Инна Быкова - Жизнь и смерть в «Дакоте»

Так вот, я не против гомосекса, даже наоборот, вижу в этом нечто пикантное. В некоторых исключительных случаях это может быть здорово. Но в последнее время я, например, стал чрезвычайно ценить чистоту и порядок. Да, появился у меня такой пунктик. А там надо садиться голой задницей на сырую скамью, с которой только что встал какой-то там голый фраер, трахнутый как раз перед этим другим любителем банных развлечений… Не знаю, кому как, но это просто не по мне. Я уверен, что и Мик, который сие заведение рекламировал, был там самое большее полтора раза. А одному, без компании, тусоваться там мне просто не по нутру. Так что нехай наш знаменитый балерун один туда захаживает – он там завсегдатай, – а мы с Йоко посмотрим, чем это все кончится.

Я говорил неоднократно, и еще раз могу повторить: нам нужно освободиться, „You′ve got to be free“, и речь идет только о путях и средствах. Раньше я считал (увы, в расчетах я пигмей! прости меня, Мэй! Я бывал подчас свиньей, впрочем, как все…), что есть один путь для всех, то есть революция, где массы увлекают за собой аутсайдеров всех мастей, а сейчас я все больше склоняюсь к идее индивидуального освобождения. Мать идет работать, в то время как муж сидит с младенцем (Йоко и я!), повзрослевший стриппер пишет музыку, вчерашняя фотомодель становится художником, полотер изобретает компьютер… Ну это, пожалуй, слишком, хотя, если задуматься о возможностях нашего мозга, то чем черт не шутит! Все возможно на этом свете. Примеров наверняка хоть отбавляй…

А дело моей жизни – музыка. На втором месте, пожалуй, литература. Сочинять и читать. Отряжу-ка я Фреда за моей любимой гитарой – давненько я не брал ее в руки! Пусть он ее тряпочкой аккуратно протрет. А потом пускай отыщет моего Мэлвилла и Сэлинджера… Хотя Сэлинджера придется купить, его у меня нет. Что они тут все на нем помешались? Сомневаюсь, что это что-то из ряда вон, но прочитать как-нибудь на досуге все же не мешало – как-никак мы в Америке. Так что позвать сюда такого-сякого Фредди и завалить его ответственными поручениями, что б он бегал, как ошпаренный, а не жирел, как Элвис, от безделья! Надо заботиться о фигуре, в том числе и о чужой. Джон Леннон всегда был альтруистом и спасителем человечества. Хо-хо!

Ты не только не спаситель, ты сам не сумеешь спасти даже свою собственную шкуру!

Куда ты полез, а? Певчих птичек много, а ты что о себе возомнил?

Вот именно, пел бы себе, как все, драл бы горло, так нет…

А слышимость становится все лучше. От этих голосов – а я насчитал их три – у меня начинает свербеть внутри. Очень неприятное, подташнивающее ощущение. Тяжесть жернова, вместо легкости перышка. Когда я пишу музыку или люблю, то всякий раз испытываю необыкновенное чувство легкости, какого-то парения или полета… а вот это как раз обратное – будто меня вдавливают в землю. Поговорить с ними? А что это принесет? Я уже давно догадался, кто за этим стоит. Они не остановятся ни перед чем. И что делать, честно говоря, я не знаю.

Я занимался мозговым спортом, так, чтобы серое вещество не ссохлось, придумывал теории заговора. Ну ясное дело: Бобби Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, жирненький черненький. Но их всех уже ухлопали, поэтому все теории выходили такими гладкими, и даже можно было на досуге порассуждать, чего им не стоило делать и куда нельзя было соваться, чтоб остаться в живых, чтоб в живых остаться… Как это там: «живая собака лучше мертвого льва» или наоборот: «мертвая собака лучше живого льва»? Один хрен! Я-то хочу жить! Вот только не знаю, как! Гулять с малышом в Центральном Парке, пить кофе, держать Йоко за руку, сочинять песни… жаль, что этим нельзя заниматься с утра до вечера, каждый день, всегда… какое странное слово: всегда. Я чую каждой клеткой моего существа, что это означает, но в логических терминах объяснить не могу. Такая тоска! Господи, как жаль, что я не могу молиться тебе! А ведь Иисуса, первого спасителя человечества, распяли… Спасители, им самим всегда (вот оно словечко!) приходилось плохо на этом свете. Может потому, что человечество и не хочет, чтобы его спасали. Дело спасения утопающих – дело рук самих утопающих. Кто это сказал? Очень современно, в духе нашего времени. Спаситель, спаси себя сам. Слышал как-то историю про одного бедолагу, который подрабатывал на спасательной станции на побережье, а сам плавать не умел. Кто-то кричит: тону! Ну он, понятно, кинулся в воду спасать, да и сам чуть не пошел ко дну – их обоих в этой истории спас напарник, умевший плавать. Я жду наития, как того напарника из этой басни. Придет наитие – буду знать, что делать, не придет – пойду ко дну. Единственное, что мне приходит сейчас в голову, – это внезапный отъезд, например в красную Россию. Звезды на высоких башнях, меховые шапки, парады и официальные демонстрации с красными флагами… Водка и икра! Марш, марш вперед, рабочий народ ! Или вернуться домой? Длинные лица, как у Мими, например, сыр, рыба с поджаренным картофелем, виски, кошки… Королевская семья, бобби с подбородками вместо глаз в черных шлемах… Лондон или Ливерпуль? А не то – взять да и осесть в Дублине? Портрет художника в молодые годы! Мы как-то шутили об этом со Стюартом. Если из нас ничего не выйдет, мы подадимся в Ирландию и будем рыбачить и ездить в Дублин продавать улов на рынке. Тут была одна загвоздка: ирландская кровь была только у меня, а у него ни капли… Везде границы. Американская мечта – для американцев! Нам уже десять лет назад ставили в вину, что мы приехали в США и заработали кучу долларов. Как будто это преступление – пользоваться успехом в Америке, где успех стал чем-то вроде национальной религии! И Элвис тоже гудел в этом хоре! «Мистер президент, они разбогатели у нас, а наши сапоги они отказываются лизать!» Прямо беда с нашим корольком! А ведь он поначалу казался бунтарем и своим в доску. Вот что делают с человеком желание всем угодить и таблетки! Допрыгался – сыграл в ящик! Откинул сандали! Отправился к праотцам! Скапутился и подох! Какая нелегкая понесла его к Никсону? Ну, если бы это был Форд или Картер – куда ни шло, но якшаться с таким пройдохой и шулером, как Трики Дики, – последнее дело! Дальше ехать некуда. Ясное дело, это приблизило его конец. Я не говорю, что его убрали – не за что, – но я говорю: с кем поведешься. Вымазался в дерьме по уши – тут уж от одной вони можно подохнуть. Думать надо было, куда лезешь! Если б ему съездили по морде – может, это его бы отрезвило. Но когда вокруг одни лакеи и подхалимы, то ничему не приходится удивляться. Все они хороши – эти коронованные и самозваные короли мира сего! Не верю я в блеск венценосных особ, ни там, ни здесь. Орден, врученный «битлу» Джону, я правильно отослал обратно, но лучше было бы его просто-напросто не принимать. Да, отказаться и все! Брайан бы полез на стенку, газеты подняли бы вой, но это было бы плевочком правды в этой вакханалии кривды. «”Битл” Джон подрывает устои общества!» Ату его! Вероятно, это было бы концом великолепной четверки…, если бы они не попытались меня заменить на какого-либо клоуна. Джозеф МакФилин? Все равно! Интересно, при такой раскладке сил, как долго выстояли бы мои три товарища страшный натиск темных сил? Или прогнулись бы сразу и пели легкую попсу до посинения. Но тогда они бы перестали быть великолепной четверкой, а превратились бы в серую заурядность. Так или иначе, это было бы концом «Битлз». И не было бы последующего скандала с Иисусом в США, и австралийские девахи кидались бы на каких-нибудь других кобелей из колыбели цивилизации. И Джон не развелся бы с Син. И сидел бы я сейчас где-нибудь в шотландской или ирландской глубинке в убогой хижине у очага и ждал бы, когда Син привезет Юлиана из школы в допотопной колымаге (хо-хо! Маг тут как тут). И скучал бы я так, что сводило бы скулы, и без драк и побоев можно тихо загнить, как собаке, как волку, мне – изгою, на луну приходилось бы выть…