Хавьер Гарридо - Христианский целибат. Величие и нищета

На мой взгляд, нам не хватает более строгого анализа. Например, какой смысл может иметь кампания за соблюдение обычаев, если для этого нет предпосылок нравственного сознания? Нужно ли защищать наших верующих с помощью строгой казуистики, которая считается неприкосновенной, или нужно пересмотреть культурные предпосылки традиционных норм? Зависит ли верность христианскому смыслу сексуальности от буквального воспроизведения прошлого или от нового воспитания?

Конечно, наши нормы уходят корнями в традицию. Но она является не каким-то закрытым хранилищем, а Духом, способным порождать новые формы в самых разных контекстах.

Целибат как залог эмансипации

Поэтому я считаю, что целибат актуален как никогда. Прежде всего, потому что он способен интегрировать самый положительный элемент сексуальной революции: процесс эмансипации.

Среди многих элементов, которые христианство внесло в дело освобождения человека, следует, без сомнения, отметить целибат: и потому, что он предполагает жизнь, не обусловленную естественными потребностями – половым влечением и продолжением рода, и потому, что он предполагает разрыв с матримониальными отношениями как основой, поддерживающей кровные связи и непроницаемость социальных интересов. Что предполагало во времена Римской империи или в высокое Средневековье существование группы людей, живущих в целомудрии, объединившихся, чтобы посвятить себя Богу и служению бедным?

Целибат внес особенно значительный вклад в освобождение женщины. Женщина вышла из гинекея [1] Гинекей (или гинекейон) – в Древней Греции женская половина в задней части дома или на втором этаже, обычно состоявшая из спальни для хозяев и помещения для дочерей и рабынь. В поздний период в Римской империи и в Византии гинекеями называли ткацкие мастерские, в которых работали женщины и мужчины-рабы. – Прим. ред. . Она смогла стать независимой от опеки. Женские группы должны были быть самодостаточны, а это подразумевает самосознание и собственную креативность.

Возьмем явно актуальный случай: изменения, которые претерпевает самосознание монахини. В Церкви, глубоко отмеченной печатью клерикализма, женщина, посвятившая жизнь Богу, – это первая ласточка в преобразовании пастырских структур и власти. То, что этот путь еще далеко не пройден, бесспорно; но уже за те несколько лет, что прошли с тех пор, как монахини вышли за пределы монастыря, все стало иным.

Критическая граница

Целибат более актуален, чем когда-либо, и потому, что цивилизация, которая обезличивает человека – или посредством технического прагматизма, или посредством потребительства ради благополучия, – нуждается больше всего в знаках этических ценностей и в знаках трансцендентного мира.

Совсем не всякая сексуальная свобода есть знак эмансипации. Наоборот, когда теряется нравственный смысл в этой области, возникают новые формы манипуляции, особенно манипуляции женщиной. Пол имеет отношение к самым корням человеческой личности, и, если его объективировать, происходит его деградация. Наш целибат должен быть знаком того, что пол – это положительная ценность в той мере, в какой он способствует персонализации, а значит, не может быть сведен к инстинкту или мимолетной встрече.

Целибат апеллирует, прежде всего, к высшим ценностям, являющимся основанием смысла любви. Если любовь переживается в зависимости от немедленного удовлетворения, какой вес имеет тогда супружеская жизнь? Целибат представляет собой критическую границу. Он превосходит пол, будучи непосредственно связан с ним. Отсюда его пророческий смысл в этом мире, стремящемся лишить близость этического содержания. Целибату надлежит указывать и на нечто более высокое: личностную любовь Бога, Который, не обладая полом, захотел установить самое близкое общение (и единение) с человеком, будь то в сердце того, кто живет в целибате, будь то в безусловной взаимной отдаче супругов.

Эхо Средневековья

Это происходит при том условии, что мы готовы пересмотреть определенный образ проживания нашего целибата. Было бы лицемерием утверждать, что целибат – источник освобождения женщины, и оставлять неприкосновенными структуры, ставящие ее в зависимое положение.

Но смешно говорить о пророческом смысле целибата, если он не способен интегрировать антропологические размышления современного человека или по-прежнему замкнут в рамках средневековых устрашающих запретов.

Революция стереотипов

Бросается в глаза, что отношения между мужчинами и женщинами в последние годы стали гораздо более открытыми. Между мужчинами и женщинами, живущими в целибате, а также между ними и обычными людьми в целом – тоже. Это явление может показаться поверхностным, однако оно имеет глубокий отзвук. Создаваемый нами собственный образ зависит от внешних отношений и, в немалой степени, от того, как мы ощущаем себя с людьми другого пола.

Женщины еще не настолько вовлечены в профессиональную деятельность, как следовало бы, однако мужчины и женщины в течение многих часов имеют дело друг с другом вне семьи: на работе, в местах проведения досуга… Совершенно нормально, что женатый мужчина в полдень идет выпить кофе со своей незамужней коллегой по работе. Или что священник и монахиня вместе разрабатывают программу приходской катехизации. Или что монах, недавно принесший обеты, отправляется в лагерь отдыха с воспитательницами своего возраста и с более молодыми юношами и девушками.

Язык и знаки приветствия свидетельствуют о новой стадии отношений. Разве мы не были воспитаны в духе осмотрительности и соблюдения дистанции? А теперь – поцелуи и объятия при встрече, недвусмысленное выражение чувств… А главное, теперь можно гораздо более спонтанно говорить о себе самом, не прибегая к стереотипам, свойственным «роли».

«Нормальный» монах или даже монахиня должны, по общему мнению, быть мужчиной или женщиной прежде, чем кем-либо другим. А это выражается в человеческих отношениях: они естественны, а не ангелоподобны.

Прощание с клаузурой [2] Клаузура (затвор) – правовая норма, регулирующая доступ в монастырь для посторонних и выход монахов за пределы монастыря. Клаузурой называется также территория монастыря, находящаяся под действием этой нормы. – Прим. ред.

Что подразумевает существование этого смешанного мира с его бьющей через край витальностью и многозначностью переживаний и импульсов, которые он в нас (в мужчинах и женщинах, так часто сталкивающихся и общающихся друг с другом) сеет?

Без сомнения, разнообразие взаимных отношений. В Церкви до сих пор роли были четко определены. Монахи и монахини работали и жили за закрытыми дверьми. Если они выходили в мир, то только с разрешения и по вполне определенным поводам. Клаузура соблюдалась строго.