Хавьер Гарридо - Христианский целибат. Величие и нищета

Уже много лет Хавьер Гарридо ведет довольно необычный образ жизни. Шесть месяцев в году он живет в безмолвии, молитве и готовит свои книги в совершенном, почти отшельническом уединении. Другие полгода он посвящает проведению духовных упражнений, преподаванию, чтению лекций и другим духовным, преподавательским и просветительским задачам. Этим объясняется глубина его духовной жизни и вместе с тем непосредственное знание проблем современных людей. В его книгах ощущается не просто эрудиция, но синтез жизненного и духовного опыта, размышлений, причем автор никоим образом не стремится дать на все вопросы исчерпывающий или окончательный ответ. Поэтому и стиль, и форма изложения глубоко суггестивны и приглашают читателя самому осмыслить и пройти этот путь.

В этом смысле книга предлагает своего рода синтез процесса, который переживает на пути следования за Христом каждый христианин и который выходит далеко за рамки призвания к безбрачию, имея отношение к любой форме христианской жизни.

Эта книга рождена пастырским дарованием автора, желанием помочь людям, избравшим путь целибата и жаждущим слова, способного стать ориентиром в трудных ситуациях, которые создают наше время и наш мир. Автор стремится понять – от сферы так называемых наук о человеке (психологии, феноменологии, социологии) до области богословия и духовной жизни, – каковы корни некоторых наиболее распространенных и трудных проблем, и предложить критерии – именно критерии, а не практические рецепты и готовые ответы. Иногда его стиль может показаться жестковатым и даже провокационным, иногда – слишком лаконичным, «телеграфическим». А порой мы поражаемся, как точно и тонко, с какой, можно сказать, ослепительной простотой он способен описывать феноменологию сложнейших ситуаций. Но все страницы этой книги дышат воодушевлением и любовью к этому христианскому призванию – дару, который Дух дает множеству людей разных конфессий, желающих подражать образу жизни Иисуса из Назарета и многих Его последователей с самых первых времен христианства.

Когда я позвонил Хавьеру Гарридо, чтобы сообщить ему о нашем намерении опубликовать его книгу на русском языке, он удивился и вместе с тем очень обрадовался, сказав, что будет молиться о том, чтобы выход этой книги способствовал возрастанию добрых отношений между всеми христианами Востока и Запада, разделяющими этот дар. Может быть, он вызывает недоумение, но всегда, во все времена Дух щедро одарял им Свою Церковь, ведь он – отблеск любви Христа, полностью и безраздельно отдавшего Себя Царству Божию и велениям Духа, Который самыми непостижимыми путями ведет нас к полноте Любви.

Санкт-Петербург, сентябрь 2010 г.

Мариано Хосе Седано Сьерра CMF,

Советник UCESM (Союза Европейских Конференций Монашествующих)

Целибат как принятая реальность

Нельзя сказать, что принципы целибата переживают кризис. Его библейская и богословская основа бесспорна. От Иисуса до наших дней традиция не прерывалась.

Проблемы, возникшие вокруг целибата священников, так остры как раз потому, что это вопрос не принципов, а церковной практики. Ясно, что не существует очевидной связи между служением и целибатом. Как только ставится вопрос о социокультурной модели священника, возникает и вопрос о целесообразности или нецелесообразности обязательного целибата.

Однако не это – тема наших размышлений. Мы исходим из целибата как принятой и обоснованной реальности. Кризис случается, когда человек, избравший целибат, оказывается в условиях, к которым не был подготовлен. Большинство из нас воспитаны для другого общества и для другой модели монашеской жизни.

Как прежде понималась сексуальность и межличностные отношения? На каких нравственных критериях покоилось целомудрие? Какое духовное содержание придавалось обету?

Вспомним это и сравним с ситуацией сексуальной революции, в которой мы живем последние десятилетия.

Оба подхода односторонни

Прежде «моральное поведение» путали с шестой заповедью. Все было совершенно точно определено: сексуальные отношения дозволялись исключительно в каноническом браке и для рождения детей; и поскольку в этой области всегда существовала материя для греха, необходимо было вплоть до последней детали уточнить, что законно, а что недопустимо. Кроме того, на сексуальной сфере лежало табу как на чем-то угрожающем и могучем, и подступиться к ней можно было только в «священной» атмосфере, в исповедальне.

А что же теперь? Первое, инстинктивное ощущение – это ощущение «половодья». О сексе говорится, как о чем-то в высшей степени нормальном: его чуть ли не афишируют. Не соблюдаются никакие нормы. Почему не получить удовольствие, если это никому не вредит? Существуют не только добрачные, но и внебрачные связи. Молодежь встречается в атмосфере общей вседозволенности. Но и взрослые, от 40 до 55 лет, тоже, кажется, пустились во все тяжкие, стремясь испытать не пережитое в ранней юности.

Средства массовой информации систематически нападают на все ранее существовавшие социальные правила. Распространяются порнографическая литература и реклама с эротическим оттенком. Тот, кто в этой области не оказывается либеральным, почти дерзким, безнадежно отстал.

Оба подхода односторонни. Но они обнажают тот резкий контраст, который воспринимается нами на уровне моделей поведения.

Не так все просто

Подобные трактовки рискуют показаться старыми, схематичными моральными проповедями. Впрочем, понимание секса всегда было подвержено моральным оценкам. Если смотреть с этой точки зрения, то вывод таков: сексуальная революция – это знак деградирующего общества, одержимого необузданной страстью к наслаждению. Речь идет о некоей волне неоязычества, подобной многим другим в истории, против которой надо бороться всеми силами, и в первую очередь – с помощью безукоризненной верности «добрым обычаям».

Но так ли все просто? По-моему, сексуальная революция – это явление настолько значительное, что оно требует более тонкого прочтения.

Конечно, почти все схемы поведения рухнули. Гедонизм стал не просто общепринятой тенденцией, присущей разным человеческим группам. Можно утверждать, что он принадлежит самой ткани современной культуры; это философия жизни и цель экономической системы. Люди мыслят в терминах немедленного счастья, а производство работает для удовлетворения все возрастающих потребностей в благополучии и комфорте.

И все же сексуальная революция несводима к гедонизму. Последний непосредственно связан с освобождением от обычаев. Но первая – гораздо более обширное и радикальное явление.

Читать дальше