Бэрд Сполдинг - Жизнь и Учение мастеров Дальнего Востока

Когда женщина позволяет Христу возвыситься изнутри, не только она сама есть Христос, но и ребенок есть Христос и подобен Иисусу. Тогда она лицом к лицу встречается с Христом Божьим.

Когда муж-жен-ственность, образованная браком или единением мужчины и женщины, издает свой истинный призыв, ее непорочное тело готово к непорочному событию — к зачатию Христа-младенца, к дарованию его миру. Это тело было приготовлено и предназначено для женщины задолго до того, как мир перешел к форме».

Мастер Пуриджи замолчал. Затем он пригласил нас посетить вместе с ним большую пещеру, в которой было множество йогов, пребывавших в самадхи.

Мы провели в храме и в этой пещере девять дней. Многие йоги жили здесь целые годы, и покинув потом свое уединение, начинали творить чудеса для людей.

По окончании посещения храма нам сказали, что многие собираются вернуться в Индию через озеро Сансравар и Муктинат, а от Муктината следует очень удобный путь к Дарджилингу.

Это были хорошие новости, и наше настроение чрезвычайно приподнялось, когда мы узнали, что у нас появилась возможность путешествовать вместе с этим великим человеком.

Мы переходили от пещеры к пещере и беседовали с многочисленными йогами и садху. К своему удивлению, мы обнаружили, что многие из них живут здесь летом и зимой. Когда же мы спросили, не беспокоят ли их снегопады, они ответили, что в здешних местах не бывает ни снега, ни бурь, ни туманов. Время летело стрелой, и незаметно приблизилась пора нашего отъезда.

Поутру накануне отъезда все были разбужены в три часа голосом поющего челы. Мы догадались, что происходит нечто необычное, поскольку чела предложил нам поскорее выйти наружу.

Когда мы вышли из храма, свет Пора-тат-санга сиял так ярко, что все вокруг было словно залито заревом. Чела встал у угла храма и попросил молча наблюдать. Мы увидели множество фигур с поднятыми руками.

Тишина была нарушена словами: «Слава, слава, слава, Мастер Пурид-жи поет». К ним присоединились тысячи голосов, и эхо сотворило из них многие сотни тысяч. В утреннем спокойствии отчетливо слышалось каждое слово.

Таковы были слова Мастера: «Возможно ли, чтобы был свой Бог у индусов, свой Бог у монголов, свой Бог у иудеев и свой Бог у христиан? Существует истинный Универсальный Принцип, Единоначальный, Первичный, Бесконечный и Божественный. Центральный свет этого принципа именуется Богом. Бог должен быть всеохватывающим, и он действительно обнимает все. Все есть Бог. Это определенно означает, что не может быть Бога для одних, но не для всех.

Когда говорим о Боге, говорим об одном и обо всем; для всех, во всем, сквозь все и для всего. Если индус называет своего Бога и говорит при этом, что нет иного, его мышление разделено. Если монгол называет своего Бога и говорит, что нет иного, его мышление разделено. Если иудей называет своего Бога и говорит, что нет иного, его мышление разделено. Если христианин называет своего Бога и говорит, что нет иного, его мышление разделено. Дом, разделенный в себе, расшатывается и вскоре разрушается. Объединенный, он стоит вечно. Выбирайте, чему вы будете служить. Разделение есть неудача и смерть. Единство в Принципе Отца-Матери есть вечный прогресс, честь и владычество. А— У — М, А— У— М, А—У-М».

Казалось, эти звуки АУМ отразились по всему миру. Мы слышали отзвуки вибраций АУМ, по меньшей мере, в течение десяти минут, как если бы кто-то ударял в храмовый гонг. Временами нам представлялось, что сами горы проговаривают АУМ. Когда эти отражения звука постепенно угасли, все перешли в огромный каменный амфитеатр внизу, и мы присоединились к компании.

