Николай Гальковский - Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Том 1

В Слове Златоуста – како первое погании веровали говориться о поклонении силам природы. «И начаша жрети молнии и грому и солнцу и луне» 192.

Подобные обличения нередко встречаются в наших древних словах и поучениях, и на основании их можно подумать, что славяне, и в частности русские славяне, поклонялись светилам, тем более, что почитание солнца русскими не подлежит сомнению. По верованию малоруссов солнце – великан, обладающий светоносной и теплотворной одеждой. Месяц также великан, но менее могучий, чем солнце 193. В Слове св. Ефрема о покаянии читаем: «отрицаюся всех бывающих солнци и луне и звездах» 194. Но это место, как и все слов о покаянии, переведено с греческого: Ἀποτάσσομαι πᾶσι τοῖς εν ἡλίω, καὶ σελήνη λαὶ ἄστροις γινομένοις, και ἐν πηγαῖς και δένδροις. 195. Без сомнения, под влияние греческого подлинника возникло следующее место в Слове того же Ефрема Сиринао втором пришествии: «отрицаемся… верования в солнце, и в луну, и в звезды, и источники», и проч. 196Поклонение рекам и источникам отмечено в другой рукописи. «Но ты (человек) того (Бога) оставив, рекам и источникам требы полагаеши и жреши яко богу твари бездушной» 197. «В похвале на перенесение мощей св. Николая», куда внесено предыдущее Слово, это место находится целиком. Усваивать «Слов на память епископа» русскому писателю нет оснований; напротив, есть основания думать, что это слово югославянского происхождения, след. обличения его направлены не против русской жизни. аналогичное место есть в «Слове о ведре и казнях божиих», которое находится в Симеоновском Златоструе. «Пожьрем стоуденьцем и рекам и сетьмь, да оулоучим прошения своя» 198Замечательно, что в Начальной Летописи под 6575 г., где приведена часть слова о «ведре» пропущено место о поклонении студенцам, рекам и сетям. В слове св. Кирилла читаем: диавол – «овы прельсти в тварь веровати и в солнце же и в огонь, и во источники же и в дерева, и во ины различны вещи, их же рещи не возможно» 199. Издатель этого слова и трех других склонен, вслед за Филаретом Черниговским, приписать все эти произведения Кириллу еписк. Ростовскому (1231–1262 г.г.) 200На самом же деле это слово принадлежит Кириллу Философу, автору слова «на соборе архистратига Михаила», часть которого иногда отдельно помещается в рукописях под именем «слово св. от. Кирилла о первозданнем». Есть основания в этом Кирилле Философе видеть просветителя славян 201. Таким образом, приведенные выше свидетельства относятся не к русской жизни. Но есть основания утверждать, что наши предки кланялись светилам, камням, растениям, обоготворяли явления природы. В «Уставе», приписываемом м. Георгию, есть такая заповедь: «Аще кто целует месяц, да будет проклят». Выражение «целует» может означать – приветствует новомесячие 202. Эта заповедь могла возникнуть под влиянием постановления Трульского собора (65 пр.); но повод к этому давала современная ему русская жизнь, если это только русская вставка. С фазами луны и теперь соединяется не мало примет. Так, напр., стараются увидеть «молодик», новую луну, с правой стороны; увидевший в течении всего месяца будет счастлив; хорошо, если при этом в кармане есть деньги, – они будут водиться целый месяц и проч.

На основании «исповедных вопросов» можно думать, что наши предки почитали светила и стихии. «Или кланялись чему от твари, солнцу, или звездам, или месяцу, или зари» – «Или хулил дождь, ветер, снег, ведро, мороз, огонь, воду… 203. «Или кланялись солнцу и месяцу и звездам или зари» 204. «Исповедь каждого чина по десятословию» содержит такие вопросы относительно грехов против второй заповеди: «Не называл ли тварь божию за святыни: солнце, месяц, звезды, птицы, рыбы, звери, скоты, сады, древа, камение, источники, кладязи и озера, не почитал ли их чудотворными» 205. Последнее запрещение, может быть сделано под влиянием Феофана Прокоповича , вооружившегося против ложных чудес, видений, явлений и проч. 206

Наши литературные памятники свидетельствуют, что, русский народ почитал воду, реки и источники, камни, деревья и вообще видимую природу. воины Святослава, по словам Льва Диакона, погружали в волны Дуная петухов и младенцев 207.

