Александр Богатырев - У Бога и полынь сладка: Рассказы и очерки

В центре «Витязь» даже животные дружат. Нас рассмешило то, как козел по кличке Бабло ни на шаг не отходил от своей подружки, свиньи Бубы, показывая, что готов защитить ее от любого, кого заподозрит в недобрых намерениях. Кстати сказать, кличку свою он получил за то, что съел выпавшую у кого-то из кармана сторублевую купюру.

Веселых эпизодов можно вспомнить немало…

В монастыре в честь иконы Богородицы «Всех Скорбящих Радость» не знали, как уговорить любителей шашлыков и дикой музыки не устраивать пикников рядом с монастырем. Тогда наместник провел к воротам динамик и стал включать записи чтения Псалтири — теперь и за версту не увидишь дыма над мангалами.

После встречи с местными художниками Сергей, у которого я жил все эти дни, предложил прогуляться с несколькими друзьями по городу. Ставрополь утопал в цветах: цвели вишни, каштаны, повсюду, даже у хрущевских пятиэтажек, — клумбы с тюльпанами, ирисами и нарциссами. Мы зашли в кафедральный собор, обошли вершину холма — ту самую, где находилась городская крепость. (Правда, от нее осталось лишь несколько фрагментов стены.) Прошли к смотровой площадке мимо огромного памятника солдату в буденовке и пирамиды из бетонных плит (так изобразили палатку Суворова). Посмотрели на открывшиеся дали с полями и зелеными рощами и пошли к низкому домику, в котором останавливался Пушкин.

В нашей компании находился правнучатый племянник Лермонтова — Владимир Соколов-Лермонтов. Он стал рассказывать о приезде Пушкина в Ставрополь, а в это время за калиткой из железных прутьев показалась женщина, как выяснилось, нынешняя хозяйка дома. Она с тревогой наблюдала за нами и прислушивалась к нашему разговору. Через несколько минут она позвала нас и стала слезно упрашивать помочь ей поскорее расстаться с «историческим местом»: «Для вас эта развалюха — памятник истории и культуры, а для меня — наказание. Жить невозможно: все рушится, сыплется, зимой не протопить. Всякие комиссии приезжают, обещают отремонтировать и сделать чуть ли не музей, а мне дать квартиру. Уезжают — и ни слуху, ни духу. Сделайте что-нибудь. Помогите русской женщине. У меня прадед — цыганский барон Чернышев. У него хор свой был. Прабабка — грузинская княжна. Были у меня в роду и чеченцы, и армяне. Кого только не было. Я — Тамара. Запомните мое имя. Помогите!».

Я, как мог, объяснил, что мы в чины не выводим и пенсий не даем. Единственное, что можем сделать, — пожелать ей доброго здравия и написать рассказ о ее бедственном положении. Да еще о том, как женщина, в жилах которой течет кровь многих кавказских народов, считает себя русской. Она, сама того не подозревая, преподала урок того, как разрешить национальную проблему. Ведь были времена, когда все народы Российской Империи считали себя русскими.

В тот же вечер я получил еще один урок: как разрешить проблему деления народа на богатых и бедных. В книжном магазине «Ковчег» собрались друзья — православные книголюбы, люди разного достатка, но одного духа. Они занимаются организацией просветительских мероприятий, помогают нуждающимся людям. Делают это без шума и похвальбы. А ведь они, как и Аркадий Дранец, могли бы употребить свои деньги на всякие увеселения и поездки в экзотические страны.

Еще через день мы навестили Александру Младенову. Трудно представить более трагичную судьбу. Она потеряла двух мужей, один за другим умерли три сына. Живет в доме в одну комнату с дочкой и внуком. А когда-то в нем жили еще и муж, и сыновья. Притом муж был управляющим трестом Главболгарстрой. Когда в округе стали воздвигать дворцы начальники меньшего, чем у мужа, ранга, Александра Васильевна спросила: «Почему у нас нет приличного жилища?». На что муж ответил: «Если бы я стал делать то, что они творят, то потерял бы тебя». Он знал, что говорил, — с взяточником она бы не смогла жить.

Поразительно то, что после таких утрат она нашла в себе силы продолжать жить и трудиться. А трудиться приходится немало: нужно прокормить внука и дочь, которой бывший муж не платит алиментов. Живут они своим хозяйством: большой огород и куры. Держали коров, но теперь нет ни сил, ни здоровья. А, между тем, она выращивает картошку для Иоанно-Марьинского монастыря. Регулярно отвозит монахиням плоды трудов своих. Те живут более чем скромно на территории психиатрической больницы, где с невероятными трудностями удалось отвоевать и отремонтировать несколько развалившихся зданий некогда процветавшего монастыря. Храм не отдают, и приходится служить в домовой церкви. Но бедное житие преизобильно покрывается душевным богатством. Матушки радушны и хлебосольны. Несмотря на собственную скудость, содержат приютских детей и немощных пожилых людей.

О радушии ставропольцев — особый сказ. Мой хозяин Сергей и его жена Лариса не только отменно кормили и предоставили мне второй этаж их дома, где я мог спокойно работать в немногие оставшиеся не занятыми встречами часы, но еще и организовали поездку в Архыз. Это в двухстах километрах от Ставрополя. Там на скале запечатлен лик Спасителя. Он очень похож на известный образ Спаса Синайского. История его создания мало объяснима. Говорят, будто от сильной молнии обрушилась часть скалы и на срезе обнаружили лик Христа. Ученые так и не пришли к единому мнению: нерукотворный он или написан красками. Если это дело рук художника, то непонятно, как он его писал на отвесной скале и для кого. Найден он случайно, и взобраться к нему раньше можно было лишь отчаянным скалолазам. Сейчас можно подняться к этому образу по металлической лестнице. Желающих помолиться здесь немало. Постоянно приезжают автобусы с паломниками и экскурсантами.

А напротив, за рекой Большой Зеленчук, находятся три храма десятого века. Рядом с одним из них мы увидели цветущее вишневое дерево. Издали оно казалось огромным белоснежным, без единого темного пятнышка букетом. Словно цветы из райского сада — символ Горнего мира — опустились на землю.

Один из храмов — действующий. Здесь состоялось крещение алан. На Северном Кавказе, особенно на Черноморском побережье, немало древних христианских храмов. Но нынешние политики и «исповедники политкорректности» не позволяют напоминать о том, что предки многих народов Северного Кавказа были крещены. И если искать корни и всерьез говорить о вере отцов, то нужно знать об этом. К сожалению, некоторые «искатели корней» умышленно не замечают свидетельств о христианском прошлом своих народов и с радостью «находят корни» в язычестве.

Трудно не замечать трагичности событий, происходящих в России и во всем мире. Но относиться к ним можно по-разному. Ставропольские витязи, использующие любые подручные предметы для тренировки мускул и навыков выживания, подсказали мне мысль о том, что нужно ко всем трудным обстоятельствам относиться как к тренажерам, на которых «укрепляются мышцы души», делая ее бесстрашной и неуязвимой для греха.