Паата Амонашвили - Послание в будущее

В десяти километрах от Угерского Брода мы нашли гостиницу в курортном городке Лухачевич. Там полезные источники, но это место мы выбрали потому, что нам понравилось название гостиницы – Дум Тамара.

Дорога на машине от Праги до Лухачовича занимала около четырех часов, и мы все это время наслаждались чешскими пейзажами и обсуждали старичка, которого встретили в самолете.

Я сказал Тамаре:

– Не знаю, откуда он знает то, что знает, но он настоящий клад для книги. За ним просто надо записывать! Молодец, что ты включила диктофон…

– Всегда рада помочь.

– Я так растерялся, когда за ним пришла медсестра… Даже имя не спросил!

Тамара ответила:

– Если хорошо поищем, уверена, мы его найдем. В музее Коменского о нем должны знать. Он же известный комениолог.

– Да, так и сделаем.

– Если честно, меня старичок разочаровал.

– Чем же?

– Он сказал, что современная школа создана Коменским, а сегодня большинство детей не хотят идти в школу. Среди них и наша внучка. Получается, это вина Коменского что ли?

Я ответил:

– Ну, возможно, что так.

– Наконец, непонятно, он учитель или священник?

– Учитель, ученый и епископ протестантской секты в одном лице.

– Какая это секта?

– Они искали спасение.

– Спасение чего?

– Спасение души от грехов и соблазнов. Тогда, в средние века, все очень заботились о спасении души.

– Как же они хотели спасать души?

Я ответил:

– Расскажу, что знаю. Они верили, что душа обычного человека спасется через душу Христа, а тело обычного человека спасется через тело Христа. Потому и называют Христа спасителем.

– Ну, да, – сказала Тамара, – так оно и есть.

– Так, вот, для спасения человеку нужно единение с Христом, а это возможно через семь таинств.

– Давай вспомним все. Сначала крещение, потом венчание, потом покаяние… Что еще?

– Миропомазание, которое называют еще конфирмацией; потом рукоположение, то есть посвящение в священно–служители; есть еще елеосвящение больных, когда наносят капли масла на тело; и, наконец, возможно самое главное – это причастие, когда мы приобщаемся к Христу через хлеб, как символ его тела и вино, как символ его крови.

– Это самое главное таинство?

– В секте Коменского его считали важнейшим. Хлеб и вино дает нам священник, и тогда в нас входит частица Христа, и мы получаем Его благодать. Конечно, нужна еще живая вера и искренняя любовь к Богу, иначе таинства бесполезны. Во времена Коменского говорили, что «Отче наш» не спасет, если давать волю своим телесным похотям, делая стыдные дела с грешниками.

– Правильно.

– Так, вот, с одной стороны, они искали спасение души, с другой, видели плохих священников римской церкви, которые ссорились между собой, и даже сам папа совершал нехристианские дела. Естественно, что они разочаровались и не хотели принимать таинства от таких священников.

– Что конкретно их возмущало?

– В первую очередь то, что папа римский сам стал феодалом, захватил земли, сокровища и держал в своем повиновении королей и императоров, священники купались в роскоши. Папа Бонифаций Восьмой выступал перед народом в императорском обличии и надменно говорил: «Я сам император».

– Получается, у них был свой бизнес?

– Да. И своеобразная коррупция. Симония, например.

– Что это такое?

– Это как бы торговля Святым Духом.

– Как можно продать Святой Дух?

– В новом завете описан эпизод про одного самари–тянского волхва по имени Симон. Он увидел, что когда Апостол Петр возлагает руки, через это подается Святой Дух. Тогда он принес деньги Апостолу Петру и сказал так: «Дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого». На это Апостол ему ответил: «Да будет серебро твое в погибель с тобою, потому, что ты помыслил дар Божий получить за деньги». После этого продажа Святого Духа называется симонией, и это сильно распространилось среди католических священников средневековья. К примеру, если было много золота, можно было купить место епископа или очень доходное место священника. Таких священников никто не уважал. Церковь они превратили в бизнес. Говорили о Боге, думали о золоте. Особенно хорошо продавалась индульгенция.

– Знакомое слово. Напомни, что это такое?

– Это торговля грехами. За деньги выслушивалась формальная исповедь и выдавался соответствующий сертифи-кат об отпущении грехов. Чем тяжелее грех – тем дороже стоил сертификат.

– Кошмар.

– Еще Римская церковь запретила молиться на родном языке. Можно было только на латыни. А последней каплей стал запрет для народа причащаться хлебом и вином.

– Как же так?

– Народу разрешили причащаться только хлебом, а вино запретили.

Тамара возмутилась:

– Людям запретили спасать душу! Это безобразие. Как такое можно было допустить?

– Это тоже был бизнес католической церкви, а чехи мешали этому бизнесу, когда требовали жить по правилам первой апостольской церкви. Поэтому началась война против них.

– Напомни, что подразумевается под апостольской церковью?

– Это, так сказать, первобытная христианская церковь с правилами, которые учредил сам Христос, и по которым жили апостолы. Потому она и называется апостольская.

– Понятно.

– Затем появился духовный вождь чехов, Ян Гус, великий богослов, магистр Пражского университета. Он хотел очистить католическую церковь от скверны.

– Он добился изменений?

– Он добился того, что его сожгли на костре, и тогда началось восстание и пошли гуситские войны между Чехами и католиками. Был такой город гуситов на горе Табор. Там гуситы молились, причащались и вели настоящую братскую жизнь. Представь, 1419 год, двести лет до Коменского, город Табор не подчинялся католической церкви и мечом защищал свою веру, которую считал чистой. Само слово табор, говорят, означает палатку. Это был палаточный город с палаточной часовней. В ней священники справляли массовые религиозные праздники, на которых собирались десятки тысяч верующих. Однажды, в день святой Марии, там причастились 62 тысячи верующих. Все вели себя тихо и праведно, пели священные песни, называли друг друга братьями, богатые разделяли пищу вместе с бедными, никто не воровал и в конце все мирно расходились.

– Что же было дальше?

– Были войны, и возникло «Братское Единство» – новая церковь с новыми порядочными епископами, которых слушались и доверяли. А двести лет спустя, в их сообществе родился Ян Коменский. Он и его сестра рано осиротели. Преподобный Ланецкий, священник их церкви, заменил им отца. Потом он увидел, что Коменский очень способный мальчик, дал ему второе имя – Любящий – а также дал университетское образование, посвятил в пасторы и отправил в Фульнек на должность попечителя школы. Там Коменский женился на Магдалене из Пшерова. У них родились два мальчика, но вскоре началась тридцатилетняя война. Об этом и рассказывал нам профессор в самолете.