Марина Суржевская - Тот, кто приходит со снегом [publisher: SelfPub]

Всадники зимы не знают лета, не знают тепла и цветения трав. Всадник зимы – это заблудшая душа, потерявшая где-то в кругах мироздания самое важное, позабывшая самое главное. Замерзшая, ледяная душа. От того и холодны всадники, от того и бесчувственны. От того – звери. Вечно голодные, вечно ищущие то, что потеряли в прошлых, забытых жизнях. Вечно злые и безжалостные.

Нет ничего хуже, чем стать всадником зимы.

Это наказание.

– Фрея…

И снова прикосновение. Осторожное.

– Я обещала, что ты пожалеешь, князь, – почти улыбаюсь, говоря это. – Я тебя заклинаю, и луна слышит. Лес слышит. Снег и ночь слышат. И стая твоя слышит. И обещаю, что ты потеряешь каждого из тех, кого зовешь своими братьями. Эта ночь повторится сто крат, и каждая заберет зверя. А последним будешь ты.

Он все-таки зарычал, и звериные клыки вошли в мое горло…

***

Первым ушел могучий Ульф – правая рука князя.

Тот самый, что предлагал гнать меня по лесу на потеху стае.

Я очнулась от звериного воя, приподнялась, не понимая. Холодно. Снежно. Вокруг каменные стены, в углу – тлеющий очаг. И шкуры, на которых я лежу, укрытая по самую шею. Тронула горло – повязка из тряпиц. Значит, жива? Но почему? Разве не убил меня князь, разве не впился клыками в горло?

А теперь оно даже не болит…

Приподнялась осторожно, размотала тряпицы. Потрогала. На шее ни рубца, ни раны. Фреи живут долго, но никто не выживает после встречи с всадником зимы.

Странно.

Закуталась в шкуру и побрела к выходу. А на пороге споткнулась – навстречу шагнул князь. Глаза горят на белом лице, во взгляде – губительный холод. А в руке покачивается на кожаном шнурке волчий клык с чужой груди, такой же, как у самого князя. Близкий родич. Брат.

– Что ты наделала, проклятая фрея? – прорычал тот, кто приходит со снегом. – Что ты наделала?!

Дернул мою шкуру, толкнул меня к стене. Я пискнула и вдруг задохнулась. Жар вспыхнул в наших телах одновременно, испепеляя. Князь окинул меня взглядом, тяжело дыша.

– Убью, – прошептал он.

Но почему-то поцеловал.

Эта ночь забрала двоих – Вирена и юного Фая.

Лишь снег остался.

***

Ледяной каменный дом стал моим пристанищем. Князь не нуждался в тепле, и огонь горел только для меня. Я не понимала, почему Терен его каждый день разжигает. И почему приносит мне еду – куски мяса, рыбу, коренья и красные ягоды, которые я не желала есть. Не понимала, зачем тащит все новые шкуры, согревая меня, ведь я не мерзну. И даже не могу умереть, связующее проклятие не позволит. Не понимала, почему защищает от своей стаи, закрывает собой, бережет. Не понимала, почему целует, а не рвет мне зубами горло. Но он целовал. Каждый раз, когда приходил, когда прижимал к шкурам, когда прикасался с обжигающим отчаянием и безудержной страстью. А на утро стоял на пороге, и ветер приносил ему снег – все, что осталось от очередного всадника.

Первый раз он ушел сам. Увел стаю, оставив меня в пустом доме, возле затухающего очага. Ушел в колючую ночь, и я вознесла благодарность своим летним богам, понадеявшись на избавление.

Но Терен вернулся слишком быстро. Пришел один – бледный, взъерошенный, злой, истосковавшийся. Схватил, вжал в себя, смял губы. Что-то шептал – горячечное и злое, брал так же. И я отвечала…

Стая вернулась за вожаком спустя несколько ночей, не досчитав нескольких всадников.

Второй раз я сбежала сама. Фреи многое умеют. Ходить по дорогам, сотканным луной, следовать за нитью света, удерживая ее на кончиках пальцев. Скользить по кругам мироздания, что расходятся от сердцевины до самого края пустоты.

Сбежала. Первый мир был туманным и почти неотличимым от нашего. Я ушла с трудом, навсегда оставляя за спиной прошлое, дом, сестру… Даже фрея может двигаться лишь вперед. Я затерялась среди множества других существ – людей и нелюдей. Нашла жилье в старом доме под холмом, научилась плести из ивового прута корзины и обувку, печь пироги с сушеными яблоками да плясать у костров. У меня даже появились друзья.

Я надеялась, что грань миров скроет меня от всадников, что проклятие ослабло, что я смогла все исправить.

А потом пошел снег. Лег на изумрудные холмы белым пологом – тихим и беспощадным. Мои друзья удивлялись и радовались, лепили снежных чудовищ, наряжали деревья.

Терен вошел в мою крошечную комнатку бесшумно. Я вскрикнула, попыталась сбежать. Не потому что желала свободы…

Но он не отпустил.

Так и повелось.

Я убегала, скользила по лунному свету все дальше от дома. Чем дальше от центра мироздания, тем непонятнее становились миры и те, кто их населял. Все меньше магии и силы, все больше железа. Я видела мир, который тонул в огне, и тот, где парили над железным городом черные драконы. Я видела гигантские ульи, населенные людьми, и мир висячих вверх тормашками гор. Я жила в скалах и пустошах, в небоскребах, замках и лачугах. Я двигалась лишь вперед, познавая неведомое и непонятное. Я научилась приспосабливаться. Изучала народности и миры, впитывала их знания и верования, носила их одежду и обучалась их профессиям. Я узнала так много, я увидела диковинки и чудеса, я побывала там, где не был никто. Чем дальше от центра мироздания, тем меньше люди знали о фреях и всадниках зимы. Тем больше забывали истинное. И все же, я любила каждый новый мир. И искала – в каждом.

Искала ответ. Лишь один… Самый важный ответ!

А Терен искал меня.

Даже в сердце огненного мира, даже на сухой и пустынной земле однажды начинал падать снег. И он указывал князю мои следы.

Это длилось целую вечность, но вместе мы были так мало. Я никогда не позволяла себе задержаться, даже когда Терен просил. Просил остаться. Остановиться.

А на утро ветер приносил снег, оставшийся от всадника. И я снова убегала.

Терен никогда не позволял оставаться одной слишком долго.

И вот спустя тысячу миров мы оказались здесь. В маленьком городке самого крайнего мира, где совсем нет магии. Ни одной капли. Мне больше некуда было бежать. Ведь даже фрея может двигаться только вперед.

Но мне больше незачем было бежать. Потому что тот, кто приходит со снегом, ушел.

***

На самом краю кольца мироздания, в последнем перед вечной пустотой мире, том самом, где совсем нет магии, стояла новогодняя ель. На опустевшей площади маленького городка, празднующего наступление нового года. Ее лапы укрывал снег, которого оказалось на удивление много. Снежные наросты почти скрыли красные шары и искусственные золотые звезды.

Под елью уже не осталось людей, они все разбрелись по домам – уставшие и довольные.

Ночь близилась к концу. Разноцветные гирлянды мягко мигали, освещая площадь.

И именно в этот момент подул ветер. Выглянула из-за облака луна, погладила ель серебристым лучом. Тихо звякнула струна, удерживающая звезду на высокой ветке. Сверкнули в свете гирлянд и фонарей золотые искорки. И елочное украшение полетело вниз. Звезда на миг зависла в воздухе, качнулась, посверкивая лучами, и упала на истоптанный снег.