Евгений Козлов - Театр трагедий. Три пьесы

Усталость или некоторое потрясение сказалось на его поведении, сейчас попытаемся выяснить. Под действием чарующей магии красоты, он воззрел на себя со всей полнотой, решил противопоставить две противоположности, слияние невозможно, враждебность вполне свойственна, но не ожидаема. Судьба благоволила ему, ведь среди толпы нашлась та, которая не убоялась, готовая идти наперекор толпе. Впоследствии Лилиана помогла Атроксу. Уволокла его в здание театра. Разъяренные люди решили помешать их побегу, по пути сняли с него пальто, кто-то даже сумел ударить. Атрокс схватил налету маску, безропотно распрощался с верхней одеждой. Он последовал за миледи. Впервые к нему так яростно относились, впервые с ним так обращались, влекомый новизной он вел себя отстранено. Понять ее поведение вполне реально, девушка прелестна, мила, она идеальный образчик женственности и повторюсь миловидности, даже в столь юном возрасте совершеннолетия. Она из тех, кто рано устает от обмана и систематических заблуждений, например роли женщины в современном обществе. Потому в том странном, не похожего на других человеке Лилиана увидела, различила правдивость, открытость сущности и не стеснения порывов совести. Безусловно, он заинтересовал ее, но не в том смысле, что привлекателен, скорее наоборот. Лилиана привела Атрокса за кулисы, в помещение, где хранятся театральные и оперные декорации, освещение и стулья, сиденья для зрителей. Там они сели, на расстоянии, успокоившись, начали делиться своими впечатлениями и мыслями. Вдали слышно как собираются неискушенные поклонники предмета искусства, слагающие в себе все виды воплощений человеческой фантазии. Лицо Атрокса скрывается длинными волосами, в руке маска, одет он в черную рубашку с воротом, закрывающий его шею, руки в перчатках, брюки, ботинки, большие пуговицы отливают серебром. Лилиана в вечернем платье, поверх накинута шаль, белокурая пышная прическа, макияж слабый, тускло подчеркивающий глаза и контуры губ. Освещение близкое к полумраку исходит от люстр.

Театр, хранилище декораций, за кулисами.

Атрокс

Душе не терпится от тела отделиться и воспарить.

От обузы мерзкой отстраниться,

о как устал я от себя.

Но другого у меня нет,

течет моя слеза, она яда гнойного полна,

вас может она убить.

Как тяжко быть собой,

в клетке личности своей томиться,

альтернативы не найдя,

Живешь для других,

но снова возвращаешься в тот чертог.

И мысли так и льются быстрою рекою,

утешительно и больно быть собою,

Другим не стать, на златом блюде подадут один итог,

Уж лучше разорвали они меня на части,

зачем только я последовал за вами.

Лилиана

Не говорите ерунду,

достаточно наслушались вы обид.

Атрокс

Мне не вредит.

Лилиана

Может быть, слышали вы еще не то,

но не буду с ними я заодно,

И в стороне стоять не стану.

Атрокс

Миледи.

Лилиана

Что вы чувствуете сейчас?

Атрокс

Как всегда, чувство близкой смерти,

песок в часах беззвучно истекает,

каждый час

Во мне будто что-то умирает,

усталость усмиряет,

трель маятника

Убавляет, мало времени,

вот-вот, в молчании застынет рот.

Руки больше не напишут строки,

нерукотворного памятника

Не воздвигнут.

Ангел приблизился, пронзил озноб.

Но не за мной, пока.

Чувствуем,

но не знаем мы, когда.

Лилиана

Вы романтик,

мечтала встретиться с таким всегда.

Атрокс

Глупец я.

Лилиана

Ваши глаза пусты.

Но чаруют магией они.

Атрокс

Слепы,

в черно-белых тонах я созерцаю окруженье.

Уничиженье, то безрадостное мгновенье,

что смертью названа,

Умерев другими глазами взгляну на мир.

Прозрачно приведенье без истленья,

душа в вечность определена.

Но сейчас, не пойму, зачем вы здесь со мной,

вы сердцем добры.

Вы выполнили всё, что могли,

и потому вольны.

