Макс Гендель - КОСМОКОНЦЕПЦИЯ РОЗЕНКРЕЙЦЕРОВ или МИСТИЧЕСКОЕ ХРИСТИАНСТВО

Наконец, остерегайтесь смотреть на упражнения как на обременительную нагрузку. Оценивайте их по их действительной ценности; они — наша высшая привилегия. Только при таком отношении мы можем воздавать им должное и извлекать из них максимальную пользу.

Хотя слово «розенкрейцер» используется несколькими организациями, Братство розенкрейцеров никак не связано ни с одной из них.

В 1907—08 гг., после того как Макс Гендель был проверен и доказал, что его искренняя цель — бескорыстно помогать своим ближним, он был избран Братьями Креста и Роз для того, чтобы предать гласности Учения западной мудрости и тем самым помочь подготовить человечество к грядущему веку всеобщего Братства. Путем предельной самодисциплины и преданности служению он заслужил статус брата-мирянина (Посвященного) в благородном Ордене розенкрейцеров.

Под руководством Братьев Креста и Роз, этих духовных гигантов человеческой расы, Макс Гендель написал «Космоконцепцию розенкрейцеров», эпохальную книгу, ставшую ныне основным эзотерическим учебником для западного мира. Благодаря собственному духовному развитию он смог сам проверить многое из того, о чем сообщается в «Космоконцепции», а также накопить еще знаний, которые позднее воплотились в его многочисленных произведениях.

Одно из главных условий, на которых Учения западной мудрости были изложены Максу Генделю, заключалось в том, что он не должен взимать за них никакой платы. Это условие в точности соблюдалось им до конца жизни и с тех пор тщательно соблюдается теми, кто управляет делами Братства розенкрейцеров. Хотя книги Братства и продаются, заочные курсы и наш лечебный отдел работают бесплатно. Нет никаких членских взносов.

Когда-то Пилат задал вопрос: «Что есть истина?» и, не обладая внутренним знанием, не получил на него ответа.

Иисус Христос сказал: «Истина сделает вас свободными». Известно и мистически интуитивное утверждение Платона: «Бог есть истина, а свет — тень Его». Иоанн сказал: «Бог — это свет», а поскольку он был ближе к Учителю, чем другие ученики, он, несомненно, получил учение более высокое, чем были способны получить другие. Помните: имеет значение не объем истины, ведь она все равно не для нас, пока мы не способны ее воспринимать. Каждый видит красоту бесчисленных оттенков света и красок вокруг нас, кроме тех, кто поражен слепотой. Тот, кто не может воспринимать окружающий мир красок, на самом деле несчастен. Так и с истиной. Истина везде, ее всегда можно найти, если мы способны к восприятию. В упражнениях Братства розенкрейцеров (по ретроспекции и концентрации) нам дается великолепное средство для соприкосновения с истиной.

Платон и Иоанн говорили, «Бог есть свет», и если мы пройдем в одну из больших обсерваторий и с помощью лучшего телескопа заглянем в космос, мы увидим, что там нет границы свету. Он везде, символ выраженного света доносит до нас представление о вездесущности и величии Бога, которому мы поклоняемся. Иоанн в первых пяти стихах своего Евангелия говорит: «В начале было Слово» — вот великолепное разрешение проблемы, поскольку, когда мы возвращаемся к началу, мы вступаем в царство истины.

В наше время мы увязли в материи и неспособны непосредственно входить в контакт с истиной, но мысленно возвращаясь к началу всего, мы в мысли своей пребываем с Богом и более способны распознать истину. Платон говорил о времени, когда «царила тьма». Ветхий Завет повествует о тьме, о состоянии первозданной материи, или «архе», которую Бог, Великий Архитектор, исконный Строитель вселенной, облек в форму.

Когда мы думаем о Том, кто в начале выстроил все, мы входим в контакт с Ним, с Богом в «архе», упомянутом в первом предложении в составе пяти стихов, которые мы взяли для медитации. В следующих словах мы встречаем второй фактор — Слово. Термин «Слово» в нашей современной Библии переводится неправильно, поскольку речь идет не только о «Слове», но и о мысли, ведь греческое слово «Логос», использованное в этом стихе, означает и слово, и стоящую за ним логическую мысль. Прежде чем может появиться слово, за ним должна стоять логическая мысль. Прежде чем слово могло войти в существование, должен был быть мыслитель; поэтому Иоанн и использовал слова «в архе» и «Логос». Они выражают то, что мы хотим понять, а именно, что в начале была однородная масса материи, и в этой однородной материи был Бог, и Бог стал «Словом», ритмическим звуком, который расходится во вселенной и оформляет все.

Далее в пяти стихах имеется утверждается, что в Нем был свет. Сначала была тьма; никаких вибраций не посылалось в изначальную материю, должна была быть тьма. Однако первое, что входит в существование, как нам говорят, — это свет, а свет и звук с высшей точки зрения синонимы. Некоторые чувствительные люди всегда слышат звук в сопровождении вспышки света, а вспышку света — всегда в сопровождении звука. Поэтому Иоанн таинственно сообщает, что в начале — в первозданной материи — был Бог, «и Слово было Бог», и «в Нем была жизнь», и «жизнь была свет человеков».

Вот абстрактная истина, в той мере, в какой мы можем ее уловить, относительно всей проблемы сотворения мира. Внутри человеческого тела существует свет, лучащийся до наших дней, свет, который сияет во тьме, свет, скрытый за завесой Изиды, а все вокруг нас — это Духи, обитающие во тьме, пока через окно души не раскроется великолепие вселенной. Тогда мы воспринимаем Бога как свет, все доброе — как свет, а противоположное — как тьму.

Однако свет не однотонный, ведь перед Престолом находятся семь Духов, каждый из которых носитель света определенного Луча. Каждый из нас приходит с одним из Лучей света, каждый лучше отзывается на один из этих Лучей. Таким образом, каждый видит истину по-разному, и, хотя мы все постепенно движемся к одному и тому же источнику, который есть Бог, у нас тем не менее в разное время бывают разные точки зрения. Хотя все мы разнимся между собой, в этих пяти стихах Евангелия от Иоанна заключена истина: все мы дети света. У каждого внутри божественный Дух света; каждый постепенно учится узнавать этот свет и с помощью упражнений выражать больше света.

Мистик, наблюдая свет утренней зари, смотрит на него как на ежедневно входящий в его душу изначальный Творческий Указ: «Да будет свет», а по мере того как свет дня растет и постепенно затухает в небе запада, он видит на великолепном гобелене солнечного заката нечто, не поддающееся описанию человеческим языком, нечто, что можно почувствовать душой. Если мы предоставим этим пяти стихам жить в нас так же, как они живут в мистике, мы тоже узнаем свет, узнаем истину, ибо в мире ничего больше нет.