Герман Ломов - А это всё о Нём. Том 3. Импасто. Глава 6. Гороскоп Спасителя для цивилизации

5. Терон затем явился совершенно свободно к самому царю и потребовал, чтобы ему позволили переговорить с ним один на один. Когда ему была дана эта возможность, он сказал: «Не будучи, о царь, в состоянии удерживаться долее в таком бедственном положении, я решился рискнуть своей личной безопасностью и позволить себе эту вольность, которая, однако, необходима в твоих же собственных интересах и принесет тебе пользу, если ты только как следует отнесешься к ней. Куда девался твой рассудок, [очевидно] тебя покинувший? Где тот тонкий ум, при помощи которого ты совершил столько великих деяний? Почему это тебя покинули друзья твои и близкие тебе люди? Я не в состоянии признать в приближенных твоих искренне преданных тебе друзей, которые спокойно взирают на такое злодеяние, совершаемое в некогда столь счастливой стране. Разве ты сам не хочешь понять, что делается? Неужели ты собираешься умертвить двух юношей, которых родила тебе твоя царственная супруга, юношей, наделенных всякими преимуществами, и на старости лет отдашься в распоряжение сына, который плохо оправдал возлагаемые на него надежды, или в распоряжение родных, которых ты сам уже столько раз приговаривал к смерти? Разве ты не можешь понять, что молчащая чернь все-таки видит совершаемое преступление и преисполняется ненависти к этому бедствию и что солдаты, особенно же их начальники, питают сострадание к несчастным и вместе с тем ненависть к виновникам всего этого?» Сначала царь выслушивал все это довольно безучастно; но он, естественно, рассвирепел, когда Терон прямо коснулся его слабого места и упомянул о неверности его приближенных. В свою очередь Терон, по необразованности не применяясь к обстоятельствам, постепенно расходился все более и более и говорил с исто солдатской развязностью. Тогда Ирод сильно возмутился и принял слова его скорее за поношение, чем за полезный совет. Когда же царь услышал о неудовольствии солдат и о возбуждении их предводителей, то приказал схватить и посадить в тюрьму всех тех, кого поименовал Терон, равно как его самого.

6. Этим случаем ловко воспользовался некий Трифон, царский брадобрей. Явившись к царю, он заявил, будто Терон неоднократно уговаривал его зарезать Ирода бритвой во время исполнения его служебных обязанностей. При этом будто бы старик указывал ему на то, что таким путем Трифон добьется высокого положения у Александра и получит от него крупные подарки. После этого царь велел схватить Трифона и подвергнуть пыткам Терона, его сына и брадобрея. Терон оставался непреклонен, но сын его, видя, как уже измучен отец, и не имея никакой надежды на спасение, наоборот предвидя для себя еще большие мучения вследствие бедственного положения старика, обещал поведать царю всю правду, лишь бы только такой ценой избавить от пытки и истязаний самого себя и отца своего. Когда царь честным словом обещал ему это, он объявил, что было решено, чтобы Терон лично расправился с Иродом, так как, оставаясь с ним наедине, такого рода замысел мог быть легко приведен в исполнение; в таком случае по совершении этого намерения он мог наверное рассчитывать на благодарность и признательность со стороны Александра. Этими словами юноша действительно избавил отца своего от пытки; остается лишь неизвестным, сказал ли он сущую правду или выдумал все это, чтобы избавить себя и родителя своего от тяжкого положения.

7. Если Ирод раньше хоть несколько задумывался и в тайниках души своей стыдился казнить сыновей своих, то теперь он устранил все, что могло бы его подвинуть на более гуманное решение, и спешил поскорее привести свое намерение в исполнение. Сперва он вывел на площадь 300 обвиненных начальников, Терона с сыном и обвинявшего их брадобрея. Всех их он осудил, а чернь закидала их на смерть всем, что попадало ей под руку. Александр и Аристобул были доставлены в Себасту и казнены там, по повелению отца, через повешение. Трупы их ночью были похоронены в Александрионе, где уже покоились их дядя со стороны матери и весьма многие из предков» (части 2 – 7 главы 11 книги 16 «Иудейских древностей»).

Строим карту. Итак, карта пренатального соединения Юпитера и Сатурна 29 мая 7 года до н.э.

Пренатальное соединение Сатурн-Юпитер Иисуса Христа 7 года до н.э.

Основные «фигуранты» соединения, Юпитер и Сатурн, обнаружены на куспиде VIII дома, что не исключает смерти лиц, обозначенных этими планетами. Это вельможи, мудрецы и министры (по Юпитеру) и старики, простонародье или рабы (по Сатурну). Марс и Плутон, аспектирующие это соединение из II дома – анафоры Асцендента (см. описание VIII дома Иисуса в главе 5 тома 3) оппозицией указывают на неестественную, насильственную смерть от солдат или воинов (Марс). Примешанная энергетика Плутона сообщает о массовости в применении карательных мер (см. части 4 и 7 приведённого отрывка Флавия). Отсутствие иных, видимых с первого взгляда и потому очевидных, влияний на соединение Юпитера и Сатурна позволяет закончить анализ, но если рассмотреть карту как карту правителя на текущий период, то обнаружится практически стопроцентное «попадание» карты в события, изложенные Флавием.

Так, Юпитер теперь является сигнификатором детей Ирода (Юпитер – управитель V дома – дети натива; Александр и Аристобул по Флавию), а Сатурн – сигнификатором слуг, рабов (по управлению VI домом; Терон с сыном, брадобрей Трифон) и врагов (по управлению VII домом). Марс же в этой карте как управитель IX дома сигнифицирует судей (общая мунданная характеристика), иностранных консультантов (Сатурнин с сыновьями и Волумний – римские наместники в Сирии), а также как управитель IV дома – лиц, приближенных к роду, престолу и трону (Николай Дамасский).

К слову сказать, и сам Ирод, судя по карте, чувствует себя неважно. Его сигнификатор Солнце и как общий показатель царя, и факультативный как управитель Асцендента, и диспозитор Парса Фортуны, хотя расположено в X доме – верховной власти, но очень слабо. Оно перегрин и испытывает негативное влияние от квадратуры Урана и квинконса Нептуна – суть массовых психических недовольств с угрозой внезапных беспорядков, угрожающих правителю.

Информативность карты и её соответствие событиям 7 года до н.э., описанным Флавием, поражает.

Здесь и далее по всем картам, в первую очередь, будут обозначены минорные аспекты без каких-либо пояснений; взыскательный читатель в силах трактовать их по собственному усмотрению либо оставить без внимания. Затем, во вторую очередь, будут рассмотрены влияния мидпоинтов по Эбертину, совпадения с обстоятельствами жизни Спасителя будут акцентированы жирным курсивом. Завершит анализ описание мажорных аспектов и резюме.