Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

это и был зеленый дом, в котором жил Общественность.

Нежданных гостей он встретил с энтузиазмом, поставил чайник,

выставил на стол блюдо с клубникой из собственного сада.

- Я почему-то был уверен, что вы рано или поздно придете ко мне, -

сказал он Будылину. - Они совсем обнаглели - Шевелевский овраг засыпали

и огородили забором...

- Вот товарищ из Америки как раз интересуется этим вопросом, он

готовит материал для доклада "Гринпис", - подставил друга Будылин,

заметив, как тот налегает на клубнику. - А нас с товарищем фотографом

интересует одна персона, которая может сыграть в нашем деле не последнюю

роль. Это довольно оригинальный молодой человек, похожий на молодого Че

Гевару, по профессии он плотник, так что, возможно, пристроился в какую-

нибудь строительную артель.

- Знаю о ком речь, - сказал Общественность, и, слегка поколебавшись,

достал из шкафа "амбарную книгу". - Государство нас выкинуло на

помойку, но и на помойке ведь тоже нужен какой-то порядок, вот я и веду,

так сказать, статистику, по силе возможностей. Может когда пригодится...

Ага, вот кто вам нужен - имя и фамилия неизвестны, прозвища - Чудик,

Артист, работает в бригаде Петра Сдобникова. В данное время они строят

баню Ладошкиным.

- Прекрасное досье, - не мог сдержать удивления Будылин. - При

желании за него можно было бы получить кучу денег. А что, дядя, я там тоже

запечатлен?

- Вы у нас не прописаны, - отрезал Общественность, но та поспешность

с какой он убрал книгу в шкаф, не оставляла никакого сомнения в том, что

будылинское досье там было.

- Кстати, фамилия Солдатов вам ничего не говорит? - спросил

Будылин как бы вдогонку кондуиту.

И тут Общественность ожег его таким взглядом, что Будылин понял -

говорит и даже очень, но не стал больше распространяться на эту тему.

Оставив Пола, выслушивать теорию революции в отдельно взятом

населенном пункте, Будылин и фотограф направились во владение

Ладошкиных. Странное дело, но Пол не высказал никакого желания к ним

присоединяться, то ли его так заинтересовали планы ветерана борьбы за

справедливость, то ли клубника оказывала на него такое магическое

действие, то ли еще что, но он записал адрес будылинской дачи и остался

перемывать кости местной буржуазии.

Дом Ладошкиных находился в десяти минутах ходьбы от старого

пруда. В саду под яблоней за большим столом, сколоченным из свежих

досок, сидели люди, и пили молоко из разномастных кружек.

Будылин сразу узнал своего ночного спутника. Турист, по своему

обыкновению, что-то рассказывал, а остальные слушали, и вид у них был

такой беспечный, как будто они собрались на пикник, хотя скорей всего они

просто решили перекусить во время короткого перерыва.

Рядом с Туристом сидела девушка, красивее которой Будылин никогда

не видел, а уж он-то повидал красавиц на своем веку. Она держала кружку в

цветочек двумя руками и думала о чем-то своем. Напротив нее сидела ее

мать, которая ни чуточки не была похожа на дочку, но ни у кого не могло

возникнуть никаких сомнений относительно их родства. Рядом с мамашей

пил молоко большой ребенок, с глазами, в которых никогда не

задерживались тучи. Был там и еще один персонаж вроде бы совсем чужой

на этой ангельской трапезе. Он был здесь словно осот на клумбе -

непомерный и колючий. Но странное дело, даже он как-то вписывался в эту

идиллическую картинку.

"Начни свой день, как птица в саду", - тут же прилепил к ней слоган

король пиара, а рука фотографа автоматически потянулась к камере, хотя

никто ему никакого сигнала не подавал.

Туриста не удивило появление Будылина, его не удивило даже

предложение сниматься в клипе. Кажется, этот парень воспринимал все, что

с ним происходило, как само собой разумеющееся. Он даже не

поинтересовался, что это будет за клип, и сколько ему заплатят за съемку.

Его беспокоило только одно - не помешают ли съемки работе на стройке.

Будылин знал об этом человеке и много и мало. Иногда ему казалось,

что они знакомы с детства и даже воспитывались в одном детском доме, а

иногда Турист казался ему совершенно незнакомым человеком, и даже той

ночи в машине не было вовсе, а все, что тот тогда рассказывал, это из какого-

то романа или авангардного кино.

И как с Туристом разговаривать Будылин не знал, тогда ночью было

все просто - он сделал доброе дело, пригрел, можно сказать бездомного, и

говорил с ним как продавец мороженого с мальчишкой. Теперь ситуация

была иная. Если бы это был обыкновенный парень, для которого сняться в

клипе все равно, что выиграть сто тысяч по лотерейному билету, можно было

оставаться добрым продавцом мороженого, но парень-то вовсе не горел

желанием прославиться, ему было хорошо и здесь: пить молоко под яблоней,

строгать, пилить, забивать гвозди. А он, Будылин, тянул его в совершенно

чужой мир как теленка на веревке.

Нет, нужно, чтобы Турист проникся сверхзадачей, иначе ничего не

получится. А какова, собственно говоря, сверхзадача? Заработать кучу денег,

снять классный ролик, раскрутить заморскую газировку? Да ради этого не

стоило и браться за дело, а он, Будылин, взялся, значит, сверхзадача все-таки

есть, только он ее не может сформулировать или не хочет.

- Что ты знаешь об Иисусе, - спросил он Туриста неожиданно даже для

самого себя.

- У нас в детдомовской библиотеке было мало книг, в основном

учебники, и еще кое-что из того, что мы проходили по литературе, но я где-

то прочитал, что это был Бог, которого на самом деле не было. А один

батюшка, которому мы строили церковь под Псковом, говорил, что никакой

он не Бог, а просто человек, незаслуженно пострадавший за веру, а Богом он

стал уже после смерти, то есть когда он уже перестал быть Иисусом. Этот

батюшка вообще много говорил про веру и про грехи, и особенно про ад. Вот

про рай у него почему-то не получалось, а про ад он рассказывал страшные

вещи, и что там людей поджаривают на сковородках, и что жгут каленым

железом, и что варят в котлах. Мне кажется, он, прежде чем пойти в

священники, работал на кухне. Он хотел окрестить меня, как только храм

будет построен, но когда узнал, что я обрезанный, засомневался.

- Обрезанный? - переспросил Будылин. - Интересно. А как, по-твоему,

Иисус все-таки лицо реальное или вымышленное?

- Не мне судить о таких вещах, я почти не читал книжек и мало знаю.

Вот у нас в детдоме был один мальчик, который все время убегал, потому что

хотел жить не так как надо, а так как хотелось. Нам тоже хотелось повидать

белый свет, поесть чего-нибудь вкусного, посмотреть кино, но мы понимали,