Александр Бухтояров - Психоэкология реальности. Русское бардо (СИ)

О случаях выхода из катастрофической ситуации говорят: спасся чудом. Но технология чуда проста. Если на ограниченном поле есть луза, то хаотично катающийся шар рано или поздно в неё попадёт. Катание мимо — есть обыденность. Попадание воспринимается как чудо, как момент истины, как озарение. Этот мир начинён тоннелями и лузами. Двигайтесь — и вы в них попадёте.

Когда однажды в полёте над океаном ночью в облаках в режиме радиомолчания мой стрелок-радист истерически закричал: "Командир!", я знал, что шар в лузе и резко "свалил" самолёт влево. Это спасло нас и другой экипаж, который набирал высоту в десятке метров под нашим фюзеляжем.

80-е годы… За бортом гудело небо. Мы летали как проклятые. Практически через день с подвешенными под крылья ядерными ракетами.

Сегодня я вижу на улицах современных "крутых" парней с короткой стрижкой. Такими мы были, когда еще баловались на учебных ИЛах и МИГах. До первого полёта в сердце Тихого океана, до первой дозаправки в воздухе, до первого увиденного через тёмное стекло ядерного взрыва… И внешняя крутость тихо ушла в небытие. Ибо сказано: познавший умалится.

Умалившийся определяет своё место в Реальности. В этом заключается истинное Прозрение.

Когда на научно-практической конференции в Швянтое в июне 1986 года продвинутый тибетский маг после парной медитации заявил, что я ушёл много дальше его, окружавшие нас исследователи замерли в недоумении. Во мне недоумение вызывает обратное.

Как можно вообще чего-то достичь исключительно психофизическими упражнениями, вне реального риска, вне любви, вне света, исходящего от предков, вне достойного уровня деятельности на внешнем плане. Однако пойдём дальше. В конце 70-х годов социалистический общественный строй на ментальном уровне уже не существовал. Замполиты продолжали развешивать в каптёрках плакаты с изображением звериного лица империализма, но оно уже никого не пугало.

А тем временем где-то высоко над нами шло истинное сражение, в котором предрешалась судьба каждого из нас. Вели его люди, вооружённые консциентальным оружием. С нашей стороны фронт держать было просто некому. К этому никто нас не готовил.

К концу 80-х годов звенья мозаики начали сходиться в рисунок — пришла пора моей первой трансформации. Да, я был офицером. Но, будучи им, я всегда считал, что офицер и — шире — воин лишь на треть является защитником территории страны. Главное его назначение — защита духовного пространства Родины, её традиций и моральных устоев, её святынь, воли к жизни и воли к победе. Это не уходит из истинного воина с моментом, когда он снимает погоны.

Второй составляющей нового смыслового поля стала проверка следующего предположения. Если в экстремальных условиях возможны уникальные состояния сознания, то нельзя ли достичь их искусственно, с целью использования их преимуществ перед обычным состоянием?

Деньги на проведение таких экспериментов никто не давал, и я "пошёл в массы". Там среди самых обычных медсестёр и врачей, учителей, домохозяек и милиционеров нашёл всё, что надо. Я стал "гурой" российского образца. И даже в эту минуту, выходя из полуторагодичного психотехнологического эксперимента по полному преображению личности, в ходе которого остался живым как раз чудом, я не жалею о некогда избранном пути.

Там, на просторах России, в её сёлах и деревнях, на полустанках и станциях наш народ занимается не только тем, что пьёт водку или благоговейно внимает сектантскому проповеднику. Он с большим вниманием примет и учителя из своих, если в духе и профессионализме он будет выше.

Глава 4. Основы современной психозащиты

ЗАМОК ВЕДЬМ. ОТКУДА ВЗЯЛИСЬ И КУДА ДЕЛИСЬ ЭКСТРАСЕНСЫ?

В 1985–1990 годах я активно участвовал в экспериментах по исследованиям пси-явлений ещё на "закрытой стадии". Сейчас модно клясть "экстрасенсов", обзывать их халтурщиками и безбожниками. Но в начале всё было не так, и "экстрасенсы" были не те.

Само это слово появилось первый раз на курорте Швянтое в мае 1985 года в ходе экспериментов, проводимых там совместно рядом институтов и академий в здании одного из санаториев, внешне напоминавшем древний замок, который мы тут же назвали Замком Ведьм.

Задача ставилась примерно так: "идите туда, не знаю куда, найдите то, не знаю что". К ней были привлечены все, кто попал в поле зрения КГБ с подозрением на необычные способности, а также учёные-разработчики прорывных направлений в науке, журналисты и писатели. В отношении людей с необычными способностями бытовало слово "сенситив", или, проще, сенс.

Однако одна амбициозная дама из города Полтавы по имени Таня заявила примерно так: "Это вы сенсы, а я — экстрасенс!". Остальные экспериментаторы были не менее амбициозными, и к утру следующего дня все "сенсы" стали "экстрасенсами". Года через три ими стали называться все, кому было не лень походить на десятидневные курсы. Это привело к эффекту мыльного пузыря. Непомерно раздувшись, вся "экстрасенсорика" лопнула.

Сенсы, психологи и психотерапевты, стоящие у истоков, стали косо смотреть на недоучек, гребущих деньги на их авторитете. Слабая подготовка и жадность многих новичков дискредитировали всё направление по изучению и использованию в благих целях малоизученных явлений в психике человека. Поэтому "экстрасенсорика" — это на 5 % наука, а на 95 — неожиданный психосоциальный эффект от первых попыток научного вторжения в сферы неосознаваемого.

Тем не менее каждый из нас должен отдать должное экспериментаторам-первопроходцам таким, как Н. Кулагина, Беридзе-Стаховский, А. Хлуновский. И не только потому, что это были люди предельно честные и бескорыстные, не потому, что многие из них, как это теперь понятно, сильно рисковали здоровьем и самой жизнью. А потому в основном, что ещё тогда мы, возможно нечаянно, зацепили краешек занавеса, скрывавшего за собой абсолютно другой мир, другую Реальность.

Грустно и гнусно смотреть, как со сцен, экранов телевизоров, страниц газет льётся непрерывный поток клеветы, обвинений, оскорблений в адрес магов, экстрасенсов, парапсихологов, знахарей, народных целителей, колдунов и шаманов. Причём от людей, которые в этом деле, подобно известному телеведущему Ю. Гусману, как говорится, ни ухом ни рылом. А вот о том, кто и как может предметно противостоять засилью сект, духовно-психологической агрессии чуждых российской эгрегорности религиозных, оккультных и мистических течений и групп, разрушению основ российской ментальности прозелитству или хотя бы простейшей безграмотности в психоэкологическом плане, — об этом вы ничего не прочтёте. И об этом Гусман-Гнусман даже не заикнулся. Потому что даже заикаться об этом сегодня опасно для жизни.