Алла Михайлова - Юрий Лонго: «Вся жизнь как под общим наркозом»

Движение — движенье

Медуза плавает точь-в-точь

Как жизни продолженье:

Берёт-даёт, берёт-даёт,

Толкая колесницу,

И если где-нибудь умрёт,

То там же и родится!

Продится, перейдя предел,

И чудо повторится!

И если много добрых дел,

То не забыты лица!

Алексей Гайван — «На смерть Юрия Лонго».

17 февраля 2006 г.

«Не ругайте его — это наш дедушка!»

«Для дружбы нужно время», — певица Свиридова. Я думаю, что ещё и симпатия, понимание, уважение, прощение ошибок друга, альтруизм, доброта, вера, ум да и ещё много чего, Бог знает что. Дружба — то же, что и любовь, только без секса.

Олеся Казакова, которая встречалась с Геннадием Гончаровым с 1999 года на протяжении шести лет, говорит, что «сейчас просто с кошмаром вспоминает, что было». «Мы познакомились очень символически: в «нехорошей квартире». Праздновалось, по-моему, пятьдесят лет со дня смерти Булгакова. Я просто очень любила Булгакова и приехала в эту «нехорошую квартиру» с друзьями, и Гончаров приехал туда же. И Кулебякин схватил нас: «Девчонки, пошли к магу, к магу!» И привёл нас к Гончарову. Как потом выяснилось, Кулебякин ему девочек поставлял. А мне на тот момент только шестнадцать лет было, интересно стало — маг. Я тогда думала, что школа гипноза — это какое-нибудь подвальное помещение и там что-то в чане варится и танцуют тумбу-юмбу. Я не знала, что это была легальная организация. К тому же Гончаров сразу сл ал оказывать мне знаки внимания. Он мне стал плести историю, что ему нужна ассистентка и что он видит, что я очень талантлива. Говорит: «Встань, я твоё поле посмотрю». И начал крутиться вокруг меня. А он же ростом маленький — метр семьдесят всего, ниже меня — и вдруг встаёт на цыпочки и начинает меня целовать. Я такая на него смотрю сверху вниз так строго, потом разворачиваюсь и ухожу. А подружка меня ждала за дверью и говорит:

— Ну, может, тебе показалось?

— Ну, что я — ненормальная что-ли?

И вот он едет на своём Кадиллаке за нами и говорит:

— Можно вас подвезти?

Я думаю: «На Кадиллаке хочется покататься. Не будет же он к нам двоим приставать?» Вот так мы с Геной и познакомились, а потом я реально в него влюбилась, потому что сначала всё было очень красиво и очень показательно. Приходит, например, какой-нибудь мужчина в МШГ (Московская школа гипноза) и говорит:

— Геннадий Аркадьевич, а можно Вас туда-то пригласить?

А Гончаров:

— Олесечка, ты хочешь туда-то пойти?

— Да, хочу.

— Да, мы пойдём.

Это так подкупало. И уже в том же 1999 году через него я познакомилась и с Юрием Андреевичем Лонго. Мы даже новый 2000 год вместе встречали. К Юрию Андреевичу я относилась и отношусь очень хорошо. Когда мы расстались с Гончаровым, у меня изменилось мнение только касательно его одного. Моё отношение ко всем остальным людям осталось прежнее. Ничего не поменялось. А тогда я чувствовала, что и Юрий Андреевич ко мне тоже хорошо относился. Он был очень добродушный и простой. Ещё очень весёлый, я бы сказала прикольный. Когда они общались с Гончаровым, то выглядели, как дети. Это было очень забавно, в них действительно просыпались дети. У меня многие мои друзья, мои ровесники, не обладают такой активностью, какая была у Юрия Андреевича. К тому же, стоило посмотреть, как они с Геной общались! Они постоянно что-то впаривали друг. другу! Как-то мыс Геной по дешёвке купили у Лонго трёхспальную кровать из итальянского гарнитура на дачу за сто долларов. Юрий Андреевич, когда-квартиру на Сухаревской менял, распродавал всю мебель, она у него по размерам не подходила для новой квартиры. И вот он Гене оттуда постоянно пытался впарить какую-то требуху и всё время говорил:

— Ты Олесю не бери. Она тебя отговорит. Ты один приходи.