По уставу свят. Владимира церковному суду подлежали те, «кто молится под овином или в рощеньи ли у воды» 208. В начальной летописи о полянах сказано: «бяху же тогда погани, жруще езером и кладезем и рощением» 209. В «правилах» митрополита Иоанна 3(1080–1089 г.) обличаются те: «юже жруть бесом и болотом и кладезем» 210. Кирилл Туровскийрадовался, что современные ему русские люди стали истинными христианами: «не нарекутся богом стихии, ни солнце, ни огнь, ни источницы, ни древа» 211. Митрополит Кирилл (конец 13 ст.) в своем правиле пишет: «и се слышахом, яко в пределех новгородских невесты водят к воде, и ныне не велим тому тако быти» 212. В житии Муромского князя Константина Святославовича сказано, что наши предки – язычники приносили жертвы (требы кладуще) озерам и рекам, «очные ради немощи (в кладезях) умывающеся и сребреницы в ня повергающе». Приведши эти выписки, Карамзин замечает, что он сам наблюдал такой обычай. Житие Константина Муромского относит к 16 ст. 213«Не нарицайте себе бога… ни в реках, ни в студенцах» 214, говорится в слове св. Кирилла о злых дусех. В «Слове Иоанна Златоустао том, как первое погани веровали в идолы» упоминается о потопляемых в водах жертвах и поклонении кладезям, рекам, источникам, берегиням, камням и лесам. Над источниками возжигались свечи 215. В компилятивном «Слове о посте» упомянуты «моленья колодезная и речная» 216. «Или молился бесом у кладезя или моления идолом ел или пил» 217, значится в одном исповедном вопросе. Почитание источников и поклонение рекам было известно и в Греции. В первом Тайноводственном поучении к новокрещаемым Кирилла Иерусалимскогоупоминается об этих остатках язычества: «Потом глаголеши, и служение твое, служение диаволе есть, требищная молба, яже на честь бездушеныих капиц бывают, еже вжизати свеща, или кадити при источницех, или реках» 218. Это буквальный перевод с греческого 219/

Следы поклонения деревьям можно видеть в семицком празднике. В челобитной Нижегородских священников 1636 г. читаем следующее: «в седьмый четверток по Пасце собираются жены и девицы под древа, под березы, и приносят, яко жертвы пироги и каши и яичницы, и поклоняясь березам, оучнуть походя песни сатанинские приплетая пети и дланями плескати, и всяко бесятся». Потом усевшись ели свои припасы, завивали венки и проч. 220

Полагаем, что наши предки-язычники некогда почитали камни и кланялись им. Следы этого фетишизма сохранились до наших дней в виде разных пережитков. Об этом свидетельствуют и письменные памятники. Так, в житии св. Иринарха борисоглебского (17в.) рассказывается, что в г. Переяславле в потоке лежал большой камень; и вселился в тот камень бес и творил свои мечты. Жители города Переяславля почитали этот камень; особенно большое стечение народа было в день празднования апостолов Петра и Павла: тогда мужи, жены и дети сходились к камню и творили ему почесть. Преподобный Иринарх приказал диакону Онуфрию тот камень в яму вринуть и землею зарыть, чтобы христиане не совершали поклонения камню. Дьякон Онуфрий исполнил повеление препод. Иринарха, за что дьявол воздвиг гонение на дьякона и много пакостей ему творил, между прочим навел на него сильную лихорадку 221. Известны два больших камня в Одоевском уезде, Тульской губернии Баш и Башиха, которым окрестные жители воздавали в начале 19 в., а, может быть, воздают поклонение и в настоящее время 222. Почитание камней продолжается и теперь. Известен случай, когда это почитание граничило с идолопоклонством. Когда с археологическими целями раскапывали известны Чертомлыцкий курган (в половине 19 в.), то пришлось снести и положить у подошвы стоявшую на кургане каменную «бабу». Этот перенос «бабы» возбудил неудовольствие окрестных жителей: оказалось, что «баба» считалась целительницей от лихорадки. Случившуюся в то лето засуху считали наказанием за поругание «бабы». «Баба» была поставлена на другой курган. Однажды наблюдали такое зрелище: на заре к «бабе» подошла женщина с ребенком на руках, кланялась истукану и поднимала на руках своего ребенка. Затем положила медную монету и ушла. Женщина, как оказалось, приходила просить каменную «бабу» об избавлении ее ребенка от лихорадки. У старого подножия истукана были найдены монеты 18–19 вв. 223