Когда все расселись, йог Санти поднял руки над головой, и все разом вновь проговорили АУМ; эффект повторился. Снова казалось, что сами горы излучают эти вибрации. Так продолжалось, пока не пришло время обеда.

Мы встали, и какое-то время все было тихо. Затем запел чела: «Прощаемся с вами; оставляем вам величайшие благословения, исходя из сени вашего милостивого присутствия. Можем ли мы просить о чести приглашения явиться сюда вновь?

Нам жаль уходить; знайте, что мы с тоскующим сердцем и очами будем ожидать своего возвращения к вам. Мы прощаемся с вами. Да пребудут с вами обильные благословения всего святого».

Пришел ответ, слившийся в единый голос: «Возлюбленные, мы никогда не расстаемся, хотя вам и может казаться, что нас разделяют пространства. Это не так; пространство не обладает властью разделять, ибо Бог и вы пронизываете все пространства. Нам не стоило бы даже прощаться, ибо мы всегда видимся с вами лицом к лицу. Вы не уходите, вы не приходите, вы всегда здесь. Нет ни времени, ни разлук, ни встреч; настоящее всегда здесь, потому и будущее здесь. Где еще мы можем пребывать, кроме как все вместе и рядом в Боге? Так, не уходите, но приближаетесь, всегда оставаясь рядом».

Когда до нас донеслись последние слова, мы вступили на тропу. Хотя ноги уводили нас прочь, мы все еще были здесь. Разлук не существовало, и мы так никогда и не почувствовали, что покинули это священное место.

Весь день напролет чела пел и смеялся. Вновь его смех и песни физически помогали нам и легко переносили по самым трудным участкам. Мы вернулись в Маха Муни, к его спокойствию, в два часа пополудни. Мы решили не останавливаться там на ночь и продолжить свой путь; хотя мы без передышки шли целых шестнадцать часов и покрыли в тот день более семидесяти миль, мы не чувствовали и тени усталости. Так мы добрались до самого Сансравара. Там нас проводили к прекрасному храму у озера, где мы отдыхали два дня, приготавливаясь к путешествию через Трансгималайский перевал. Окрестности были настоящим раем. Озеро, словно драгоценный камень, покоилось в оправе могучих гор, а с каждого дерева доносилось сладкое пение птиц.

Большая часть наших попутчиков жила здесь. Дальше, к Муктинату, мы отправились с йогом Санти и смеющимся челой. Нам часто доводилось слышать о трудности этого перехода, однако за многие дни пути по этой тропе мы встретили очень мало сложностей и добрались до Муктината в тот срок, что был запланирован. Там нас встретили Эмиль и остальные друзья.

Никакие слова не могут передать то счастье, которое мы испытали при воссоединении с ними. Мы много путешествовали и повсюду встречали огромное радушие и доброту, но со своими друзьями мы чувствовали себя так, словно вернулись домой.

Вечером, когда мы делились своими впечатлениями, Эмиль сказал: «Теперь вы понимаете, почему тибетцы, живущие на высоте до двадцати одной тысячи футов, не испытывают практической необходимости в тяжелой поклаже, влекомой на плечах. Теперь вы знаете, как они взбираются на гору Эверест и поднимаются на самую вершину этого Бога Гор, как они его именуют. Они превосходят, или восходят, к богу гор точно так же, как они превосходят бога любого бремени. Иными словами, они отпускают такое бремя, и тогда оно прекращает существовать. Невозможно возложить бремя на плечи или, тем более, на форму подлинного Богочеловека. Теперь вы можете понять истинность слов Иисуса: «Приидите ко мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». В исходном варианте оно завершалось словами: «И Я ЕСМЬ успокоит вас». Когда находите покой в Я ЕСМЬ, переходите от бога бремени к БОГУ, который есть мир и покой. Вы превосходите через бога бремени к Отцу покоя; потому, более не влачите никакой ноши. Бог-Отец есть человеческая власть мыслить правильно и непосредственно сквозь все обстоятельства.