Андрей Шамин - Танец на лезвии бритвы

…Написал, потом подумал — смахивает на пьесу, но лень было менять, оставил так.

— Кто ты?

Раздался короткий смешок.

Меч описал сверкающий полукруг и сконфужено произнёс — Никого.

— Разумеется — я далеко от тебя.

— Кто ты?

— Я? Люцифер.

Клинок опустился. А пальцы левой руки сжали Стрелу.

— Она… у тебя?

Пришлось сказать правду.

— Искать целую вечность и… — голос затих.

Долгую паузу спустя возник снова.

— Это моя вещь.

— Знаю.

— Откуда? — удивился голос, — Ах да! Ты наверняка слышал эту чушь!

— Как можно Легенду называть чушью?

— Конечно, чушь!

Потянуло холодом.

— Когда я уходил никто не верил, что я справлюсь! Ни один! А создал Мелот, так и зачастили. И никто не подумал, сколько сил я потратил, что бы навести здесь какой-никакой порядок!

— Ты мог бы попросить помощи…

— Что ты понимаешь!

— Но ведь они хотели как лучше.

— Вот сами бы и лезли в Хаос!

— А те, кто последовал за тобой?

— Это был их выбор!

— Ты лишил души свободы.

— Свободы? Нет! Они свободны — делать добро или зло, любить или ненавидеть.

— А стать тебе равными?

В ответ раздался леденящий хохот.

— Эти полуслепые? Равными мне?! А зачем? Кто долго ползал в тине, тот всё равно забыл, как летать.

— Ты не дал им!

— Нет. Грех. Они ищут и уничтожают в себе и друг друге грех. Спорят — благ ли убийца или же блажен убиенный! Глупцы! Как убиенный, не вспомнив себя, не полетит, так и убийца, отягощённый содеянным, тем более! А кто защитит их от тварей Хляби?

— Давать яд, что бы потом дать противоядие?

— Если ты благодать называешь ядом… Они сами решили последовать моему примеру. А когда соприкоснулись с пустотой, которую сами и породили, горе творцы, то поняли — сила, власть ещё не самое важное. Да и то не все.

— Но ведь пустота уже была до их слабых попыток?

— Ты довольно сообразительный, но, знаешь, сколько таких сообразительных, с горящим сердцем здесь побывало? И чего они достигли?

— А Учитель?

Скрежет зубов.

— Никогда не напоминай о нём!

— Хорошо. Так чего же ты хочешь?

— Разумного поведения. И еще мне интересно, зачем ты здесь — не каждый день бывшие соплеменники навещают эти места.

— Или их потомки.

— Неважно. Так почему ты здесь?

Вемигур замялся — сказать правду или…

— Когда это Верхние стали лгать?

Изгнанник ехидно рассмеялся.

— Отыщу светлую душу, кое-что расскажу ей…

— И всё?

Вемигур кивнул.

— Поискать недолго. Но я сомневаюсь, что ты такой альтруист. Есть что-то ещё, верно?

— Нет, — он сказал полуправду и на миг подумал — является ли полуправда ложью.

— Урок вам не впрок! Я принимаю тебя, как равного, но видимо ты совсем забыл себя после разговоров с ним! Хотя нет — ты чего-то не договариваешь… Ну ладно. А насчёт Стрелы подумай и вообще хорошо подумай, Вемигур.

Он почувствовал, как стынет кровь в жилах. Люцифер насмешливо произнёс — Хороший хозяин всегда знает имя дорогого гостя, подобно тому, как Учитель знает имя ученика. Но учти — лучше тебе прийти самому, нежели…

Холод пропал, и ощущение давления исчезло вместе с ним. Странник облегчённо вздохнул и продолжил свой путь по дороге. Внизу, куда бы ни падал взгляд, простирались серые облака. В редких просветах виднелись стройные сооружения, увенчанные крестами. Он поднял взор к небу — звёзды слабо мерцали. Постояв так какое-то время быстрым шагом двинулся вперёд — вниз.

Всё шло как обычно. Дым из курильницы стелился седыми космами. Тускло мерцали свечи. Свет их упирался во тьму будто в стену. Помешав бронзовой лопаточкой благовония он произнёс первое слово заклинания. Дым сгустился. Сильным, уверенным голосом он продолжил.

Теперь дым не расстилался по комнате, а, медленно вращаясь, свивался в переливающийся конус. Вот конус переместился к потемневшей чаше; вращение ускорилось. Отдельные пряди стелились следом, всё напоминало шпулю, верхние слои ниток которой, подгнили.

Вот оборванные кончики втянулись и «шпуля» замерла.

— Именем — торжественно начал маг.

— Можешь не продолжать. Я слушаю тебя.

— Демон, имя твоё?

— Асмодей.

Конус налился мраком. Мрак покрылся паутиной разрядов, запахло свежестью. Конус стёк на пол и бешено крутясь, касаясь защитного круга, обежал замершего мага.

— Какие мы крутые, — ехидно произнес дух, увидев, что маг поднял жезл, — Я так и дрожу от страха.

Из жезла вылетела зелёная молния.

— Ой, как больно! — притворно заплакал конус.

Зелёные разряды смешались с огненными — посыпались искры, запахло серой.

— Асмодей, приказываю тебе… — маг стиснул жезл.

— Нет, это я приказываю тебе!

Светящаяся линия вогнулась. Молния из жезла впилась в невидимое плечо.

Демон захохотал.

— Вот тут ты и попался.

Стены комнаты исчезли. Он стоял посреди красноватой пустыни. Подняв руку, он коснулся кончиками пальцев пламенеющей защитной стены и тут же отдёрнул. Клацнули челюсти.

— Добро пожаловать в Хлябь, дорогой Евгений Павлович, — демон ухмыльнулся — Как толковать будем: по-хорошему или?

— Мне с тобой говорить не о чем, пошёл прочь, нечистый!

— Айяяй, Евгений Павлович, Евгений Павлович, — нехорошо. Так порядочные люди деловых разговоров не ведут.

Маг снова поднял жезл.

Из-под ног демона вырвался столб огня.

— Катись на свою историческую родину, урод.

Асмодей взвыл. Песок тихо журчал, стекая по оплавленным стенам в бездну.

— Пора и мне.

Маг начал читать заклинание возвращения.

Вдруг земля задрожала. Он судорожно сжал жезл и пристально оглядел пустыню.

— Никого…

Песок разлетелся в стороны. Внутри круга стало темно. Нечто, чернее самой ночи метнулось к нему. Ледяной вихрь вырвал жезл и отшвырнул в сторону. Маг почувствовал, как его горло сжали стальные пальцы и беспомощно задрыгал ногами. Из мрака полыхнуло красным. Асмодей бросил полузадушенную жертву оземь и подплыл к защитной стене. Что-то пробормотав, он ударил обеими руками. Зазмеились трещины. После второго пламя разделилось. От концов дуги оно побежало к центру и там, свернулось клубком.

— Неплохо сработано.

Асмодей взял шипящий клубок и положил на ладонь, — Никогда не видел такой преданности. Вы, Евгений Павлович счастливчик. Вас любят. Вы знали об этом?

Маг выплюнул песок. И нарочито медленно сел. Жезл торчал всего руку протянуть.

— Нет.

— Эй, протянешь руку — протянешь ноги!

Демон отбросил саламандру и взвился в небо. Ловко уклоняясь от зелёных вспышек прошёл на бреющем прямо над головой.

— Как же ты мне надоел!

Из указательного пальца метнулась угольно-чёрная змейка. Смешавшись с зелёной вспышкой она распалась на множество змей. Грозно шипя, они поползли к магу.