Григорий Кваша - Практический курс Григория Кваши. Структурный гороскоп

6. Если друзья и родственники окажутся в своих преследованиях чрезмерно навязчивы, необходимо на всякий случай сохранить хорошую физическую форму (ноги), сохранить навыки незаметного перемещения. Может быть, уметь переодеваться, менять свое имя, иметь сеть неболтливых агентов и помощников. В любом случае вопрос незаметного исчезновения может оказаться самым главным, и к этому надо быть готовым.

7. Уход от людей никак не означает возвращения в природу, ведь энергетически природа в этом возрасте не помогает. Нужно место, где можно очень долго спать, уноситься во внутренний космос, не обременяя себя излишними хлопотами.

8. Нежелание общаться на физическом или визуальном уровне не означает нежелания общаться вообще. Голос остается, и на голосовом уровне если не общение, то вещание может быть. Таким образом, ушедший человек должен иметь возможность, никем не найденный и не опознанный, сообщать нечто людям. Что-то вроде одностороннего телефона или неких голосовых посланий (радио?).

9. Не искать, не спрашивать, не пытаться зафиксировать в одном месте, отменить врачебные осмотры, сжечь все санатории и дома престарелых. Вот единственный способ как-то сохранить и продлить жизнь мужественным и решительным старцам.

10. Для женщин все не так. Они умны, темпераментны, любопытны, с удовольствием влезают во все видимые невооруженным взглядом дела. Нет почти никаких признаков ухода от суетной нашей жизни. Ушел мистический налет, никаких специфически женских штучек, во всем четкость и ясность. Нет никаких сомнений, что это пик умственного развития. Спрашивается: при чем тут уход?

11. Когда-нибудь в будущем именно в этом возрасте женщины примут от мужчин (40–55) эстафету великой литературы и напишут главные слова, которых столько лет ждало человечество. Теоретических сомнений в этом нет, осталось дождаться практических результатов. Кто нашепчет женщинам эти слова? Бог? Или спрятавшиеся по скитам мужья-сверстники? Так ли это важно…

12. Что касается собственно смерти, то пик интереса к этой теме, скорее всего, пройден в предыдущем возрасте. В двенадцатом возрасте тема смерти, тема загробной жизни, судя по всему, теряет свое значение. Видимо, все ответы уже известны. Таким образом, осматривая жизнь человека в целом, как некий идеальный проект, можно утверждать, что тема смерти несколько раздута. В основном драматическими знаками (Коза, Крыса, Змея).

13. Двухтерриториальность возраста накладывает на возрастное поведение известные ограничения. В возрасте новорожденного стирается память. В возрасте ухода человек становится невидимкой, его так и можно было бы называть, Невидимкой, если бы не игривость и легковесность этого имени. Есть иные параллели с первым возрастом — оба космические оптимисты, оба явно выделяются своим голосом. Впрочем, есть одна парадоксальная особенность. Младенец пришел в мир с огромными амбициями, ибо в том мире, откуда он явился, он добился максимума. Старец уходит из этого мира в состоянии робком и скромном, ибо в том мире, куда он отправляется, он новичок, робкий абитуриент. В этом жесточайший парадокс жизни. Приходя в нее, человек, еще ничего не сделав, нахален и амбициозен, а уходя, имея тысячи заслуг, скромен и застенчив.

14. Очень важно, что в двенадцатой возрастной программе нет ни резервов, ни дефектов. Такие свойства имеет один-единственный возраст. Такая ситуация подчеркивает отгороженность возраста от жизни. Жизнь как процесс изменений в организме прекращается. Меняться уже некуда и незачем, ибо тринадцатого возраста не существует, а то, что существует вместо него, уже не есть жизнь организма. И все же крошечная связь с жизнью есть, это половинчатый резерв по коммуникабельности, то, что называют очарованием, обаятельностью. Полным резервом обладали шестой, восьмой, девятый и одиннадцатый возрасты. Может быть, это та самая половинка, которая позволяет ушедшему, оставаясь невидимым, все же использовать свой голос.

15. Вместе с тем, как и всякий закрытый период, двенадцатый возраст подразумевает очень большие внутренние изменения. Таким образом, жизнь организма останавливается, но жизнь духа идет чрезвычайно активно, и внутренний прогресс необыкновенно бурный и стремительный, как это всегда и бывает во всех четвертых возрастах. Следовательно, кое-кто не просто должен дожить до двенадцатого возраста, взобраться на вершину и обозреть с нее необозримые просторы, но еще и поработать, тяжело и напряженно. В этом смысле не исключено, что возраст имеет очень насыщенную программу, для исполнения которой нужно будет все те же 15 лет. И тогда можно будет говорить о возрасте Тигра, идущем до 100 лет.

16. Говорить о самостоятельности этой работы достаточно нелепо. Какая уж там самостоятельность, когда пришел фатальный возраст. Не было самостоятельности в шестом возрасте, не было ее и в восьмом. Судьба, фатум, Бог… И все же три подряд возраста, взращивавшие единственность, обособленность и автономность «я», не прошли даром. Никогда прежде личность не была столь самодостаточной и столь значимой. Что ж, если в самой верхней точке жизни человек все еще столь несамостоятелен, то это означает лишь одно — он несамостоятелен в принципе.

17. Не в достижении самостоятельности вековая мечта человека, а в достижении ясности. Ясности не хватает человеку. Может быть, именно в этом главное. Пусть рассеются все туманы, исчезнет все лишнее, рассыплется все наносное и откроется вид от края до края, возникнет великая перспектива.

18. Ну и конечно же новаторство двенадцатого возраста! Это подготовка самого себя к будущему. И не важно, как называется это будущее — просто жизнь, жизнь на небе, вечная жизнь. Главное, что жизнь продолжается!

На этом я заканчиваю третью версию («Заповеди») возрастной теории. Остается только несколько приложений, среди которых только самые новые публикации.

Дабы компенсировать сухость теории, несколько отрывков из отдельных публикаций по возрастной теории.

(Отрывок)

Одна из самых лучших вещей братьев Стругацких (на мой взгляд) — «За миллиард лет до конца света» — написана в 1974 году. Главный герой — астроном из Ленинграда, а стало быть, книга сделана более Борисом, о Борисе, для Бориса. Борису же в том году исполнилось сорок один, то есть он только-только вступил в возраст Змеи.

Разумеется, что трактовать эту неоднозначную книгу можно по-разному, однако атмосфера возрастного кризиса буквально пропитывает всю книгу. Стругацкие описывают ситуацию, в которой друзьям-ученым, по-видимому сверстникам, некая загадочная сила мешает работать с прежним энтузиазмом и энергией.