Лев Колодный - Джуна. Тайна великой целительницы

Очередной визит в исполком не дал результата. Никто не отказывал в помещении, но и не давал его никто. Поймал себя на мысли, что веду себя как наивная некрасовская бабушка Ненила, когда-то жалеемая мною в детские годы. Наивная старушка всю жизнь надеялась, что в ее деревню когда-нибудь приедет барин и «все рассудит».

– Рассудит ли президент, когда приедет в лабораторию, да и приедет ли вообще?

Так или иначе, а направился я еще раз к телефону, откуда можно было звонить напрямую, минуя референта, иначе бы мне никогда не услышать в трубке голос главы науки…

На этот раз президент записал мою фамилию, имя и отчество, чтобы заказать пропуск в здание президиума. И назначил день встречи, через неделю.

Семь дней прошло в томительном ожидании. Но когда я уже собрался на прием, неожиданно позвонила референт Наталья Леонидовна, верный страж кабинета президентов в течение нескольких десятилетий. И, не скрывая удовлетворения, произнесла:

– Аудиенция отменяется!

Все. Утешало только то, что в этот день машина вице-президента, черная «Чайка», совершила поездку по Москве, чтобы осмотреть еще один пустующий дом. Сопровождал его заведующий лабораторией, для которой подыскивалось «нежилое помещение». То был Эдуард Эммануилович Годик, доктор физико-математических наук, давний сотрудник ИРЭ АН СССР.

Руководить лабораторией назначили физика, который был не только, как его охарактеризовал шеф, «крупнейший специалист в области физических измерений», но и, как я вскоре убедился, человек волчьей хватки, умелый организатор, умеющий находить выход из самой трудной ситуации. Так вот, Эдуард Эммануилович Годик обратил внимание во дворе старого университета на здание, занимаемое ныне Институтом нормальной физиологии Академии медицинских наук, получившим дом в наследство от бывшего здесь некогда медицинского факультета университета, ставшего, как известно, в результате преобразований Первым московским медицинским институтом. Обратив внимание на этот институт и его здание, доктор наук заинтересовал его руководство предстоящей работой и сумел получить у физиологов во временное пользование 80 квадратных метров подвала.

Я вспомнил про подвал другого московского дома на Садовом кольце, по Садово-Спасской, 19, где получил когда-то подвал инженер Сергей Королев со своими сотрудниками, организовавшими Группу изучения реактивного движения – ГИРД. Подвал – это уж что-то…

Затем случилось еще одно событие: Джуне выделили штатную единицу – должность старшего научного сотрудника.

– А это должность доктора наук, – прокомментировал мне важную новость доктор наук. Да, такие новости придавали силы.

Продолжались мои разговоры с академиком Юрием Борисовичем Кобзаревым, у которого я «подзаряжался» оптимизмом. От него впервые услышал такую легендарную историю.

…В детстве будущий президент академии жил в окружении тетушек, увлекавшихся спиритизмом. Им занимались в начале века многие, не только тетушки, но и дядюшки, что, как все помнят, отражено и высмеяно у Льва Толстого в «Плодах просвещения».

Тетушки будущего президента, располагаясь за столом с вертящимися блюдцами, вызвали дух Льва Толстого. Из чего можно заключить, что свершались эти сеансы после смерти писателя, в промежутке между 1910 и 1917 годами, когда будущему президенту АН СССР было от 7 до 14 лет.

По версии, слышанной мною от академика Кобзарева, глядя на игры тетушек, Анатолий Петрович говорил:

– Даже, если дух Льва Толстого и явится сюда, он не станет разговаривать с такими дурами.

Рассказывая эту историю московским школьникам в актовом зале МГУ, слова о глупости тетушек Анатолий Петрович вложил в уста отца. Возможно, такая редакция понадобилась из педагогических соображений, чтобы у собравшихся детей не воспитывалось пренебрежительного отношения к взрослым, и, придя с такой встречи домой, какой-нибудь московский школьник по примеру юного Анатолия Петровича не назвал бы свою тетю дурой.

Я с интересом слушал легенду о мистически настроенных тетушках, не подозревая, что вскоре мне о них расскажет сам президент.

А Юрий Борисович Кобзарев в те дни с не меньшим интересом узнал от меня историю о московском шофере-таксисте – некоей Тамаре С.

История меня так заинтересовала, что я решил проверить ее достоверность, а когда убедился в подлинности факта, сообщил о нем академику, а теперь читателям.

Однажды, возвращаясь домой на такси, Джуна познакомилась с шофером – миловидной женщиной средних лет Тамарой С. Случилось это так. Когда шофер услышала в своей машине ее имя, тотчас остановила такси. Сорвала с головы парик и стала умолять Джуну полечить ее от облысения. Шофер, Тамара, в молодости окончила инженерный институт, работала где-то с приборами, обладавшими радиоактивным излучением. И как ей казалось, по этой причине, она облысела 25 лет назад: сначала появились пятна, а потом и вся голова облысела. Это так подействовало на

Тамару, что она бросила работу по специальности. Пошла в такси, стала профессиональным шофером.

Так Тамара попала к Джуне. Та начала ее, как и всех, обмахивать руками. После семи посещений, как ни странно, у Тамары начали расти волосы! Отросли, как у девушки, – до плеч.

Приехала ко мне домой Тамара на такси без парика, спустя год после посещений Джуны. Приехала, чтобы показать прическу, но расстроенная: волосы снова стали постепенно выпадать… Вот видите, скажет непременно в этом месте скептик, значит, не излечила Джуна болезнь. Не спорю. Важно другое: воздействие оказалось настолько сильным, что облысевшая голова через десятки лет снова заросла. Это факт.

Что так подействовало на Тамару – энергия или внушение Джуны? Если есть в истории медицины факт, когда голова после многолетнего облысения вновь вдруг заколосилась отличными волосами под влиянием гипноза – значит, Джуна излечила Тамару внушением, не вводя ее в гипнотический сон. Если же такого случая никто не описал, то, наверное, стоит мне о нем упомянуть, быть может, он заинтересует специалистов. А может быть, все же подействовала на рост волос энергия Джуны?

…Наступил март, ордера все не было. Физикам предложили посмотреть еще три новых дома на трех улицах района, в том числе в Волковом переулке.

– За последний дом стоит подраться, – сказали доверительно в исполкоме. Это значило тратить время на посещения должностных лиц, составление писем, звонки по телефону…

– Мы задыхаемся, – говорил при очередной встрече профессор. Приборы теряют в подвале чувствительность на три порядка, то есть в тысячу раз.

Марчелло Мастрояни в гостях у Джуны