Вольф Мессинг - Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина
- Название:Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЛитагентИП Махров3e12e4af-66f2-11e3-b1c9-0025905a069a
- Год:2017
- Город:М.
- ISBN:978-5-9955-0898-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вольф Мессинг - Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина краткое содержание
Сенсация!
Первое русское издание личного дневника Вольфа Мессинга. Сокровенные записи великого экстрасенса и провидца, которого величают «чудотворцем», «пророком» и даже «Мессией».
Предыдущая книга воспоминаний Мессинга «Я – телепат Сталина» стала бестселлером и бьет рекорды продаж. Но даже самые искренние мемуары не имеют такой ценности, как дневник, – ведь они пишутся через много лет после событий, когда подробности уже стерлись из памяти, а что-то мемуарист невольно приукрашивает, замалчивает или искажает в угоду своим изменившимся взглядам.
Дневник куда честнее, поскольку не подвержен коррозии времени. В своем личном дневнике, наедине с собой, Вольф Мессинг мог быть так откровенен, как невозможно ни в каких мемуарах. На этих страницах он мог задавать себе самые исповедальные, самые пугающие вопросы:
Что такое мой дар – благословение или проклятие?
Откуда мои сверхспособности – от Всевышнего или от Лукавого?
Как мне жить с этим бременем нечеловеческой ответственности?
Кто я – лжепророк без Отечества или подлинный Мессия?
Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Рыча, Человек-в-плаще встал на колени и снова затеял «психическую атаку». Я отбил ее.
В следующие секунды я обращался с Вацлавом так, как не обращался даже с немецкими солдатами: подавлял и подчинял Человека-в-плаще.
Мне это удалось, хоть и не сразу. Скуля, Вацлав стоял на четвереньках и покачивался.
– Отвечай, – холодно сказал я.
– Я не губил, – промямлил Человек-в-плаще, – они сами себя… Их было… пятьдесят один…
– Мужчины и женщины?
– Д-да… Каждой твари по паре…
– Начал ты в Польше?
– Д-да…
– Тебе это доставляло удовольствие?
– О да…
– Подробности.
– Самым первым стал Марек… Ему было десять лет…
– Ублюдок, – процедил Владек.
Вацлав равнодушно посмотрел на него и продолжил:
– Он дразнился, и я велел ему испытать раскаяние. Он выл и катался по земле, расцарапал себе щеки, стал биться головой о каменный колодец, да так и помер. А я весь день ходил… Радость и удовольствие переполняли меня! Потом была Катарина… Она отказала мне! Сперва я хотел заставить ее отдаться, но передумал. Минут пять девка чувствовала отчаяние. Она металась по огороду и выла, а потом ринулась в амбар. И повесилась.
– Довольно, – сухо сказал я. – Наверное, таких душегубов, как ты, больше на земле нет. И не надо. Я никогда не вершил правосудие и не стремился достичь справедливости, только помогал в этом. Но твой случай особенный, такого преступника, как ты, не поймать ни полиции, ни милиции. С тобой справлюсь только я. А теперь слушай приговор: сейчас ты сам испытаешь на себе, что такое раскаяние, что такое отчаяние, что такое горе. Я запрещаю тебе выбегать на кухню или в подъезд, запрещаю вешаться, резать или колоть себя ножом, разбивать себе голову. Кричать тоже запрещено – у тебя пропал голос.
Вацлав смотрел на меня как кролик на удава. Хотя нет – я улавливал в его мятущихся мыслях не только страх, но и неистовую злобу. Словно на меня через глазницы Человека-в-плаще смотрел сам дьявол.
От первого посыла Вацлав сильно дернулся – я внушал ему раскаяние. Он резко побледнел и, запрокинув голову, уставился в потолок. Лицо его страшно исказилось, а жилы на горле, казалось, вот-вот лопнут. Если бы я не запретил ему кричать, Вацлав завыл бы сейчас, переполошив весь дом.
Он катался и корчился, а я, не снимая раскаяния, наслал отчаяние. Человек-в-плаще замычал, кусая губы до крови, затряс головой, стряхивая капли пота, слезы и розовую слюну.
Был момент, когда я сам дрогнул и уже готов был прекратить истязание, но вовремя вспомнил о Мареке, о Катарине, о Даше.
Вацлав внезапно вскочил и затрясся, скользя безумным взглядом вокруг, ища любой способ прекратить мучения. И нашел.
Сорвавшись с места, он промчался через всю комнату и с разбегу вылетел в окно, вышибая хлипкую раму. Молча, в облаке осколков, он «рыбкой» вылетел во двор, головой об асфальт…
Я отошел от окна и криво усмехнулся: «Я никого не губил, он сам себя».
– Спасибо, – прохрипел Владек.
– Пожалуйста, – вздохнул я.
Было такое ощущение, неясное и не до конца понятное, что я будто бы нашел нечто ценное и дорогое для меня, то, что когда-то потерял, и вот – вернул. Или так: словно что-то провернулось во мне и все сложилось правильно, как надо.
Была во мне опустошенность, но это от утомления – незримый бой с Человеком-в-плаще вымотал меня основательно.
Прошаркав на кухню, я вооружился ножом, вернулся в комнату и разрезал путы, стягивавшие руки и ноги Владека, последней жертвы Вацлава.
– Спасибо, – повторил Владек.
– Не стоит, – усмехнулся я и провел ладонью перед его лицом. – Спать!
Жертва тотчас же поникла.
– Вы забудете Вацлава, вы забудете меня. Ваш дом далеко?
– Нет, – булькнул Владек, – на Горького.
– Когда я скажу «три», вы встанете и пойдете домой. И больше никогда не вспомните ни о Вацлаве, ни обо мне. Раз… Два… Три!
Мужчина встал, поправил брюки, прошел в прихожую, где спокойно оделся – его одежда комом валялась в углу, – обулся и покинул квартиру, аккуратно прикрыв за собою дверь.
Пройдясь по комнате, я остановился около фотографии, что висела в рамке на стене. На ней был изображен Вацлав в черной паре и милая девушка в фате. Надо полагать, это была Даша.
Удивительно, но в тот момент я был совершенно спокоен. Ни малейших сомнений у меня не было, я сделал все совершенно правильно.
Любой другой судья на моем месте искал бы доказательства вины, маялся бы, но только не я. Я видел тех, кого извел Вацлав: десятки, десятки лиц. Он помнил их всех и смаковал умертвия, с извращенной фантазией придумывая разные губительные переживания для каждого.
Совестливую и стыдливую Катарину свела в могилу расходившаяся совесть. Неведомую мне Зосю погубила жалость.
Сколько их, людей хороших и разных, замучил до смерти мелкий бес, прислужник Сатаны Вацлав, он же Человек-в-плаще? Таких прощать нельзя.
Если ада не существует, то неплохо было бы его создать – подобные Вацлаву достойны вечных мучений.
Покидая дом на Герцена, я подумал, что о левитации я, быть может, и расскажу Аиде, но о моем опыте «экзорциста» – никогда.
22 августа 1960 года. Москва, Новопесчаная улица
«Ровно двадцать дней тому назад Аида умерла. Еще в июне к нам домой приезжали светила онкологии и уверяли, что все будет хорошо. Но я-то знал! Наверное, я был резок и немного не в себе – уже на следующий день вся Москва знала, что Вольф Мессинг предсказал смерть своей жены.
Блохин [56]утешал меня, говоря, что отчаиваться не надо, а я вспылил тогда и сказал что-то вроде: «Не говорите ерунды! Она умрет. Это говорит вам Вольф Мессинг! И случится это 2 августа в семь часов вечера!»
Так оно и произошло. Не следовало мне вообще затевать об этом разговор, но переживания совершенно извели меня, обессилили.
И причина их была даже не в том, что тяжелобольная Аида умирала, а в другом – я знал, что она больна, но не настоял на срочном лечении, повел себя как тряпка, упустил время.
А потом, когда мне открылось будущее, было уже поздно – запущенная хворь отняла у меня моего ангела.
В том, что я потерял Аиду, моя вина. Мне об этом постоянно нудит Ираида, и я покорно выслушиваю ее, поскольку она права.
Я, своими собственными руками, разрушил наше счастье, и этого не избыть. Не залечить никак.
Мне осталось жить четырнадцать лет, и весь этот срок я буду знать, что совершил.
Этого никому не объяснишь, никто не поймет меня. Тяжко уже оттого, что умирает любимый, родной человек, а как быть, если ты сам оказываешься виноват в его смерти?
Ведь целый год – год! – Аида болела, совмещая терапию и гастроли. И я все это видел, но не настоял на том, чтобы она бросила заниматься мною и моими делами, а лечилась, лечилась, лечилась!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: