Геннадий Белимов - Загадочный Волжский

Вот такой рассказ. Он невольно наводил на размышления. Слишком значительной казалась разница в оценке подземных расстояний группой Шевченко и замерами маркшейдеров, заснявшими лишь 330 метров ходов. Правда, последние не отрицали, что за обширными завалами следует ожидать продолжения галерей, да и не было перед ними задачи прохождения всех галерей до конца. Кстати, в пояснительной записке строителей совершенно отсутствовали упоминания о подземных ступеньках, в схеме ходов обозначены лишь две комнаты–кельи.

Значит, остается предполагать, что в 1961–1962 годах катакомбы имели значительно большую протяженность, чем при исследованиях 1964 года. Путь горнопроходчикам преградили завалы.

И это не удивительно, поскольку в те годы в районе подземелий широко развернулось строительство домов, рылись котлованы, забивались сваи под фундаменты, что, естественно, вызывало разрушение подземных пустот.

Этим и завершился поиск. Думается, он не был напрасным. Может быть, не полностью, но все же прочитана еще одна страница из прошлого Заволжья. Для многих жителей современного Волжского история монастырских подземелий и вовсе покажется неожиданной: не всем известно, что город начинался на месте степного села с двухсотлетним прошлым. Двести лет и полстолетия… Как мало оставили потомкам два минувших столетия, и как стремительно вырос, далеко шагнул в полынную степь большой индустриальный красавец–город всего за пять с лишним десятков лет. Но главное — город продолжает расти, хорошеть, набирать силу и славу.

Окончательно поставить точку в разгадке создания монастырских подземелий удалось нашей волжской писательнице, краеведу, можно сказать, местному классику краеведческого жанра литературы Тамаре Афанасьевне Башлыковой. Неугомонная исследовательница и собирательница былей нашего края, Тамара Афанасьевна однажды отправилась в Астраханский областной архив, потому что село Безродное относилось тогда к Царевскому уезду Астраханской губернии. Там–то она и нашла ключ к разгадке. Спустя некоторое время Т. А. Башлыкова красочно и полно все описала в книге «Были Заволжского края».

Ключом к разгадке подземелий стала подшивка еженедельника «Астраханские епархиальные ведомости» Астраханского Кирилло — Мефодиевского общества за 1889 год. Начиная с январского номера, в еженедельнике публиковался очерк послушника Покрово — Болдинского монастыря Ивана Черкасова «Повествование о пещерокопателях». Он как истинный верующий надолго поселился в подземельях, а, вернувшись в свой монастырь, описал уведенное. Причем в нелицеприятных красках. И повод к тому был…

Тогда некий местный житель Андрей Лукьянович Черкасов задумал распространить славу о своей якобы богоугодной жизни. Он поселился в убогой землянке в полуверсте от своего села. Надо сказать, что Лукьяныч смолоду отличался набожностью, не пропускал ни одной церковной службы. Он часто соборовался, причащался. Не один раз Лукьяныч совершал паломничество знаменитую Киево — Печерскую лавру. Ходил он туда не только ради спасения души. Тогда же, видимо, задумал рыть такие же пещеры в Безродном.

Через некоторое время Андрей Лукьянович стал принимать в своей землянке странников, которые нередко уже оставались жить и молиться у Лукьяныча. Так организовалась секта еноховцев. Сектантов–новичков Лукьяныч испытывал трудом и терпением, заставляя работать. Сам он между тем вырыл в подполье яму, приделал потайную дверь. Стал удаляться в яму на целые дни, копал сам и приглашал на помощь испытанных в скрытности людей.

К пещерам начал приходить народ. Чтобы привлечь людей, Черкасов украшал пещеры иконами и негасимыми лампадами. Для этого он намазывал кое–где стены фосфором и зажигал смолистые вещества.

Подземные ходы в Безродном рылись тайно 16 лет. Вскоре слава о пещерах облетела все окрестности. Люди приходили к Лукьянычу и приносили ему немалые деньги. Особенно — старики и старухи, которые чувствовали приближение смерти. Они оставались здесь жить и фактически становились затворниками. Для таких в пещерах были сделаны ниши с лежанками.

Вот как описывает Иван Черкасов, свидетель строительства пещер, их расположение:

«Первый вход устроен из пещерного коридора, следуя по нем, нужно спускаться в подземелье, идти то вниз, то вверх, всего саженей 300 (чуть более 600 метров). В самой вершине вход разветвляется. Другой вход в пещеры идет из жилой комнаты землянки пещерокопателя, начинаясь в подполье — на месте первоначальной пещерки: он, опускаясь вниз, идет секретными местами, — ущельями, извилисто, до большого вертепа — молельного собора, сделанного наподобие часовни. Далее вход разбивается на проходы, в иных проходах хоть и трудно, но можно боком пролезть, в других и того нельзя, ползком только достигнешь разных коморок особенного рода, устроенных в келье для затвора. Некоторые ветви этого прохода примыкают к пропасти. Войти в пещеры можно одними дверями, выйти другими на двор или в здание. Если вымерять все большие и малые проходы, то можно насчитать до 1000 сажен длины, значит, до двух верст (2130 метров) изрыто земли».

В 1878 году у духобратии произошел раздор, о пещерах донесли Царевскому полицейскому управлению, и вскоре входы в них были обрушены.

После этого Лукьяныч сам вырыл один вход. Еноховцы к тому времени отвергли официальную церковь и стали молиться только под землей. В этих же пещерах многие пытались укрыться от сует жизни, ошибочно думая отдавать свой труд во славу Бога. Сюда стремились женщины, бросившие своих мужей и детей. Мужчины и женщины шли в пещерное братство и окончательно оставляли дом и работу.

Вскоре учение пещерокопателей распространилось по всей Астраханской губернии. Вот почему подобные пещеры позднее обнаруживали около Ленинска и близ Заплавного. Не до тех мест доходили безродненские ходы, а просто там уж верующие рыли свои собственные пещеры–молельни. Наиболее способных Андрей Лукьянович посылал в разные концы страны собирать украшения и деньги для пещер. Даже в монастырь Нового Афона посылались паломники; тот же Иван Черкасов сам туда ходил и принес ценное письмо от новоафонских монахов. Этим письмом много затем спекулировал Лукьяныч.

Любопытно описание обряда отпущения грехов верующим, который делал братии Андрей Черкасов. Он рисовал копотью на стенах пещер большие кресты (их тоже видели спелеологи в 1961 году). Сколько крестов — столько бесов покидает грешника. Затем Лукьяныч проводил грешника через все катакомбы. Грехи страдальца, по уверениям «пещерного вождя», оставались в заклятых местах, и бесы переставали донимать свои жертвы.