А однажды Лонго пришёл к Гене домой, а Гене как раз накануне подарили набор чайников для проведения китайской чайной церемонии, и Гена ему говорит:

— Юр, выбери любой чайничек. Я тебе дарю.

И вот Юрий Андреевич подходит к крану, включает воду и начинает её из всех чайников переливать. Я так смотрю удивлённо и говорю:

— Юрий Андреевич, а что это Вы делаете?

— А вдруг чайники дырявые?

Он уже привык, что Гена ничего хорошего не даст! Я так смеялась.

Ещё было очень смешно, потому что Юрий Андреевич ходил по улице с громадной трубкой телефона с большой антенной, которая ловила связь на несколько километров. Причём это был не сотовый телефон, а огромный домашний, к которому кто-то приделал антенну. Этот телефон был такой чудной, такой прикольный. Это было нечто.

А ещё Гена любил делать так. Юрий Андреевич что-нибудь отчудит, а Гена говорил:

— Не ругайте его. Это наш дедушка.

А Юрию Андреевичу это так не нравилось, он так недовольно усами шевелил. Да… было в них обоих что-то детское. Оба такие задорные, бесшабашные. У меня о Юрии Андреевиче очень приятные воспоминания остались, так как его было очень легко подбить на что-нибудь авантюрное. Я на него просто удивлялась! В нём был такой азарт, как у ребёнка, и он сходу загорался новыми идеями. Видимо, чувствовал что-то, а, может, даже знал, сколько отмерено жить, вот и хотел всё успеть.

Любил разыгрывать очень забавно, но по-добро-му, без зла. Помню, он однажды над Ленкой (Лонго) прикольнулся. У неё же мечта: попасть в эту маленькую коробочку под названием телевизор. И Юрий Андреевич начал шутить:

— Лен, сфотографируй нас с Олесей. Я в газеты заброшу информацию, что у меня новая, молодая девушка. Представляешь, какая она станет популярная, раскрутим её.

Ленка сидит такая злая, смотрит на меня такими злыми глазами, всё всерьёз воспринимает. Я говорю:

— Лен, да он шутит. Ты что?

«Семейная жизнь», если её можно таковой назвать, Юрия Андреевича и Анелины была далека от идеала и общепринятых понятий семейной жизни. Я прекрасно видела их отношения. Мне Гена очень многое рассказывал, и я прекрасно знала, что у Лонго были другие женщины. И у неё были другие мужчины. Просто это были их правила игры, и они оба их принимали. И Юрий Андреевич мог прямо в моём присутствии рассказывать о других женщинах. Я считаю, что мужчины должны уметь разруливать такие ситуации. Если прошлая жизнь мешает настоящей, то обычно находят выход. Хотя, конечно, кого-то, может увлекать устраивать театр из своей жизни.

Надо сказать, что один раз — в феврале 2005 года — мы все вместе даже ездили в Болгарию на лыжах кататься. Очень здорово отдохнули и классно покатались. Мы с Лонго, конечно, больше Гены хотели туда поехать, но и Гена сам тоже хотел. Жили не прямо в центре курорта, а немножко поодаль, и там была необыкновенная тишина. А к подножию горы нас автобус возил. Первую ночь я просыпалась раз пять, потому что было действительно очень тихо и время такое бесконечное. Это же именно Гена подсадил Юрия Андреевича кататься на лыжах. Мы первые начали с Геной кататься, Юрий Андреевич ещё не катался, а он очень любил повторять всё за Гончаровым. И я Гене говорила: