Георгий Батура - Конфуций и Вэнь

Три категории – Жэнь, Дэ и Вэнь – тесно связаны между собой, о чем четко заявлено в тексте Лунь юй. Они связаны указанной выше последовательностью во времени, а также требованием обязательной реализации предшествующего состояния, без чего последующее состояние невозможно. Итак, Вэнь – это одновременно (1) человек , который достиг состояния «просветления сердца», но также и (2) название этого состояния или опыта, который во время Раннего Чжоу стал обозначаться также словосочетанием «просветление сердца» ( мин синь ).

В Западной традиции этот духовный опыт тоже был известен, и его название тоже связано со словом «сердце», потому что главное в этом опыте – осознание человеком своего сердца как «отдельного существа». В Древнем Египте и у древних евреев этот опыт назывался «расширением сердца», а в Древней Греции (но также и в коптском Евангелии от Фомы ) этот опыт перефразируется известным сократовским изречением «Познай самого себя». Эти слова были выбиты на колонне (или на фронтоне) знаменитого храма Аполлона в Дельфах, где вещали прорицательницы пифии. Фактически это древнее греческое выражение эквивалентно словосочетанию «Познай свое сердце ».

Эти точные словесные формулировки рассматриваемого нами опыта как нельзя лучше характеризуют то, что происходит внутри самого человека. Зная эти два древних термина – «расширение сердца» и «просветление сердца», – человек, получивший такой опыт, никогда не ошибется в принадлежности того «чуда», которое с ним произошло, именно к этому опыту. Не заметить в себе такое событие он тоже не может, – настолько это состояние необычно : новое, яркое и ни с чем не сравнимое. Для человека начинается новая жизнь в прямом смысле этого слова, он – «рождается свыше», как об этом сказано в евангельском тексте. Поэтому Иисус и заявляет мудрому Никодиму: «Должно вам, иудеям, родиться свыше!» . Проповедуемое Христом Царство Небесное недоступно тому, кто такое «рождение» не получил.

В этом опыте человек впервые знакомится со своим собственным сердцем , как с каким-то живым, замечательным, интересным, обладающим сознанием, но в то же самое время «чужим» существом. И если он впредь будет согласовывать с «ним» все свои поступки и даже мысли, – «оно» станет для него даже «родным» советчиком во всех трудных делах. Фактически, это новое сердце олицетворяет полностью проснувшуюся в человеке совесть . В классических Упанишадах Индии такое «пробудившееся» сердце человека называется словом а́тман (буквально, «Сам»).

Можно сделать предположение, что словосочетание мин синь («просветление сердца»), которое присутствует в текстах, нанесенных на внутренние стенки ритуальных бронзовых сосудов (чтобы их «видели» только духи, потребляющие приготовленную для них пищу), относилось к разряду тайных или не разглашаемых за пределами узкого круга посвященных. Именно это выражение раскрывает содержание того процесса, который происходит в человеке. В то время как слово Вэнь было известно всему народу в качестве высшей оценки деятельности того или иного правителя или важного чиновника, – его «культуры» (так это стало восприниматься впоследствии), образованности и высшей нравственности. И в этом нет никакого противоречия, – такие качества полностью соответствуют человеку- Вэнь . Примером этому является сам Конфуций.

Существует более естественное и простое объяснение этому вопросу – почему в древних текстах одновременно присутствуют термины Вэнь и мин синь , которые, как будто, обозначают одно и то же. Иероглиф Вэнь изначально, еще в государстве Инь, графически изображал человека, получившего опыт Вэнь . Посмертное имя Вэнь , как у Вэнь-вана, встречается не только в Чжоу, но и в династии Инь. Династия Чжоу эту практику «постижения Дэ » ( чжэ Дэ ) переняла от Инь и развила ее до полного совершенства, снабдив соответствующей терминологией. Отсюда – появление в лексиконе Чжоу многих новых иероглифов, в том числе, иероглифа синь – «сердце», которого в Инь не было. В результате усовершенствования этой практики, появились и те словесные формулировки, которые имели отношение к этому вопросу. И если за термином Вэнь осталось его прежнее значение существительного («человек с просветленным сердцем» или «опыт просветления сердца»), то мин синь стало обозначать преимущественно глагольную функцию такого состояния – «просветлить сердце».

Именно в это время чжоусцы на древнем иньском иероглифе Вэнь стали изображать – вместо условного знака в виде «галочки» или «крестика» – этот вновь введенный знак синь . А с появлением знака синь возникло и новое словосочетание мин синь , для которого раньше не было необходимого иероглифа. То есть, скорее всего, в этом вопросе нет, и не может быть, никакой конспирологии. Жизнь аристократа древнего Китая была отделена от народа «высоченными стенами», – народ иероглифической грамоты не знал, и «прятать» это мин синь было просто не от кого. Кстати сказать, в это же время на древнем иньском знаке Дэ («благодать») в его нижней части тоже появляется дополнительный знак «сердце» ( синь ). А как обойтись без «сердца» в любом подлинном духовном опыте? Никак. Кроме опыта ниргуна -Брахмана, конечно.

Ли. «Ритуал жертвоприношения духам» – таков изначальный смысл этого иероглифа. Этот термин Лунь юя не имеет ничего общего с известными «китайскими церемониями», во что он стал вырождаться уже при жизни Конфуция. Ли – это узаконенное (канонизированное) богослужение, аналогичное богослужению в христианской церкви, в процессе которого «духам предков» оказывались всякие почести и предлагалась жертвенная пища, включая алкогольные напитки. В конце такого богослужения эта пища потреблялась всеми присутствующими совместно с «сошедшими к трапезе духами». То есть Ли – это совместное действо, в том числе трапеза живых и умерших, пусть и не видимых для глаз живущих.

То, что пища, предлагаемая духам, оставалась ими нетронутой, не вызывало никакого недоумения у участников жертвоприношения, как это было бы воспринято в настоящее время. Древние китайцы знали, что «духи» питаются не физической пищей, а той «невидимой» (мы называем это словом «духовная»), которая присутствует во всякой пище физической. И в таких представлениях китайцев – полная аналогия с другими древними цивилизациями: с Древним Египтом, например, с Персией пророка Заратуштры, а также с верованиями мандеев. Во всех этих цивилизациях существовало представление о том, что есть мир «наш», физический, и «мир Ка » (в Древнем Египте) или мир Мшу́нья Ку́шта (у тех мандеев, которые во время Христа и ранее именовались словом «назареи») – тот «мир двойников», в котором и обитают «духи предков».