Ирина Булгакова - Ловушка для диггера

– Мы умрем.

Девушка сказала это так буднично, словно желала спокойной ночи перед сном.

Высокий мужчина повернулся к ней. Даже лучше, что она сказала утвердительно. Лучше, что в ее словах не прозвучало вопроса. Ему не хотелось говорить ей правды. Но более всего, не хотелось лгать.

Налобный фонарь, прикрепленный к каске мужчины, высветил белое лицо с расширенными от ужаса глазами. На щеках темнела размазанная тушь для ресниц.

Странно. Для мужчины осталось загадкой, когда же девушка успела накраситься. Для заброса они собирались вместе и он контролировал каждый ее шаг. По крайней мере, пытался. Но главное – для чего ей понадобилось красить глаза? Кого она рассчитывала встретить здесь, в подземном мире, лежащим на десять метров ниже уровня асфальта?

У мужчины вдруг мелькнула мысль, что, несмотря на строгое предупреждение одеть что похуже, на девушке под костюмом химзащиты вполне могла оказаться кокетливая майка и облегающие черные слаксы.

Час назад, когда они проходили по блестящему металлическими скобами тюбингу, мужчине достаточно было представить ее стройное тело, обтянутое эластичным материалом, чтобы испытать возбуждение. Теперь же он почувствовал острый приступ жалости.

Мужчина повернулся и пошел дальше.

Вода поднималась. Черная поверхность, по которой скользил луч фонаря, казалась плотной как нефть. На близких бетонных стенах блестели капли влаги. Чем выше становился уровень воды, тем сильнее казалось, что туннель постепенно сужается. Мужчина то и дело ловил себя на желании пригнуться, чтобы не задеть каской низкий потолок.

Не было нужды уточнять, откуда пришла беда: сверху или же снизу. Там, наверху, мог пойти сильный ливень, хотя по прогнозам осадков в ближайшие сутки не ожидалось. Или здесь, на том уровне, где они находились, мог начаться аварийный сброс дренажных вод – кто предупреждает об этом диггеров?

Мужчина был далек от мысли обвинять кого-то в том, что случилось. Вина целиком и полностью лежала на нем.

Сегодня, словно какая-то сила подтолкнула его в заброшенную вертикальную шахту. Словом, туда, куда он идти не собирался. Мужчина даже знал, как называлась эта сила. Она называлась нехорошим словом – гордыня. Вдруг захотелось увидеть восхищение в огромных голубых глазах в тот момент, когда девушка войдет в недавно открытое – им же самим и открытое – действующее бомбоубежище, в котором никогда не гаснет свет. Хотелось услышать восторженный шепот и порывистое от волненья дыхание. Ведь именно для того, чтобы испытать сильные ощущения, так долго и безуспешно просилась девушка с ним под землю.

Горькая усмешка исказила лицо мужчины. Что же. Теперь у него будет время полюбоваться ее глазами. Пожалуй… еще минут десять, пятнадцать. А потом, через сутки – двое, их трупы всплывут где-то в районе очистных сооружений.

Мужчина продолжал упрямо идти против течения, рассекая воду, доходящую ему до середины бедра.

Он давно осознал бесплодность попытки. При такой скорости подъема воды и силе течения, они попросту не успеют добраться до заградительного шлюза, у которого начинался выход на поверхность.

Мужчина шел. Он слышал, как охала девушка, идущая следом. Он заставлял себя не оборачиваться. Менее всего ему хотелось видеть ее отчаянный взгляд, полный невысказанной мольбы.

Идти становилось все труднее. Вода поднималась. Мужчина знал, что девушка приложит все силы, чтобы не отстать.

Он знал еще кое-что.

Из всех мыслей, от которых недавно было тесно, в голове осталась только одна, повторяющаяся с упрямством больного шизофренией: мы умрем.

Мы умрем.

– Подними.

Индус вскинул голову и луч фонаря на его каске ослепил Герца.

– Что ты сказал? – переспросил Индус.

Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться – он лжет. Парень отлично понял, о чем идет речь, просто ему нравилось «включать дурачка».

Они стояли друг напротив друга в заброшенном коллекторе, предназначенном для отвода сточных вод. Он давно пересох. Много лет назад унесло ливневыми потоками весь мусор. Сухо, чисто, только под ногами скрипит бетонный щебень – не коллектор, а мечта диггера.

Герц окинул взглядом невысокого крепкого парня. Аладдин, он же химза, а иначе костюм химзащиты Л-1 не смотрелся на его фигуре чужеродным, как это часто бывало с новичками. И шахтерская каска с налобным фонарем сидела на нем как влитая. На первый взгляд Индус производил впечатление опытного диггера, однако, это было далеко от истины. Насколько знал Герц, парень забрасывался второй раз. Хорошо сидящий костюм – не доказательство того, что под землей ты можешь чувствовать себя хозяином. Тем, кому все позволено.

Обычно Герц отдавал предпочтение совершенному, с его точки зрения, аладдину. Сегодня же, поскольку заброс намечался несложный, он облачился в сконструированный им же самим костюм: низ от химзы и сверху куртка из прорезиненной ткани с накладными карманами на груди. Выглядел он не так браво как Индус. Зато имел за плечами столько забросов, что их с лихвой хватило бы на десяток таких вот парней.

Бетонные стены туннеля, диаметром до двух метров, хранили историю. Уровень самого значительного подъема воды, словно предостережение «оставь надежду всяк сюда входящий» отмечала темная полоса – метра полтора от основания коллектора. Казалось бы, немного. Но если добавить сюда стремительное течение, бурлящим потоком несущееся по дренажной трубе, то картина получалась страшная.

Словно понимая тщетность предупреждения, возникшего по желанию стихии, подземный мир прибег к предупреждению рукотворному. Вездесущие любители граффити отметились и здесь: на левой стене, у самого низа, чернела надпись «пойдешь прямо – умрешь». Буквы были ровными, хотя тому, кто их писал, скорее всего пришлось лечь на пол.

Герц молчал, рассматривая надпись. Индус тоже.

Камень преткновения – золотистая обертка от шоколада лежала на бетонном полу. В свете фонарей она загадочно блестела.

– Подними, – не повышая голоса, повторил Герц.

Индус широко улыбнулся и посоветовал:

– Забей, Герц. Мало здесь дерьма под землей валяется?

– Подними, – в третий раз сказал Герц и шагнул к улыбчивому парню.

Тот как будто ожидал нападения – не двинулся с места, только голову пригнул.

Герц застыл в двух шагах от Индуса, буравя его тяжелым взглядом. В тишине слышно было, как где-то вдалеке шумела вода.