Лилиана

Не желаю расставаться.

Уберите волосы,

я хочу на ваш лик взглянуть.

Атрокс

Ума лишились,

неужто уродство вам по нраву.

Любоваться сраму тяжкий грех.

Позвольте в этом отказать.

Что следующее у вас по плану?

Лилиана

Переубедить.

Прошу не замыкаться,

не роптать вам на себя.

Исправить харизмой и оптимизмом

можно отношение людей.

Атрокс

Сегодня встретил я толпу,

жаждущую меня втоптать.

Укроет меня царственно земля.

Созданы из одной и той же глины мы,

из рода прародителей.

Но грех нас принуждает ненавидеть,

в песок зыбучий уводить.

И как тут не возопить,

и сердце не выдрать из груди.

Что впереди, хотелось бы увидеть.

Помимо них я встретил вас,

пока вы добры, язвы мои вам не видны,

Как только обозлитесь вы,

так познаете кошмар ужасный наяву.

А пока, я вас благодарю.

Ухожу.

Непременно свидимся еще, там, иль здесь.

Но не узнаете меня, отныне не станет того лица.

Лилиана

Замыслили вы плохое,

чувствую, держите вы нечто дурное.

Не делайте того, что не пожелали бы соделать,

тяжелей свинца тот груз, что страстью кличут,

подумайте и выберете второе.

Атрокс

Разве, дальше могу я жить таким.

Вам не понять, ведь вы, будучи красивы

Рождены, а я рожден другим.

Несправедливость, нет, все справедливо,

пути судьбы моей исповедимы.

Всюду встречают меня злобой,

не укрыться монашеской черной робой.

Сквозь ткани проступает кровь,

из ран моих струится вновь и вновь,

Не затянутся им,

не позволяет воздух слов дышать свободой.

Я узник тела своего, оно ничто,

но без него я здесь меньше чем никто.

Лилиана

Уходит.

Как жалостно и горько мне,

Что он так тяжко обречен,

непревзойден,

от света отлучен.

Похож на тень, невидим,

не в реале, будто бы во сне,

Привиделся мне глубокой ночью,

Предрешеный путь наш

in aeternum (навеки).

Далее последует последняя сцена первого акта. Атрокс уходит от миледи ближе к занавесу. Мимо него пробегают актеры, не замечая, занятые подготовкой к спектаклю. Он смотрит на маску, осознает, что иного выхода нет. Стоит ему выйти на улицу как вновь будет осмеян, жить в затворничестве невозможно, он желает познать людей, поведать им о своих мыслях, видеть глаза без страха, гнева или жалости, хочет, чтобы его порицали за дурные поступки, а не за внешность, чтобы она не играла никакой роли в отношениях между ними. Он устал, отчаян. Уговаривает, внушает себе – выбора нет. И тут вопреки совести поворачивает маску внутренней стороной к лицу, и надевает ее. Ужасное деяние совершает он. Атрокса пронзила мучительная боль, маска срослась с его кожей, сталась частью его самого, из глазниц потекли черные слезы, он видит в себе зло. Ее не снять, симбиоз завершен, последствия узнает только когда выйдет на люди. Что он и задумал воплотить в жизнь. Сжигаемый изнутри он подошел к ткани багрово красной, встал посередине. Прозвучал голос о начале комедийной трагедии. Занавес, разделившись, раскрылся, явив миру чудо. Актеры пришли занять места, отведенные им режиссером, но увидев Атрокса посреди сцены, в спешке удалились. Всем он внушал трепет. В зале царило молчание, многие подумали, что это часть пьесы, пристально глядели на стоящего джентльмена. Его стан строен, величавый вид, прекрасное лицо ангела застыло в меланхолии. По-прежнему думал, что они видят уродство, которого больше нет. Зрители не видят маску, вместо нее дивные миловидные очертания лица, вне пола, идеальное, глаза наполнены неведомым цветом, оно прельщает, завораживает, привлекает до глубины чувств, раз увидавший, никогда не позабудет. Воплощение истинной красоты. Но для него маска в слезах, пока еще он до конца не осознает, кем он стал.