Владимир Троекуров - Жизнь как она есть. Объяснение в любви

За черту жизни осмелился заглянуть Александр Блок, но он не увидел там ничего, кроме бессмысленной круговерти тех земных вещей, из которой нет исхода. «Умрешь – начнешь опять сначала, и повторится все, как встарь…» 10 10 Блок А. «Ночь, улица, фонарь, аптека». Так что же там, за гранью жизни? «Безвестный край, откуда нет возврата земным скитальцам»? А если смерть лишь сон, «какие сны приснятся в смертном сне»? Вот что пугает Гамлета, терзает душу самого Шекспира 11 11 Шекспир В . Гамлет, принц Датский («Быть или не быть…») / Пер. М. Лозинского. . Монолог Гамлета – внутренняя речь человека, ничего не знающего и не верующего в вечность души. Однако Гамлет видел и говорил с духом убитого отца. Гамлету ли после этого говорить о страхе «чего-то после смерти», когда ему открыто – после смерти тела душа живет, томится горем, местью и любовью. И «сны» ее полны земных страданий. Отец его сражен «врасплох, непричащен и непомазан» в цвету грехов. «О ужас! Ужас! О великий ужас!» Не Гамлету так рассуждать о смерти. Это монолог Шекспира, который, судя по всему, не имел таких свидетельств, а чужим не верил. И Борис хотел, но не мог никому поверить. Где же истина, в чем она?..

В поисках ответа Борис даже специально ходил в Третьяковку смотреть картину Н. Н. Ге «Что есть истина?». Сюжет он знал в расхожем пересказе экскурсоводов, а вот ответ… Вглядевшись в картину, Борис поразился несоответствию большого, сразу бросающегося в глаза уха Пилата и его жеста, заранее цинично отметающего всякий ответ. Очевидно, Пилату истина жалкого оборванца была не нужна. Но и Борису Христос с полотна ее не открыл. Рядом висел эскиз того же художника «Голгофа». На нем был изображен Христос со вскинутыми руками, в ужасе и отчаянии обхватившими голову. Вид его вызывал острое чувство сострадания. И Борис внутренне возмутился, когда услышал брошенное кем-то походя замечание: «Мазня!» Да, эта не гладкопись классицизма, где мазочек к мазочку сливаются в сверкающую лаком картину. Зато какое чувство! Подлинное страдание человека, всеми преданного и брошенного, обреченного на страшные муки тела и души… Страдание, отчаяние, страх боли… Но истина? Где она? В чем?

Даже монументальное многофигурное полотно Иванова, изображавшее явление Христа народу на Иордане, при всем богатстве человеческих характеров, подробно описываемых экскурсоводами, не говорило Борису главного. Пророк Иоанн указует всем на Христа, чья маленькая фигурка видна вдали. Воины, рабы, фарисеи, Иуда, Петр, Иоанн… Все смотрят по-разному. Равнодушно, с надеждой, любопытством. И Борис лишь один из них. Он глядит с недоумением. Почему все взирают на Христа? Его маленькая фигура так далеко. Что Ему до Бориса и всех? И что Он для нас? Ответа не было…

Бориса мучило постоянное, неистребимое желание исчезнуть, раствориться, «вернуться к началу»… Но какому? Иногда плодом его напряженных размышлений и неясных снов становились странные строки в толстой общей тетрадке, в которой он пытался сформулировать родившиеся в нем смутные чувства и тяжкие думы.

«Истина, к которой взывал я так долго и исступленно, внезапно открылась мне, но я ужаснулся и отшатнулся от нее, и она скрылась от меня во мраке. Она исчезла, не сумев проникнуть в мою память, ибо я не принял ее. И само воспоминание о ее появлении истаивает во мне неприметно, быстро и легко, так что теперь я уже сомневаюсь, точно ли она предстала предо мной или была лишь выдумкой моего воспаленного сознания, померкнувшего на мгновение и пробудившегося вновь, чтобы припомнить о страшном своем сне… Но если сомнение мое истинно, почему же тогда так мучает меня сожаление, что в тот момент силы и решимость оставили меня и я не смог принять ее и потому вернулся во тьму, которую все считают светом, как до сих пор считал и я?..»

Как-то раз еще до встречи со Светланой он попытался найти истину в вине. Прямо по Блоку. Буквально. Борис никогда особенно не выпивал. Иногда в компании он позволял себе немного сухого или крепленого вина, и только. Он всегда хотел сохранять свой ум ясным. Но однажды, когда уже после окончания института они собрались тесной компанией студенческих и новых друзей, он вдруг решил заглушить гложущую его тоску спиртным и выпил больше обычного…

Он очнулся там же, где и сидел во время застолья. Открыл глаза и понял, что проспал почти весь вечер, откинувшись головой на спинку дивана. Вокруг продолжалась веселая вечеринка. Кто-то танцевал, кто-то оживленно разговаривал, шутил, смеялся… Он пошел в ванную комнату, чтобы холодной водой смыть с себя одурь сонного забытья. «Спасенья нет ни в чем: ни в забытьи, ни в пьянстве. На жизнь я обречен глухим ее коварством…» – думал он, глядя на бегущую из крана воду. Пробуждение сознания и возвращение к жизни означали возвращение к тем же проклятым неразрешимым вопросам.

Надо было во что-то или в кого-то верить, как-то жить, а не мучиться. Дело в том, что, будучи убежденным атеистом, Борис тем не менее имел веру. Он вырос на романтике революции и Гражданской войны, почитал классиков марксизма-ленинизма и героев революции… Хотя Борис не был членом партии и страдал душой от лицемерных коммунистов и лицемерной компартии, он искренне верил в идеалы коммунизма, в возможность построения справедливого общества и осуществления всеобщего счастья (пусть не в ближайшем будущем и даже не при его жизни). Учение Маркса и Ленина было для него истинным и потому всесильным. Правда, смерть в нем побеждалась лишь условно, символически, в виде мумифицирования вождей и в благодарной памяти далеких потомков. Иногда Бориса посещала смущающая мысль о странном пристрастии компартий к бальзамированию своих генсеков (Ленин, Г. Димитров, Хо Ши Мин, Сухэ-Батор). Что-то в этом было сродни древним религиозным ритуалам, а не диамату и истмату 12 12 Диамат – диалектический материализм. Истмат – исторический материализм. .

Осторожные намеки знакомых на теневые стороны советской истории Борис поначалу с возмущением отвергал как клевету «вражьих голосов». Он с горячностью юного всезнайки спорил с собственной матерью, рассказывавшей ему, как в ее родной деревне проходило раскулачивание и коллективизация и какие пьяницы, и лодыри на самом деле входили в сельские комбеды 13 13 Комбед – комитет бедноты. , романтизированные советской историографией. Но, в конце концов, кризис все же настиг его. Копившиеся годами факты фальши официальной пропаганды и лжи официальной истории сделали свое дело. Жизнь его надломилась, когда он стал узнавать правду обо всем ужасе революционного лихолетья и сталинских репрессий. Это была полная духовная катастрофа. Мир для него перевернулся… По вечерам, поначалу таясь даже от Светланы, он читал книги, привезенные из-за границы или вышедшие в самиздате, за распространение которых тогда еще лишали «осознанной необходимости» и отправляли по этапу в отдаленные места Советского Союза. По ночам ему снились мучительные кошмары о тысячах невинно убиенных жертв революции, Гражданской войны, коллективизации, массовых репрессий, ему виделись списки на ликвидацию, подписанные партийными вождями…