Георгий Сытин - Всегда здоровая нервная система. Исцеляющая медицина. Том 1

Я упорнейшим образом учусь говорить с обычным усилием. И могу соразмерить свое речевое усилие с любой обстановкой, в которой мне надо говорить. И в любой обстановке, в любой жизненной ситуации я ощущаю запас надежности, запас прочности легкого, абсолютно легкого произношения. Поэтому я всегда говорю смело, уверенно и иду на разговор в любой обстановке, с любым человеком смело, уверенно. Поэтому я беспредельно убежден в том, что я всегда могу говорить хорошо, могу говорить легко-легко, абсолютно свободно. Поэтому я не волнуюсь.

Другие люди, даже с нормальной речью в обычных условиях, начинают заикаться на экзаменах или в какой-нибудь другой трудной обстановке, потому что они не умеют соразмерить свои усилия. А я умею. У меня запас надежности, запас прочности хорошего легкого произношения еще больше, чем у обычных здоровых людей. Я непоколебимо уверен в том, что всегда могу говорить легко-легко, абсолютно свободно. Я это твердо знаю как действительный факт. Я на самом деле всегда могу говорить легко-легко, абсолютно свободно. Поэтому я иду на речевое общение смело, уверенно в любой обстановке, с любыми незнакомыми людьми.

Я способен безгранично, практически безгранично управлять степенью своего речевого усилия и могу говорить практически с любой степенью речевого усилия, с любой степенью речевого напряжения. Таким образом, я могу создать практически любой запас прочности, любой запас надежности абсолютно легкого, абсолютно свободного произношения. Поэтому я иду на речевой контакт с людьми смело, уверенно. Я всегда говорю беспредельно смело, я беспредельно уверен в том, что всегда скажу хорошо, красиво, легко-легко, абсолютно свободно.

У меня хорошая речь. У меня хорошая речь. Меня всегда с удовольствием слушают другие люди. Все мои товарищи знают, что в любой трудной обстановке я могу сказать хорошо, всегда могу сказать легко-легко, абсолютно свободно. Я действительно человек смелый, твердо, беспредельно твердо уверенный в себе. Я все смею, все могу и ничего не боюсь. Я в любой обстановке беспредельно управляю своей речью, управляю степенью своего речевого усилия.

Я сейчас стараюсь как можно ярче представить, о чем идет речь. Я беспредельно управляю степенью своего речевого усилия. Во всякой трудной обстановке я беспредельно управляю степенью своего речевого усилия и потому всегда могу говорить легко-легко, абсолютно свободно.

У меня молодые здоровые нервы, самые крепкие, самые здоровые нервы в области головы. В области головы самые здоровые, самые прочно спокойные нервы. В области глаз молодые нервы здоровы, прочно спокойны. В области глаз молодые нервы здоровы, прочно спокойны. Глаза здоровые, спокойные. Глаза здоровые, спокойные. Все нервы в области головы устойчиво здоровы, прочно спокойны.

У меня сильная воля. Я безгранично управляю собой. Я безгранично управляю собой. Я безгранично управляю всей деятельностью своего организма. Я всегда могу говорить с любой степенью речевого усилия, с любой степенью речевого напряжения – с какой степенью речевого усилия хочу говорить, с такой и говорю. Я беспредельно управляю степенью своего речевого усилия – с какой степенью речевого усилия хочу говорить, с такой и говорю. Я беспредельно управляю степенью своего речевого усилия и всегда создаю достаточный запас прочности, запас надежности хорошего произношения. Поэтому я всегда, в любой обстановке говорю смело, уверенно.

Я человек с безграничными, абсолютно безграничными речевыми возможностями. Как я хочу, так и говорю: хочу – громко, хочу – быстро, хочу – с меньшим, хочу – с бо «льшим речевым усилием. И всегда имею при этом достаточный запас прочности, надежности хорошего легкого произношения. У меня безграничные речевые возможности. Я стараюсь упорнейшим образом учиться преодолевать абсолютно все свои сомнения в том, что я всегда могу создать нужный, желательный мне запас прочности, запас надежности хорошего произношения. У меня в этом действительно нет ни малейших сомнений.

Я ярко, ярко, твердо представляю себя человеком, который всегда, во всякой обстановке может говорить хорошо, легко-легко, абсолютно свободно. Голосовые связки работают абсолютно свободно, с любой силой работают абсолютно свободно. Я могу говорить очень громко абсолютно ленивыми губами, абсолютно ленивым языком, с минимальным, ничтожным речевым усилием, с ничтожным напряжением мышц губ и мышц языка. Потому я могу говорить абсолютно свободно громким голосом. И при громкой речи я точно так же, как при спокойной речи, могу создать практически любой желательный, любой желательный запас прочности, запас надежности абсолютно свободного произношения.

Головной мозг пропускает в речевые мышцы минимум возбуждения, пропускает то возбуждение минимальной силы, которое необходимо для абсолютно свободной работы всех речевых органов, языка и губ. Я стараюсь как можно ярче представить, о чем идет речь. Вот в автомобиле полный бак бензина. Однако в цилиндр поступает все время то минимальное количество, которое может пройти через жиклер карбюратора. В карбюраторе есть прокалиброванное отверстие, которое может пропустить только строго определенное, необходимое количество бензина в цилиндр. Вот так и у меня в головном мозге образуется своего рода «жиклер», который пропускает в речевые мышцы только минимум возбуждения, необходимого для абсолютно свободной работы речевых мышц и всех речевых органов. Как бы сильно я ни был возбужден, какое бы сильное ни было возбуждение во всей нервной системе, все равно в речевые органы не может пройти более сильное возбуждение, чем то, которое необходимо для абсолютно свободной работы всех речевых органов.

Я стараюсь как можно глубже понять и осмыслить этот процесс. Головной мозг управляет силой возбуждения, которое он пропускает в речевые органы. И теперь я могу говорить абсолютно свободно в любой обстановке. Как бы я ни был сам сильно возбужден, головной мозг все равно пропускает в речевые мышцы только минимум возбуждения, которое необходимо для абсолютно свободной, беспредельно свободной речи. Теперь у меня в головном мозге существует «жиклер», который не пропускает в речевые мышцы возбуждение сильнее того, которое необходимо для минимального напряжения мышц языка и губ, которое необходимо для того минимального напряжения мышц языка и губ, чтобы я мог говорить. Теперь все мышцы языка и губ могут напрягаться только лишь ничтожно слабо, ничтожно слабо. Головной мозг никогда теперь не пропустит в речевые мышцы более сильного возбуждения, чем то, которое необходимо для абсолютно свободной, беспредельно свободной речи. Я могу быть сам очень возбужден, раздражен, я могу выполнять тяжелейшую физическую работу, поднимать тяжести, переносить тяжести, выполнять тяжелейшие физические упражнения, а в речевые мышцы головной мозг все равно будет пропускать только минимум возбуждения, которое необходимо для абсолютно свободного произношения.