стопчу я
Да семь скую колечек
Не простых — оловянных,
Да домой принесу я
Свою беду — овечку.

Как-то раз в одном лесище
Собралась толпа чертей.
Разожгли они кострища,
Чтобы было пострашней.
Там вино течет рекою,
И чертовки хороши.
Пляшет нечисть и хохочет,
Веселится от души.

На кострах стоят котлища,
И вода в котлах кипит.
Черти варят бормотуху,
Очумелый сброд вопит.
Бродит черт с огромной ложкой
И мешает дрянь в котлах,
Зелье варит по рецепту,
Что известен в их кругах.

Вот попробовал он зелье
И поморщился слегка.
Знать чего-то не хватает,
Почесал свои рога.
Взял огромную бутылку,
А в бутылке этой кровь.
Вылил ровно полбутылки,
Забурлило зелье вновь.

Из-за черных клубов дыма
Не видать уже луны.
Доварили черти зелье
И разлили в стаканы.
Залпом выпив по стакану,
И проклятья прокрича,
Повалили черти в пляску —
Будут прыгать до утра!

А что у нас тут?
В доме тысячи дверей —
Сквозняки и пыльно,
Лишь ненастье
В окнах тысячи огней,
Что когда-то были.

Мне бы только
Не продрогнуть на ветру
У последней двери.
Ненадолго —
Все из памяти сотру,
И ему поверю.

Так что ты знаешь про меня?
Чему ты веришь про меня?
Что ты хочешь от меня —
Что ты знаешь…

А должно быть,
За порогом и теплей,
На ступеньку выше?
(на стеклах копоть)
Там и мирра, и елей,
Все для тех, кто выжил.

А под утро
Дым задремлет без огня
Прах в Господнем доме, и
Никому-то
Нету дела до меня,
Разве только кроме…

И что ты знаешь про меня,
Чему ты веришь про меня?
И что за дело до меня?
Что ты знаешь?

А что с восходом?
Не распятие — кинжал
Кровоточит тихо.
Нас обходит,
Темной ветошью шурша,
Стороною лихо.

Все вернется,
Ночи-бусы без конца
На небесной нити…
А вдруг найдется
В доме твоего отца
Для меня обитель?

Что ты знаешь про меня,
Чему ты веришь про меня?

Не мне судьбу свою менять —
В доме тысячи дверей,
В доме тысячи огней,
В доме тысячи смертей —
А что у нас тут?
Что ты знаешь про меня?..

Он пришел, лишь на час опережая рассвет;
Он принес на плечах печали и горицвет.

Щурился на месяц, хмурился на тучи,
Противосолонь обходил деревню,
И молчали ветры на зеленых кручах,
И цепные птицы стерегли деревья.

Ты не наш — в синих окнах трепетали огни.
Ты продашь, ты предашь за гривну — знали они.

Постучался в двери там, где вишни зрели,
К той, что пела песни да низала бисер.
Где играли звери, где плясали перья,
О незваном госте прошуршали листья:

Ты чужой, ты другой, ты не мой, не любый.
Но подожди, за окном дожди, не ходи, не думай.

Где же память твоя — низа оловянных колец?
Где же сердце твое — серебряный бубенец?

Обронил дорогой, заплатил в трактире.
Отобрали воры за гнедой горою;
Я тебя впустила, я тебя простила,
Не горюй о сердце — я скую другое.

Как узнать, удержать перекатиполе?
Приютить, обольстить, не пустить на волю…

Горы ждали весны, посылали солнце за ней.
Сосны видели сны, как им мачтами стать кораблей.

На пороге бросил ворох горицвета.
Только обернулась — он уже далеко,
А в гнездо пустое на дубовой ветке
Колокольчик-сердце унесла сорока.

И не надо звать, ведь твои слова — как трава под ноги.
Как тростник, птичий крик, краткий миг дороги.

Гонит ветер на восток через воды и песок,
через горький сок полыни.
Не догнать, не поймать, не узнать твое имя…

Я кривой иглою шкуры штопала,
Солнце над озером
Плавало в тумане свежей кровью
Среди синего молока.
Плачут волки за далекой сопкою —
Знать, дело к осени.
В стойбище им лайки вторят воем,
У оленей красны рога.

Он колдун, он ведун, он шаман, он проклят
Сам собою в трех мирах.
Под его ногой танцуют камни,
Или бубен у меня в груди?
Скоро снег, скоро лед, скоро на охоту
За оленем о семи рогах.
Из косы семь прядей, дева, дай мне —
Ой, режь, да не гляди,
Тетиву ты мне сплети!

Как прозрачный холод веял с севера,
Он говорил слова:
«Как не вспомнит солнца земля зимою,
Так не вспомнить и мне его».
Я коптила рыбу зверобоем-клевером —
Пой, одолень-трава!
Знаки начертила я на ней стрелою,
Ой, да каленою,
Имени запретного!

Забудешь первый закат,
За ним забудешь второй,
Собаки рыбу съедят,
Смешают кости с золой.
И дни короче ночей,
И отрастает коса,
А лайки рвутся с цепей,
А в их глазах — небеса.

Лайки чувствуют след,
Кровавый, как бересклет,
И снова дикий олень
Несется в алый рассвет.
В тумане липком, как кровь,
Он растворяется вновь,
И солнце между семи,
Семи кровавых рогов!