Ирина Булгакова - Жизнь загробная и вечная. Свидетельства истины

Существует довольно распространенное мнение, что умершие в младенчестве сподобляются особой, наивысшей степени блаженства. Эта мысль ложная, оснований в святоотеческом учении она не имеет: блаженство умерших младенцев не может быть «выше» блаженства людей, достигающих его через свободное самоопределение и личный подвиг. Младенцы безгрешны, но их состояние не является совершенным, поскольку через собственную свободную волю они никаких добродетелей не стяжали.

Относительно того, какова участь некрещеных младенцев, имеют место различные мнения. Некоторые святые отцы, например святитель Григорий Нисский, считали, что души младенцев, похищаемых смертью, могут достигнуть полной меры блаженства. Однако это мнение не учитывает силы наследственного греха. Блаженный Августин занимал прямо противоположную позицию: по его словам, никакого вечного спасения некрещеным младенцам не обещается. В этом высказывании чувствуется некоторый формализм, и самый дух его мало согласуется с представлениями о милости и человеколюбии Творца.

Наиболее точно церковное мнение по этому вопросу выражает святитель Григорий Богослов. Он пишет о тех, кто «не имеют возможности… принять дара (крещения), или, может быть, по малолетству, или по какому-то совершенно не зависящему от них стечению обстоятельств, по которому не сподобляются благодати, хотя бы сами того и желали… Они не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны; потому что, хотя не запечатлены крещением, однако же и не худы, и больше сами потерпели, нежели сделали вреда».

Святитель Григорий предполагает, что младенцы находятся в каком-то третьем, неопределенном состоянии, которое отлично как от состояния осуждения, так и от состояния прославления. Догматически точно этот вопрос не решен, тем не менее Церковь не разделяет крайних мнений блаженного Августина, считавшего, что некрещеные младенцы неизбежно направляются в ад.

Протоиерей Олег Давыденков

Велик и тяжел грех самоубийства, – так велик и тяжел, что, кажется, нет другого, равного ему по тяжести, греха. Человек не может самовольно распоряжаться, когда ему кончать свою жизнь. Распорядитель этого – Господь Бог; Он дал человеку жизнь, Он и возьмет ее от человека обратно, когда это будет нужно, когда это будет угодно Его Промыслу. А раз человек самовольно кончает с собою, самовольно отнимает у себя жизнь, тут является одно из двух: или явное, намеренное противление Богу, или полное неверие в Его существование. То и другое – великий и непростительный грех. В самом деле, может ли заслуживать какого-либо снисхождения, а тем более – прощения, явное сознательное противление человека Богу? Ведь человек, лишающий себя жизни, как бы так говорит Господу Богу: «Что мне до того, что Ты не велишь распоряжаться своею жизнью по своему усмотрению? Мне нет дела до Тебя, а потому как мне нравится, так я и поступаю с собою».

…Кажется, никто из грешников в будущей жизни не будет так тяжело мучиться, как самоубийца. Будущее мучение самоубийцы, по сравнению с мучением других преступников и беззаконников, усугубляется еще вследствие двух причин. Именно, всякий преступник и беззаконник, а особенно – великий, за свои преступления и беззакония получает себе в той или другой мере возмездие еще на земле. Стало быть, тем или другим мучением, тем или другим наказанием, понесенным в земной жизни, он хотя бы отчасти отплатит за свое преступление. Потому в жизни будущей, если он и получит себе возмездие, все-таки оно будет назначено ему несколько легче. Для самоубийц же возмездие во всей своей полноте остается на будущую жизнь. Во-вторых, за всякого преступника и беззаконника, умершего по-христиански, можно совершать церковный помин. От этого душе его будет большое облегчение. За самоубийцу же, если он лишает себя жизни в здравом уме, по церковным правилам никакого помина совершать не положено. Вследствие всего этого самоубийц в будущей жизни ожидает наказание более тяжелое, чем какое достанется на долю других беззаконников.

П. В. Никольский

Изменение участи тех, кто умер в покаянии, но во время земной жизни не принес достойных его плодов, возможно. Православная Церковь с древнейших времен верует, что Божественная литургия, молитва, милостыня, различные подвиги, например посты, которые приносятся за усопших, исхищают от уз ада их души и помогают им в достижении блаженного воскресения. В возможности изменения загробного состояния нас убеждает то, что грешники принадлежат вместе с нами одному и тому же Телу Христову. И хотя сами они не могут освободиться из ада, освобождение их возможно по молитвам Церкви, так как Господь сказал: и если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю… (Ин. 14, 13); и все, чего ни попросите в молитве с верою, получите (Мф. 21, 22). Христос имеет ключи ада и смерти (Откр. 1, 18).

<���…>

Запрета молиться об усопших в Священном Писании нет. Во времена земной жизни Иисуса Христа у иудеев эта практика была нормой. Господь, многократно осуждавший различные иудейские обычаи, ничего не говорил против молитв об усопших. С богословской точки зрения, после смерти душа человека субстанциально не изменяется, а его личная самотождественность сохраняется, поэтому молитва за него является естественным выражением нашей любви.

…В возможности изменения загробной участи усопших нас убеждает вера в то, что помимо частного суда будет Суд Всеобщий. Если бы изменение состояния душ после смерти было невозможным, то он был бы излишним.

Совершаемые нами молитвы и подвиги могут привлечь Божественную милость на душу усопшего человека и изменить его состояние.

Есть такое святоотеческое выражение: «После смерти нет покаяния». Это совершенно верно, если понимать под покаянием (как определяет его, например, преподобный Иоанн Лествичник) «завет с Богом об исправлении жизни». Однако даже в аду у человека сохраняется способность направлять свою волю на тот или иной объект, свобода выбирать между различными возможностями, в том числе между добром и злом. Хотя грешники не могут изменить своего состояния, не могут сделать никакого добра, тем не менее они могут возжелать освободиться от зла и обратиться к добру.

Безусловно, человек переступает порог вечности с определенным жизненным багажом. Если человек всю жизнь жил во грехе, если грех стал его внутренним содержанием, то ему очень трудно возжелать освободиться от зла и обратиться к Богу. Наши молитвы и подвиги, молитвы Церкви, призывающие благодать на душу усопшего, помогают ему в этом обращении от зла к добру, потому что Бог не хочет смерти грешников, а желает спасения всех людей. И по мере того как это обращение совершается, возможно очищение души человека Богом от греха и, следовательно, изменение его посмертного состояния.