Рушель Блаво - Привлекаем деньги. Десять инструкций мастера

с окнами. Радость опять легко признает в себе сущность летящей системы. Чтоб было чего еще можно за сферой любви предпринять. И легче пусть дышится здесь, о могучий Крамомутройдэнсва! Пусть яркому свету тут станет привольно на фоне зари. И пусть продолжается праздник. И пусть человек о себе говорит.

Вы держите в руках скрипку. Но это какая-то неправильная скрипка – хоть вы и не касаетесь струн, но она издает такие противные звуки, что вы просто все на свете отдать готовы, лишь бы только скрипка замолчала. Ваши уши как будто бы даже немного дрожат от этих мерзких звуков. А тут еще и сама скрипка вдруг делается похожей на змею: начинает как-то вопреки своей природе извиваться, трепетать, вгоняя вас в дрожь. Неподалеку вы видите лес. И вы знаете точно, что спасение придет именно оттуда. И действительно, на опушку вышел серый волк. Так хорошо видны его зеленоватые глаза, что вы немного напуганы даже. Но пугаться не стоит, ибо волк призван вам во спасение. Это он избавит вас от скрипки. И вот уже волк мчится к вам, подбегает вплотную и, даже не дожидаясь, когда вы протянете к нему руки со скрипкой, сам выхватывает гадкий инструмент и убегает прочь в сторону леса. Волк больше не вернется, но и скрипка-змея тоже не вернется к вам никогда.

Здесь легки шаги. Здесь ясны слова. Здесь боятся жить. Здесь хмурится сон. Тут просто все и в то же время сложно. Тут очень многое оставлено до срока. Тут все в тебе и для тебя, о Крамомутройдэнсва. Тут все дороги пересчитаны и смяты движеньем вспять и вдоль зари. Пройти бы схемы до новых сумерек. Тут все из снятых раньше срока истин и сбитых раньше срока льдин. Временам даны тут карты света. Крамомутройдэнсва, лишь ты способен взять предел. И по стопам героев дней минувших двинуть дальше, чтоб только ощутить опять в себе дыханье свежих истин. Сфера искры дальней проводит запах тишины. Один из тех, кто был устроен небом или солнцем на пустоте изгибов сонных дней, понять способен продвиженье вдоль горизонта до новых слов и новых знаков. Слишком уж велик твой взор среди холмов, о Крамомутройдэнсва. К тебе взывают в поисках любви тебя к себе. На высоте всех этих знаков я вижу потревоженных в себе героев света. Мир велик. И пусть уж страха никто не сможет больше испытать. И в тишине пускай останутся все те, кто пожелает тут остаться. А ты, Крамомутройдэнсва, их всегда храни. Ведь пролетают дни. И это каждый день сквозь пальцы спешит куда-то. На краю земли встречают тех, кто только может думать о чем-то очень важном. А потом летят вдоль неба звуки. Радость улиц шумных сливается с печалью птиц усталых. Только очень далеко движение это направляет свет Вселенной, чтобы тебе, о Крамомутройдэнсва, дать глоток воды. Мои слова нетленны и почтенны в пустом вот этом мире. Пусть мечты мечтами и останутся. Так много всего здесь сложено, что выстроить полет тут будет нелегко.

Понять прохожих еще сложнее, чем, бывало, видеть свет в окошке. Этот вот народ такой спокойный и почтенный. И к тебе, о Крамомутройдэнсва, взывает он устами этими моими. За предел ушли слова, которым здесь вот было так уютно. И кто-то почему-то захотел весь мир принять туда, где знали те эпохи, которым дали восхваление проводить себя туда, где и слова, и мысли, и дела не так уж плохо, как прежде тут казалось. И легла стрела на тетиву. Судьба готова принять все то, что у судьбы просил. Великое достигнуто. И снова идти здесь так, чтобы на все хватило сил.

Вы сгибаетесь под тяжестью лежащего на ваших плечах камня. И не то чтобы камень этот был как-то запредельно велик, и не сказать, что весит он очень много. Нет и нет. Да и вам не столько тяжело, сколько неприятно. Кажется вам, будто камень этот потому так трудно держать, что он давит на вашу душу, ну никак не желая оставить ее в покое. Сбросить же с себя этот страшный груз вы никак не можете – нет на это у вас никаких сил. Вы ослаблены и мечтаете сейчас только о том, чтобы камня этого не было на ваших плечах. Чтобы вовсе не было этой серой глыбы в вашей жизни. Но как избавиться от кошмарной ноши? Вам поможет самый сильный зверь – слон. Сначала вы слышите, как хозяин джунглей трубит. Вы даже еще не видите слона, но вам уже становится легче, ведь вы твердо знаете, что с этим слоном придет к вам спасение. А вот и он – громадный, гигантский, красивый. Медленно ступает он, явно идет в вашу сторону. И вот уже он совсем близко: протягивает хобот и словно пушинку берет так тяготивший вас камень. И вам в ту же минуту делается легко. Слон уходит, унося огромный камень. Вы смотрите слону вслед и понимаете, что избавились от чего-то ужасным образом вам мешающего. Вот уже слон исчез за горизонтом, протрубив специально для вас радостный клич свой. Куда теперь денется этот камень? Вам это не важно.

Грустно видеть, как в радости мир пребывает, не зная, что его ждет. Зовущие звуки такие звонкие, что верить в них проще, чем просто дождаться зари. Прозрачность уходит в себя. Тишина растворяется радостью прошлого. Здесь все подчиняется только тебе, о могучий Крамомутройдэнсва! Ты сам еще можешь нести этот мир по дороге скитаний туда, где легко принимать пустоту в тишине. Эти радости направленно смотрят на красные эти прощенья. Уже далеко уходит все то, что стремится стать ближе к планетам, летящим вдоль Космоса. Мир без преград и без тягости способен направить желанья туда, где спокойно и как-то легко таращится в сумрак герой пустоты. Эти звоны и эти сомненья долго еще притворяются чем-то понятным и даже скупым на слова в давних прозреньях и давних стремленьях. Мир здесь сознательно спрятался. Пусть голова смотрит туда, где подчеркнуто светом величье твое, Крамомутройдэнсва. Только тебе этот век оказался способен дарить то, что еще не ушло навсегда и осталась в дверях. Эти знаки и эти маршруты долго еще будут радость с собой нести тем, кто готовится сделать сей мир как-то ближе и лучше. Пусть продолжается в сомкнутой радости гибкость часов. Степень исканий всегда растворяется в прожитом. Так будет лучше – видеть горение всех этих уставших от света тяжелых миров. Многое тут притвориться готово изгибом вчерашним. Здесь все открытия на свете готовы бы были войти в степень какого-то знака, доставшего небо рукой. О великий и сладостный Крамомутройдэнсва! Ты лишь один оказался способен достичь тех высот, после которых уже остается лишь только тот ветер, пение которого шансом проснуться окажется. Спрятан засов будет туда, где легко поддержать до предела мягкого света почти что прозрачный накал. Ты, Крамомутройдэнсва, останешься, может так статься, совсем и без дела. Только бы свет этот яркий уже никогда никуда не упал. Видеть все это тут можно достаточно просто. Пусть остаются вдоль стен эти песни и эти слова. Только смотреть на великие радости роста в тех впечатлениях, которым и ныне даются права.