Эрол Халз - Кто такие пуритане

Хилдерсем не был виновен ни в пьянстве, ни в прелюбодеянии, ни в каком-либо ином безнравственном поступке. Его подвергли такому суровому наказанию лишь за отказ следовать ритуалам англиканской церкви. На него негодовали из-за того, что он оказывал сильнейшее духовное влияние, распространявшееся далеко за пределы его местности. Его прозвали «главарем всех раскольников».

То, как Хилдерсем встретил это испытание, грозившее уничтожить его, весьма поучительно для нас, поскольку его пример напоминает нам о том, что, сталкиваясь с экстраординарными проблемами, мы должны, не переставая молиться, решать их одну за другой. Артур начал предпринимать определенные шаги для освобождения. Вначале нужно было выйти из тюрьмы. Для этого он обратился за помощью к своим влиятельным друзьям. Годом раньше, когда он находился в тюрьме по аналогичному обвинению в неподчинении церковным правилам, один из его друзей написал ходатайственное письмо архиепископу Абботу, который отреагировал с раздражением, сказав в ответ, что Хилдерсем проведет всю оставшуюся жизнь в тюрьме, если не подчинится. Его выпустили, однако он все еще должен был заплатить штраф, который намного превышал его финансовые возможности. Он написал леди Филдинг, прося ее использовать свое высокое положение и походатайствовать об уменьшении штрафа. Аналогичное письмо было отправлено графу суффолкскому. В конце концов размер штрафа был уменьшен, но Хилдерсему все равно нужно было заплатить непомерную сумму.

Во время своей последней болезни Артур Хилдерсем вел особенно духовные, святые и возвышенные беседы. Своему сыну он торжественно завещал заботиться о пастве. Он вошел в радость Господина своего в тот момент, когда молился вместе с сыном. В своей книге «Жизнь пуритан» Бенджамин Брук посвятил двенадцать страниц Хилдерсему. Его отличительной чертой была кротость. Он не был чрезмерно рьяным или слишком настойчивым в своем нонконформизме, но был твердым и терпеливым. Он был смиренным человеком: по его собственному признанию, он «всегда старался извлекать пользу из проповедей других пасторов». Хилдерсем отмечал, что неизменно получал назидание от проповеди, соответствующей учению Библии, даже если проповедник не обладал природным талантом.

В числе поклонников Артура Хилдерсема были Уильям Гаудж, Джон Престон и Джон Коттон. Его ученики видели в своем идеальном духовном целителе человека, который всегда был готов «наставлять невежд, убеждать сомневающихся, укреплять колеблющихся, утешать удрученных и увещевать всех упражняться в вере» 42. Артур Хилдерсем посвятил всю свою жизнь пасторскому служению в одной поместной церкви, испытывал сильнейшее противодействие и всевозможные трудности, но всегда проявляя терпение и твердость, являя удивительный образец благочестия. Хилдерсем не оставил после себя богатого письменного наследия, если не считать двух пространных комментариев: на четвертую главу Евангелия от Иоанна и на пятидесятый псалом.

Джон Роджерс (1566—1636)

Джон Роджерс, родившийся в Дедеме, графстве Эссекс, был близким родственником Ричарда Роджерса из Уезерфилда, о котором мы уже говорили. Ричард оказывал поддержку Джону Роджерсу, когда тот учился в Кембридже, и долго терпел его, хотя Джон настолько предался греху, что продал даже свои книги, чтобы продолжить потакать своим мирским привычкам и угождать плоти. В конце концов Джон настолько рассердил Ричарда, что тот решил больше не иметь с ним дела. Однако жена Ричарда убедила его предпринять еще одну попытку, как написано в притче о смоковнице: «„Вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?“ Но он сказал ему в ответ: „Господин! Оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом: не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее“» (Лк. 13:7–9). Эта стойкая, непрестанная забота миссис Роджерс была вознаграждена: Джон покаялся и со временем стал одним из влиятельнейших пуританских проповедников.

Джону Роджерсу был дан особый дар проповеди. Он был настолько красноречивым, что мало кто мог слушать его проповеди без трепета. Благодаря его служению многие души обратились к Богу, его считали проповедникам пробуждения. Епископ Браунригг не раз говорил: «Джон Роджерс больше пользы принесет своими неистовыми выступлениями, чем мы, епископы, своей благочинной музыкой!» Толпы людей из разных мест приходили послушать его проповеди. Многие расстраивались, когда из-за недостатка места не могли войти в церковь. Известный пуританский служитель Джайлс Фермин отмечает, что своим обращением обязан первым фразам, услышанным от Джона Роджерса. Однажды несколько молодых людей пришли послушать его проповедь, и, хотя служение уже началось, им все же удалось протиснуться внутрь. Увидев, как они заходят, Джон воскликнул громким голосом: «Вот пришла молодежь послушать о Христе. Вы поняли, что ничто не удовлетворит вас в этом мире, кроме Христа? Тогда примите же Его!» Эти слова поразили Джайлса Фермина до глубины души, и он обратился к Богу.

Знаменитый пуританин Томас Гудвин, в юношеском возрасте услышав проповедь Роджерса, плакал в глубоком чувстве раскаяния и благодарности Богу. Годы спустя он рассказал о произошедшем Джону Хау, который позже записал эту историю: «Роджерс проповедовал… о Писании. Он увещевал слушателей не пренебрегать Словом Божьим… Он, как будто играя роль Бога, обратился к людям со словами: „Я доверил вам Свою Библию. Доверил давно. Но вы пренебрегли ей. Она лежит вся покрытая пылью и паутиной, и вы не хотите даже взглянуть на нее. И так вы относитесь к Моей Библии?! Ну, тогда у вас ее больше не будет!“ С этими словами он взял Библию в руки и сделал вид, будто уходит, унося ее с собой. Затем он повернулся лицом к аудитории и стал изображать людей. Упав на колени, он возопил громким голосом, умоляя Бога: „Господи, делай с нами все, что Тебе угодно, только не забирай от нас Библию. Порази наших детей, сожги наши дома, уничтожь все наше имущество, только оставь нам Твою Библию. Не забирай ее от нас“. После этого он снова стал играть роль Бога: „Ну что ж, если вы так говорите, то Я испытаю вас еще раз. Вот вам Моя Библия. Посмотрим, как вы отнесетесь к ней на этот раз: станете ли вы любить ее больше, будете ли исполнять ее заповеди и жить в соответствии с ее учением“». Потом Хау вспоминает, какое действие произвели слова Джона Роджерса: «Своей проповедью он привел слушателей в такое необычное состояние, какого я никогда не наблюдал за всю свою жизнь. Церковь напоминала народ израильский, когда тот громко плакал в Бохиме (Суд. 2:4, 5). Люди буквально заливались слезами, и он, выйдя из церкви и направившись к коновязи, проплакал добрую четверть часа, держась за шею лошади, прежде чем нашел в себе силы сесть на нее верхом. Такое действие оказала на него и на остальных слушателей эта проповедь, обличившая их в пренебрежении Библией».