Марина Суржевская - Тот, кто приходит со снегом [publisher: SelfPub]

– Идем.

Я мельком обернулась на глупых парней, решивших позабавится не там и не с той. Уловила тихий стон – живы. Легко отделались. Повезло. Даже не похоже на Терена. Он не терпит тех, кто ко мне прикасается.

Молча подошла к мужчине, молча встала рядом. Он окинул меня одним взглядом – от макушки до носков сапог. Вздохнул.

Мы вышли на проспект так же молча. И сразу попали в круговорот веселья, шума, ярких огней, крикливых зазывал и сладких ароматов. Я покосилась на моего спутника. В желтых глазах ничего не прочитать, на губах чуть заметная усмешка. Он спокоен и кажется расслабленным. А мне так хочется кричать…

Терен остановился возле яркого вагончика на колесах, от которого упоительно пахло шоколадом. В городе было много таких вагончиков. Никуда они не ехали, зато из яркого окошка торговали сладостями, хмельными напитками и кофе. Терен протянул продавцу сложенную купюру и указал на яркую картинку в витрине.

– Пей, Мира, – мои руки согрел картонный стаканчик. Я сделала осторожный глоток. Горячее вино, травы, мед… глинтвейн – так называют это люди.

Терен тоже отпил. Кивнул одобрительно. Людская толпа обтекала нас с двух сторон, словно море скалу. Никто не задел нас краешком рукава, никто не глянул косо. Даже продавец вагончика молчал. Хотя мы и стояли у ярко освещенного окошка, не давая подойти другим покупателям. Это не магия, просто инстинкт. Люди чувствовали, что лучше пройти мимо. Ощущали ЕГО на ином, более глубоком уровне.

– В этом мире нет магии, – оторвала взгляд от плавающей в глинтвейне апельсиновой дольки. – Совсем нет. Это самый последний мир. Край Вечного Мироздания. Ты понимаешь? Больше некуда идти…

Терен мягко отвел мою руку со стаканчиком. И так же мягко поцеловал. Даже не поцелуй – легкое, мимолетное касание. Дыхание на губах. Запах вина и специй. Медовая горечь. Сбившийся вдох. Тяжелый удар сердца. Желание, высветлившее и без того желтые глаза.

И тут же отстранился. Раньше, чем поцелуй поработит нас обоих.

– Вкусно, – чуть слышная хрипотца в его голоса отозвалась внутри меня пробуждающимся огнем.

Вкусно. И слишком мало. Для нас обоих.

Я залпом, как водку, допила глинтвейн, смяла стаканчик и бросила в урну.

– И что дальше? – подняла голову, посмотрела со злостью. – Что?

– Погуляем, Мира. – Терен задумчиво смотрел на проспект. – Здесь красиво.

Я кивнула, растеряв свой запал злости. Терен поставил на снег недопитый глинтвейн, и взял меня за руку. Я посмотрела вниз, на наши соединенные ладони. Закусила губу.

– Терен…

– Погуляем, – повторил он. – Кажется, сегодня праздник?

– Да, – я тяжело сглотнула. – Новый год.

– А чем их не устраивал старый? – улыбнулся он. Он неспешно двинулся вдоль проспекта, все так же держа меня за руку.

– Люди верят, что новый будет лучше, – я вздохнула. – А старый заберет все обиды, боль и неудачи. Они наряжают елки и загадывают в этот день желание. Как… как фреи делали в последнюю ночь зимы.

– Зима здесь в самом разгаре, – заметил Терен.

– Да.

Мы шли мимо ярких витрин, сияющих огней, вкусно пахнущих кофеен и веселых людей. В воздухе витал аромат снега, глинтвейна и мандарин. А еще он пах – шоколадом. И Тереном… для меня.

– Почему ты всегда забываешь надевать шапку? – вдруг спросил он.

– Что? – я так растерялась, что даже остановилась. – Шапку? Я… не знаю.

– У тебя холодные руки. Ты замерзла. Зайдем, – он кивнул на мигающую всеми цветами вывеску.

– Я не замерзла. Терен, я…

– Идем, Мира.

– Терен! – я почти выкрикнула его имя. – Я не замерзла! Просто…

– Значит, замерз я, – насмешливо улыбнулся он. Я не ответила на шутку. Замерз? Он? Тот, кто приходит со снегом?

Ну конечно…

Терен потянул меня к двери, не желая принимать мой беззвучный крик. Не желая говорить. Я обреченно двинулась следом.

Оставили куртку и пальто в гардеробе. Внутри буйствовало веселье – какой-то клуб. Много молодых, веселых и смеющихся лиц, легкий туман хмеля, приятная музыка. Мы сели за столик, молоденький официант мигом принес напитки.

– Комплимент от заведения! – радостно известил он.

Я хмыкнула, ну конечно, от заведения… Никому кроме нас оно не сделало такой комплимент. Впрочем, нечему удивляться. Магии в этом мире нет, но сейчас есть Терен. И еще идет снег. А значит, все будет так, как он захочет.

Почти все.

Голова закружилась, и я опрокинула в рот ледяной напиток. Гортань обожгло, из глаз выступили слезы. Терен тихо рассмеялся. Стер с моих губ капельку напитка, облизал палец. И я отвернулась. Слишком резко, чтобы он не заметил.

Звенела музыка. Искрился смех. Люди веселились, пили, смеялись. Мы сидели молча, глядя друг на друга. Не в силах оторвать взглядом. Нам снова принесли напитки.

– Потанцуем.

Не вопрос, приказ. Терен не умеет иначе.

– Зачем? – зло бросила я. – Черт возьми, зачем?!

– Мы никогда не танцевали, Мира, – тихо произнес он. Снова отворачивается от моих криков. И я закрываю на миг глаза, чтобы взять себя в руки. А когда открыла, Терен уже вел меня к небольшому пятачку для танцев. Музыка изменилась. Тягучая и нежная, она обняла нас, баюкая на своих серебристых струнах. Терен легко положил ладонь мне на талию. Легко… но я-то знала цену этой легкости. Вскинула голову, гневно глянула в желтые глаза.

– Ты прекрасна, когда злишься, Мира, – на его губах плясала улыбка, но она не касалась глаз. Они оставались такими же – желтыми, звериными, беспощадными. Склонил голову. – А так как ты злишься всегда, когда видишь меня, то ты всегда прекрасна…

–Зачем ты пришел? Ненавижу тебя, – беспомощно прошептала я.

Он на миг коснулся губами моих волос.

– Да, милая. Знаю. Ты говорила мне это много раз…

И снова скажу! Хотелось закричать это ему в лицо. Но я промолчала. Музыка баюкала. Или это его руки – такие сильные и нежные, обжигающие, как снег. Его глаза – безжалостные и мудрые… его губы, что столько раз целовали меня…

Вокруг нас собирались зрители. Люди, опьяненные и веселые, лица восторженные. Даже сквозь хмель они ощущали магию и тянулись к ней, словно мотыльки на свет. Или просто мы были слишком иными, даже одетые в человеческую одежду? Я не смотрела на людей, но ощущала десятки взглядов. Женщины не могли отвести глаз от моего спутника. Его звериная грация завораживала всегда, его тело источало силу и мощь, которую не скрыть черной рубашкой и брюками со стрелками. Он был слишком иным, чтобы это не почувствовать. Почему мы всегда смотрим на падающий снег? Почему закидываем вверх голову и ловим снежинки ртом?

И женщины смотрели. Облизывали пересохшие губы, томно закатывали глаза, нервно сжимали влажные ладони. Грезили. Представляли. Тонкие ноздри Терена дернулись, зверь учуял запах желания. И чувственные губы скривились в усмешке. Лишь на миг. Его слишком мало заботили женщины вокруг.