Мигене Гонсалес-Уипплер - Что происходит после смерти [Научные и личные свидетельства о жизни после смерти]

Возможно, для того чтобы ослабить влияние матери, отец нанял мне воспитателя, тощее и отвратительное создание по имени Леонид. Его обязанности заключались в том, чтобы обучать меня искусству и стратегии ведения войны. Он был суров, груб и безжалостно наказывал меня. Он заставлял меня подниматься до рассвета и маршировать вокруг часами и только после этого разрешал позавтракать, а завтрак был таким скудным, что даже спартанцы пожаловались бы. Весь день проходил в военных тренировках. После этого следовал скромный обед, а затем — другой изнуряющий марш, завершавшийся ужином, таким же аскетичным. День за днем я терпел эти скучные и трудные занятия, без каких-либо развлечений и игр. Отец приходил ко мне каждый день, явно довольный моими успехами, и я никогда не жаловался, боясь разочаровать его. Моя мать, которую Леонид встречал враждебно, и которую презирал мой отец, приходила ко мне очень редко. Полностью погруженный в эту холодную и лишенную эмоций атмосферу, я провел свое детство без капли нежности и радости.

Шли годы. Мой отец, который, несмотря на участившиеся отлучки и возросшее пристрастие к вину и женщинам, все еще внимательно следил за моим воспитанием. Он понял, что отдав меня под присмотр одного лишь Леонида, он укреплял мой воинственный дух, но при этом ущемлял мое интеллектуальное развитие. Поэтому, чтобы исправить ситуацию, он нанял другого воспитателя, но перед этим позаботился о том, чтобы я никогда не забывал, что я прежде всего воин. Для этого он преподнес мне один из самых щедрых подарков — большого белого коня, такого красивого и ретивого, что вызывал невольное восхищение. Я тут же дал ему прозвище Буцефал, что означало «бычья голова», и действительно, его голова была огромных размеров и, кроме того, он был удивительно разумен.

Когда рабы моего отца привели коня, брыкающегося и фыркающего, с вырывавшимся из огромных ноздрей паром, сердце мое наполнилось радостью. Я подождал несколько мгновений, пока они подведут его поближе, чтобы взобраться на него, но он не давался. Заметив, что этот величественный зверь, похоже, испугался теней, которые он сам создавал на солнце своими движениями, я бесстрашно схватил уздечку и повел его прочь с освещенного солнцем места, все время тихо беседуя с ним. Когда он успокоился, я запрыгнул ему на спину, и он уже не пытался сбросить меня. Вскоре я уверенно разъезжал верхом на Буцефале по обширной террасе внутри дворца: мы с ним словно слились в одно целое. Мне было тогда тринадцать. В течение следующих семнадцати лет Буцефал был моим верным товарищем во всех великих сражениях. Когда он умер, старый и покрытый славой, я основал большой город над его могилой и назвал его Буцефал.

Довольный моей удалью, отец на следующий день повел меня к новому воспитателю. Этот учитель был молод, с благородным лицом и глазами, исполненными спокойствия. Он был учеником одного из самых почитаемых людей в Греции, и хотя еще был не очень известен, его популярность росла благодаря острому уму, интеллекту и большим знаниям в сфере наук, искусств и философии. Звали его Аристотель.

Мое первое впечатление от Аристотеля было благоприятным, и хотя я готов был принять любого воспитателя вместо ненавистного Леонида, мой новый учитель действительно был мягким и понимающим человеком, не обезображенным жертвенной твердостью. С этих пор моя жизнь полностью изменилась. Что-то в ясном взгляде Аристотеля пробуждало в глубине моей души память о светящихся лицах и голосах. Но эти смутные воспоминания о Джеубе и Джеремии были запрятаны глубоко внутри моего существа, и никакая мудрость Аристотеля не могла вернуть их к жизни.

Аристотель учил меня любить науку и природу и использовать логику в своих рассуждениях. Именно он научил меня тому, что для царя более важно подчинять себе свои эмоции, чем своих врагов. Он привил мне такой интерес к науке, что впоследствии в течение многих лет я присылал ему из различных военных походов редкие образцы растительной и животной жизни.

Первое, что Аристотель понял, когда впервые увидел меня, это то, что мне нужно было общество мальчиков моего возраста. Следуя его совету, мой отец выбрал трех сыновей знатных сановников, и впервые в жизни у меня появились друзья. Гефаст, один из мальчиков, вскоре стал мне больше чем просто товарищем. Со временем он стал словно моим вторым Я. Я бы не смог выжить без него. Впервые узнал я вкус настоящей дружбы и искренней привязанности. Эта дружба внесла в мою ужасную и одинокую жизнь отраду и утешение.

Аристотель также привил мне большую любовь к литературе. Моим любимым писателем был Пиндар, который в то время еще был жив и проживал в Фивах, но мне также нравилось эпическое произведение Гомера, названное им «Илиада», в котором он описывал войну между Троей и греческими государствами. Оно оказало большое влияние на развитие моего интеллекта, и через него я усвоил значительную часть старых греческих ценностей и идей. Всю свою жизнь я спал с этой книгой под подушкой, бережно храня ее вместе с маленьким кинжалом.

Мое обучение у Аристотеля закончилось внезапно, когда мне исполнилось шестнадцать лет и я должен был сесть на отцовский трон, пока он совершал длительный и сложный поход в Византию. Многие из придворных полагали, что управление империей — слишком сложная задача для подростка, который еще изучал грамматику и арифметику, но мой ум и дух был с раннего детства подготовлен отцом к тому, чтобы принять бразды правления, и я успешно справлялся с возложенными на меня обязанностями. Не прошло и года, как я получил возможность примерить на себе не только корону отца, но и его шлем. Одно из варварских племен, которое долгое время подчинялось Македонии, воспользовалось отсутствием моего отца и восстало против нас. Это был первый случай в моей жизни, когда я должен был принять на себя военное командование. Солдаты отца приняли мое главенство безоговорочно, и я повел их к невысоким горам, где укрылись повстанцы. Мы быстро справились с ними. Следуя примеру отца, я основал там город и назвал его Александрополисом, городом Александра — это был один из многих, которые впоследствии получили мое имя.

Мой отец был так горд одержанной мною победой, что сразу же сделал меня генералом своей армии. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать лет.

Отношения между матерью и отцом продолжали ухудшаться. В конце концов он настолько увлекся племянницей одного из своих приближенных, что развелся с моей матерью, чтобы жениться на ней. На самом деле в этом не было необходимости, потому что наши законы разрешали мужчине иметь столько жен, сколько он хотел, поэтому моя мать и ее родственники восприняли такое действие отца как преднамеренное оскорбление. Впервые в своей жизни я встал на сторону матери. Мне казалось, что его развод и женитьба на другой женщине были не только оскорблением для всей нашей семьи, но также угрозой моему будущему восшествию на престол. Я уже вкусил сладость славы и желал снова взять бразды правления в свои руки. Уже тогда я забыл все предупреждения Джеуба и Джеремии относительно разрушительной силы власти.