Павел Шаматрин - Капля памяти

Когда мы с душой-проводником дошли до условного конца списка, после произнесения своего последнего «да» в контракте мне сказали:

– Ну тогда давай. – И та душа, с которой я начинал разговор, широко и доброжелательно улыбаясь, приблизилась и, как бы хлопнув по плечу, чуть подтолкнула меня… к полёту.

Планета Земля, которая была предо мной на таком расстоянии, что казалось, будто она является крупным шаром, вдруг стала стремительно приближаться, и скорость была настолько большой, что буквально через 3–4 секунды (по земным меркам) я уже проносился сквозь атмосферу. Смотреть по сторонам при такой бешенной скорости даже не приходило в голову. Меня стремительно затягивало в точку, куда я падал, а боковым зрением видел лишь несущиеся мимо размытые пейзажи приближающейся планеты.

Ещё три-четыре секунды полёта-падения я чувствовал не просто волнение, а даже испуг, что при такой скорости разобьюсь. Мысли-мысли-мысли… Последний миг – отворачиваюсь, чтобы не видеть… ныряю… резкое торможение… спокойствие! Ощущение можно сравнить с нырянием в воду, только скорости совсем другие, но сама остановка очень похожа на плавное торможение водой. Наверняка сходство было продиктовано тем, что я ощутил вокруг утробную жидкость. Не успев до конца разобраться со всем произошедшим и взвесить обстоятельства, я осознал себя в мамином животике…

Возможно, такая скорость нужна была именно для входа в тело, но я не берусь это утверждать. Однако сейчас есть ощущение, что без такого скоростного приближения не удалось бы оказаться во плоти.

Первая мысль, посетившая меня в теле младенца, оказалась положительной: «Ой, ну всё, я здесь, всё прошло удачно. А что, не так уж здесь и плохо: тёпленько, хорошо, уютненько…» И, подумав об этом, я сразу заснул.

Когда ты находишься внутри мамы, ты ещё связан с миром вне воплощений, но уже имеешь привязку к плоти. И связь эта становится ничем иным как процессом сна. И пока эта связь сильна, засыпая в этом мире, ты просыпаешься в том, а когда засыпаешь в том – просыпаешься в этом. Этот переход ощущается без потери памяти, вполне осознанно. Но при этом, находясь в том мире, проще говоря, спя, ты чувствуешь что-то из происходящего здесь, и не только какие-то приглушённые звуки, материнский голос и биение её сердца, но и из того, что я помню, – гул автобуса, человеческие разговоры, хлопанье дверей. И звуки эти достаточно отчётливы, приглушённость же присутствовала, видимо, когда мама надевала шубу.

Менялась и освещённость: было то абсолютно темно, то очень-очень ярко. Наверное, это напрямую было связано со светом из окружающего мамин животик пространства. Возможно, это было всего лишь тепло, но ощущение, осевшее в памяти, запомнилось всё же как свет.

Когда мама волновалась, это чувствовалось – становилось как-то неуютно, тоже волнительно. Возможно, эти чувства передавались с помощью гормонов, а может, по какому-то другому каналу связи.

Как только я соединился с телом, могу точно сказать, что я ощутил и ручки, и ножки, то есть срок беременности мамы был явно не несколько недель, ведь плод к моему приходу был уже сформирован, хотя ещё и мал. Конечно, не берусь утверждать за остальные случаи других душ, но со мной было именно так. И пространство, окружавшее меня, я воспринимал как свой домик, не задаваясь вопросом о том, как же он выглядит внешне. То есть я, наверное, всё же не осознавал, что это мамино тело. В основном я спал…

Ещё из ярких и хорошо запомнившихся ощущений – рост тела. Это происходит какими-то рывками, по крайней мере по ощущениям. В один прекрасный момент я почувствовал, как вдруг моя голова или, скажем, рука стала больше, и одновременно становилось теснее в пространстве, где я находился. Когда я был маленький, мог выпрямиться в животике, а когда стало тесно – ощущения в позвоночнике были неприятные, потому что практически невозможно распрямиться и сменить позу.

Когда ты уже согласился идти в воплощение, ты изнутри себя понимаешь, зачем приходишь. И помимо всего прочего выбираешь себе тело через генетику семьи, в которой воплощаешься. Оно может получиться красивым или нет, в зависимости от того, ради чего ты воплощаешься в эту жизнь. То есть если человек некрасив, это может и не означать, что у него ужасная душа (ужасных душ вообще не бывает). Возможно, он просто проходит такой свой опыт.

Быть может, раньше он смеялся над уродливыми существами, и настолько много делал это, что опыта проживания этих ситуаций после смерти ему оказалось недостаточно, и пришлось получать такое новое тело, которое помогает прожить это, но уже с позиции того, над кем будут смеяться другие.

Или, например, рождается будущая фотомодель, очень красивое тело, но гордыня со временем возносится выше небес. И тогда душа выбирает, скажем, автокатастрофу, лицо обгорает, а тело становится уродливым. Её самооценка падает так же низко, сколь высоко было самолюбование, и если она выдерживает достойно эту ситуацию и остаётся жить, то опыт души для этого случая уже считается проработанным.

И в какой-то момент стало так тесно, как будто меня обернули эластичной тканью в несколько слоёв, и уже не мог двигаться. При этом я был абсолютно расслаблен, но всё равно такая теснота, что даже трудно было «дышать». Но ничего не поделаешь. И вот становится практически невыносимо, как вдруг, ища более удобное положение, я переворачиваюсь, и голова упирается в какую-то как будто трубу, через которую предстоит пролезть. Было волнительно – это такой момент, когда ты не знаешь куда идёшь. Меня засасывало. Постепенно я стал продвигаться вперёд разными частями тела, пролезать в узкую-узкую щель – очень волнительный процесс. Отчасти было даже страшно!

Тот самый страх перед неизвестным. Когда человек умирает, появляется очень схожее чувство, потому что также неизвестно, что будет после смерти и будет ли вообще. Равно как после смерти снова появляется страх перед неизвестным, когда приходит время идти в мир между воплощениями… И, только сделав шаг, ты окунаешься в новое блаженство, понимая, что страх – это мыльный пузырь, который только что лопнул. Но дан он нам как инстинкт самосохранения, необходимый, чтобы существа не шагали так просто в неизвестное, а ценили жизнь, проходя необходимый опыт каждого прожитого мгновения.

Как только я оказался в новом пространстве, у меня включился всесторонний анализ – здесь не пусто и не страшно. Чувства рождались от окружающей обстановки и улыбающихся радостных существ, у которых я оказался на руках. Было некоторое удивление от того, что меня так радужно встречали, и странно, что все почему-то знали о моём появлении. Тело ощутило настоящую свободу, такого я ещё не испытывал в своём старом домике – ничто не давило. Но при этом стало холодно и сыро, и, пока меня кутали во что-то, я плакал, но через некоторое время успокоился и уснул с появившимся чувством безопасности и уюта.