Елена Феникс - Перелом

– Но я не хочу работать на корзину, – устало продолжила я. – Сегодня издать книгу без денег нереально. 300-500 тысяч – огромные суммы. И потом, я считаю такую практику – издание книг за деньги автора – крайне порочной! Эдак любой бездарь при бабках напихает в свое детище глупостей, исказит историю, заплатит и станет называть себя писателем. Что, кстати и происходит.

– Не думайте об этом. Ваша задача – написать книгу. Всё остальное – забота Вселенной.

И правда, вспомнила я. Обе мои книги вышли в Москве без моих вложений – мне же еще и гонорар заплатили. А кто я для столицы? Неизвестный автор, да еще под псевдонимом. Но раз должны они были по неведомой мне воле небес быть изданы – они и увидели свет.

Стало быть – по этой логике – если я не засяду за исполнение своего предназначения, мне не только ногу поломают, а что-нибудь покруче.

Коротко скажу, что рассказала я в своих произведениях собственную трагедию: я, ставропольская журналистка, в начале 2000-х вошла в клинч с губернатором и коррумпированной элиткой, которые задались целью вышвырнуть меня из профессии и сломать мне жизнь. «Она в крае даже уборщицей работать не будет», – заявлял тогдашний губернатор и подленькими преследованиями вынудил меня покинуть регион.

Детективная история первой книги с попыткой отстоять право выполнять свое предназначение плавно трансформировалась в написание второй книги о поисках своей второй половины. С ней, а точнее, с ним, мы встречались в снах и в астрале. Его звали Ален, и я должна была его найти и узнать на земле, в реале.

Как мне найти его? По каким признакам узнать? А, найдя и узнав, как жить дальше, ведь он – и это мне известно из снов – женат, имеет обязательства и благороден настолько, что не способен бросить семью?! Так может быть, не стоит и искать, заведомо зная печальный исход? И что сам Бог говорит на сей счет?

Такой вот крутой замысел в книге «Между ангелом и бесом…».

– А что было дальше? – спрашивали меня читатели. И я понимала, что продолжение неизбежно. Тем более что происходящие события сами стали раскручивать сюжет очередной книги, за которую я никак не могла сесть. Пока не упала.

Ну что же… Книгу, говорите… Ну, тогда поехали…. Танцую от печки. То бишь, с момента возвращения в Георгиевск из Москвы. Изгнание закончилось. Впереди неизвестность.

… 2010 год. Грязный поезд Москва-Владикавказ. За окном ночные огни Казанского вокзала. Мои попытки за 6 лет работы в столице найти моего земного Алена или, проще говоря, свою вторую половину, не увенчивались успехом. Появляющиеся на пути мужчины были или дебилы, или альфонсы. Что, впрочем, не исключало одно другого. И я привыкла быть одна, сильной и твердой.

В Георгиевске меня ждала престарелая мама и залитая кипятком квартира на 9 этаже многоэтажки. Поразительно, но в доме за 30 лет со дня его ввода в строй горячей воды не бывало в принципе, из-за чего приходилось регулярно ставить клизмы теплосети. А тут, в новогоднюю ночь 2010-го вдруг над моей квартирой на техническом этаже рванули трубы, и кипяток полился вниз, на мою спальню и коридор, удивительным образом не сделав замыкания в электропроводке.

Утром мама пришла ко мне полить цветы и обнаружила отошедшие от стен обои и плавающие ковры на полу. Она в шоке вызвала аварийную бригаду. Теплосеть не отказывалась: да, виноваты, делали капитальный ремонт. А поскольку руки у рабочих, как правило, растут не из нужного места, то кто-то что-то недокрутил или перекрутил, и кипяток под напором прорвал трубу.

Тогда мама и начала болеть, какое-то время скрывая от меня и факт аварии, и факт микроинсульта. Сообщила о затопленной квартире только после новогодних праздников, понимая, что тем самым срывает меня из Москвы обратно в Георгиевск, где я по-прежнему была персоной нон-грата и все мои враги и недоброжелатели сидели в своих властных креслах, строго блюдя, чтобы ни одна дерзкая журналистская душа никогда больше не потревожила их величеств.

Оставаться в Москве к этой минуте уже не было смысла. Сыновья окончили университет, старший еще и аспирантуру, оба работали, занимались спортом, были самостоятельны, и моя материнская миссия была исполнена с лихвой. Теперь требовалось исполнение миссии дочерней.

Моя трудовая книжка обогатилась записями о должностях, которые я никогда бы не заняла на Ставрополье, потому хотя бы, что здесь не было в наличии подобных мест работы. Я смело могла сказать, что вполне успешно состоялась в Москве в профессиональном плане, как журналист, писатель, руководитель, как бы ни пытались меня оболгать в регионе разные бездари.

Однако политическая публицистика – моя основная специализация в профессии – по-прежнему была для меня недоступна в официальных СМИ, потому что была в Москве уделом горстки избранных, которые весьма избирательно подходили к тематике своих выступлений, игнорируя региональные проблемы и коррупцию.

Подстраиваться, лицемерить, называть черное белым я не могла в принципе, рассматривая таковое, как измену профессии, что для меня сродни измене Родине. Но Москва к 2010-му одной рукой транслировала в СМИ демократическое разномыслие, другой душила профессионалов, подвергавших сомнению и тем более критике внутреннюю политику властей, щедро пичкая офисы и редакции удобными и угодными молодыми людьми.

– Сейчас в столице востребованы блондинки, рост 170, вес 65 кг до 35 лет. Все прочие не котируются, – наставляли меня коллеги на путь истинный в редакции одной известной газеты. – Ты, Лена, хоть и «баба – ягодка», но не формат.

Никого не интересовало, есть ли мозг в головах рослых болонок, и как у них обстоят дела с образованностью, интеллектом, профессиональными навыками. Это «бремя» было лишним.

Появившиеся вскоре телефильмы, театральные постановки и литературные произведения крайне низкого качества и откровенно скандального содержания не оставляли сомнений в том, что Запад добился своей цели развратить и опошлить Россию вместе со всеми ее ценностями.

На днях один популярный ведущий политического ток-шоу озвучил эту предательскую истину: в 90-х, когда американские консультанты на российских заводах и фабриках, в органах власти и управления нашептывали о пользе западных ценностей и разваливали нашу экономику с агропромом, главная российская ценность – идеология – была изъята из Конституции и общественного сознания.

Под соусом борьбы с коммунизмом выбросили на помойку и главную задачу – построение справедливого социального государства с равными для всех возможностями. А такое может произойти только при условии воспитания общества в духе ненавистных западникам советских ценностей – морали, чести, порядочности, нравственности. И хоть компартийная верхушка сама была далека от них и жила не хуже нынешних олигархов, но само социалистическое общество крепко стояло на ногах именно благодаря этим главным своимидеологическим постулатам, передавая их из поколения в поколение.