Эндрю Коллинз - Падшие ангелы

Затем нас троих пригласили на общую трапезу в буфете, который находился на том же этаже, что и сам зал. Мы угощались вегетарианским карри и слушали рассказы о тайных зороастрийских богослужениях, которые проводятся в подземных храмах. Одна слишком пылкая женщина подошла к нашему столику и стала брызгать на нас святой водой — этот жест, по всей видимости, означал, что мы приняты в их круг, по крайней мере, на этот вечер.

Когда мы вышли из храма зороастрийцев, головы у нас гудели от ярких впечатлений необычного религиозного праздника, на котором нам позволили присутствовать. Нас не приглашали вернуться, да и причин для второго визита не было.

Мне казалось, что я был прав, сравнивая дуалистические элементы религии магов с историей Стражей. Однако для более полного исследования этого вопроса мне требовались свидетельства возможных контактов между полубожественными дэвами и смертными людьми, подобные тем, что так ярко описаны в еврейских легендах и мифах. Если такие свидетельства удастся найти, они станут еще одним доводом в пользу гипотезы об иранском происхождении иудаистской легенды о падении ангелов и помогут объяснить, почему зороастрийцы так боялись необыкновенной силы лжи. В конечном итоге я нашел их, причем не в священных книгах зороастрийцев и не в забытых учениях магов, а в том, что мне представлялось наименее вероятным источником информации — в «Шахнаме», легендарной истории иранских царей.

Фирдоуси — персидский поэт XI века нашей эры. Он родился в исламской провинции Тус, или Хорасан, на востоке Персии и происходил из семьи знатных землевладельцев. Его помнят по книге, законченной в 1010 г. н. э. и названной «Шахнаме», или «Книга Царей», в которой запечатлена легендарная история его страны. Материал для поэмы Фирдоуси черпал не только из более ранних версий этой истории, ныне утерянных, но также из несохранившихся трудов по истории персов, написанных в эпоху Сасанидов, или второй империи, в период с III по VII в. н. э.

Эти рассказы включали легенды о происхождении царских династий Ирана, а также о деяниях первых царей и их родственников — о битвах с демонами, войнах с соседними царствами, внутренних конфликтах и политической борьбе. На страницах «Шахнаме» мы найдем не только любовь и несчастье, мужество, бесстрашие и героизм, но и сведения, имеющие отношения к моим поискам падшей расы. Точно неизвестно, где и когда могли происходить события, описанные в этой древней книге — если они действительно происходили. Несмотря на то что историки пытались составить хронологию правления божественных царей, описанных в книге, совершенно очевидно, что либо эти истории относятся к очень далекой эпохе, либо являются чистым вымыслом и относятся к области мифологии.

«Шахнаме» начинается с рассказа о легендарном Каю-марсе, основателе первой царской династии Пишдадидов, которого священные книги зороастрийцев называют именем Гайа Мартан или Гайомарт. Он правил Ираном из своей горной обители на протяжении всего Золотого Века, характеризовавшегося духовностью и религиозными ценностями. Тем не менее — как и во многих других историях, рассказанных Фирдоуси, — его правление заканчивается трагедией, гибелью его сына Сиямака, убитого дивом, или «черным демоном» {249} .

Сын Сиямака Хушенг (Хаошьянха у зороастрийцев) становится «царем семи краев», или регионов мира. Он считается основателем цивилизации и открывателем огня, который он использовал для отделения железа от земли, став, таким образом, первым кузнецом, изготавливавшим орудия труда и оружие. Ему также приписывают изобретение ирригации и земледелия {250} .

Далее «Шахнаме» подробно и ярко описывает правление многочисленных царей, возвышавшихся и низвергавшихся на протяжении следующих сотен лет. Затем идет долгий доисторический период, характеризовавшийся непрерывными войнами между Ираном и центральноазиатским царством Туран. Именно в этот неспокойный период случились многие грандиозные битвы и были совершены великие подвиги {251} . И именно на этой фазе псевдоистории на страницах книги начинают появляться необычные сведения — материал, который в точности совпадает с историями из «Книги Еноха» и «Рукописей Мертвого моря».

Далее читатель «Шахнаме» знакомится с новой династией царей, которая якобы правила в землях под названием Систан — считается, что это восточная часть Ирана, хотя географические связи с реальным миром не имеют особого значения (см. главу вторую). Первая из заинтересовавших нас легенд связана с царем по имени Сам, сыном Наримана. Он женился на прекрасной девушке, которая затем родила ему сына. Однако при появлении ребенка на свет радость отца сменилась ужасом и отвращением. Причиной такой смены чувств послужила неземная наружность мальчика: кожа «чистая, как серебро» {252} , волосы «белые, как у старика» и «подобные снегу» {253} , лицо «райское» и «прекрасное, как солнце» {254} , глаза черные, щеки «румяные и прекрасные» {255} , как «весенняя роза», тело «прямое, как кипарисовое дерево» {256} .

Испугавшись, что это дурное предзнаменование, мать дала мальчику имя Заль, что значит «старый» {257} . Царь Сам был убежден, что это не его ребенок, а сын какого-то дэва или мага {258} . Люди, пришедшие собственными глазами взглянуть на необычного ребенка, сказали Саму, что это зловещее событие, сулящее ужасную катастрофу, и что лучше спрятать ребенка подальше. Далее приводится причина этого:

Сам обращается с мольбами к Ахура Мазде, вопрошая, почему у него родился такой ребенок, похожий на «дитя Аримана», внешностью как «сама пери» из «религии Аримана» {260} . Читатель видит, как сильно расстроены Сам и его семья рождением странного младенца с такой необычной внешностью. Они считают, что это наказание за некое преступление, которое они совершили. Никто не понимает, что происходит и почему этот ребенок так похож на представителя расы дэвов.

У Сама и его семьи увиденное в тот день вызвало ужас, но у меня возникло ощущение «уже виденного», поскольку рассказ о рождении Заля почти полностью совпадал с историей чудесного рождения Ноя из «Книги Еноха».

Кожа у Заля была «чистая, как серебро», щеки «румяные и прекрасные», как «весенняя роза». Тело Ноя было «белым, как снег, и красным, как цветение розы» {261} .

Волосы Заля «белые, как у старика» и «подобные снегу», а у Ноя волосы «белы, как шерсть» {262} .

Лицо Заля описывается как «райское» и «прекрасное, как солнце», а от глаз Ноя «осветился весь дом, как от солнца» {263} .