И. Сурский - Отец Иоанн Кронштадтский

Так совершилось воочию всех нас, спутников отца Иоанна, это, вне всякого сомнения, — чудо милости Божией, благодатным орудием которой был досточтимый Батюшка, праведник. Событие это удивительно напоминает евангельский рассказ об исцелении Иисусом Христом скорченной женщины, над которой умилосердился Господь, ибо она по словам Самого Его, была связана сатаной уже 18 лет 390 . Эта же женщина, как говорили ее близкие, болела в течение семи лет.

По отъезде со станции, во время пути, я вступил в разговор с отцом Иоанном по поводу этого чудесного исцеления.

Батюшка сказал, что болезнь женщины-крестьянки — “от лукавого”, что она “порченная”, ибо действительно могут быть и бывают люди, до такой степени нравственно испорченные, до такой степени злые, гордые ненавистники и мстительные, что они, так сказать, предались всецело диаволу и, бесспорно, при его содействии могут наводить на людей, которым они страстно желают причинить зло (или вообще какое-либо несчастье, например, болезнь), наводить зловредную диавольскую силу.

Таким образом, по убеждению отца Иоанна, подобный же народный взгляд — не есть одно лишь только суеверие, но имеет совершенно реальную фактическую основу.

Разумеется, это бывает там, где, с другой стороны, подготовлена для воздействия диавольской силы благоприятная почва — душевное и телесное расслабление как результат порочной жизни.

— Почему же влияние бесов так сильно сказывается преимущественно в среде простого народа? — спросил я Батюшку.

— Это — по попущению Божию, — ответил он, — и имеет свое значение для испытания веры и благочестия нашего народа: диавол ведь особенно зол по отношению к религиозным людям: для образованных же, которые весьма часто и не признают воздействия темной бесовской силы, подобное воздействие со стороны этой силы, так сказать, ни к чему, бесполезно, ибо они (то есть неверующие) и так уже в ее руках.

Отмечу еще один разговор. По мнению отца Иоанна, мы не только должны молиться за отшедших отцов, братьев и сестер наших, вообще, но если они старались жить благочестиво и умерли, как подобает добрым христианам, то мы можем призывать в своих молитвах и их самих, чтобы и они попросили нам у Бога милость, в особенности когда мы имеем в себе твердую уверенность, что они находятся в блаженных обителях Отца Небесного.

Тихим теплым вечером, — было уже довольно темно, — подъехали мы к Вологде.

Здесь множество народа шло и даже бежало со всех сторон навстречу Батюшке: иные выходили из домов с зажженными свечами.

Какая-то бедно одетая женщина со слезами просила у него помощи. Батюшка сейчас же достает из кармана подрясника большой пакет и подает его женщине. Через минуту женщина подбегает к отцу Иоанну и взволнованно говорит ему:

— Батюшка, вы верно, ошиблись: ведь тут тысяча рублей!

— Ну, что же такое, — отвечает ей отец Иоанн, — твое счастье: иди, благодари Господа.

Поистине, значит, у отца Иоанна, по Евангелию, по словам Иисуса Христа — правая рука не знала, что делала левая 391 ...

Необыкновенно восторженные проводы были устроены Батюшке в Ярославле на вокзале при отъезде в Москву. Весь перрон настолько был запружен народом, что отцу Иоанну, казалось, не было прямо физической возможности протиснуться в вагон. Однако он, так сказать, ринулся в гущу народную. Но и та, в свою очередь, ринулась на него, хватая за края одежды, целуя его руки и одежду и жадно ища благословения.

Нас обуял страх за Батюшку, что его замнут, задавят насмерть. К счастью, он был приподнят стиснувшей его толпой и так над всею толпой, на ее плечах, и был благополучно пронесен до вагона. Бледный, почти задыхавшийся от изнеможения, Батюшка как сноп повалился на диван. И невольно подумалось тогда: как иногда бывает тяжела для человека вполне заслуженная слава!

В 1915 году, летом, освящен прекрасный собор в Иоанно-Богословском Сурском монастыре 392, Архангельской епархии, на родине отца Иоанна. В этом соборе один из приделов остался неосвященным — в надежде на будущее прославление отца Иоанна и посвящение его имени.

О, если бы нам этого дня дождаться! С какою великой радостью воззвали бы мы к нему: Святый отче Иоанне, моли Бога о нас!»

В. И. Попов закончил это свое чтение в доме обер-прокурора Святейшего Синода, предложенное 20 декабря 1913 года 393в торжественном собрании «Общества в память отца Иоанна Кронштадтского» следующим стихотворением:

В 1894 году отец Иоанн проездом посетил город Ригу. Среди русского населения довоенной Риги он пользовался большим уважением и любовью. На Московском форштадте в то время не было почти ни одного православного дома, в котором рядом с иконой не красовалась хотя бы сытинская, красочная литография-портрет отца Иоанна Кронштадтского в темно-малиновой рясе.

Его сочинения «Моя жизнь во Христе», проповеди, религиозные брошюры были настольными книгами у богомольных и религиозных православных русских рижан.

Его очень почитали также и православные латыши и эстонцы. Представители рижского русского купечества того времени, бывая в Петербурге, считали своим непременным долгом побывать и в Андреевском кронштадтском соборе, где служил отец Иоанн, и получить от него благословение, а также сделать какое-либо пожертвование на доброе дело.

Посетив тогда семинарию, отец Иоанн, после краткого молебствия, стал благословлять воспитанников, причем каждому из них говорил текст из Священного Писания, который, как потом признавались сами воспитанники, весьма подходил к особенностям и характеру благословляемого.

Генерал Червинский, служивший в городе Риге, пишет, что Рига — город далеко не русский, скорее немецко-латышский. Однажды, когда отец Иоанн был в Риге, он был на улице окружен толпой латышей, немцев и даже евреев, которые разорвали его рясу на куски, так как каждый хотел иметь кусочек. При этом его приветствовали и просили благословения на всех языках, кто как умел, если не знал русского языка.

Другой раз генерал Червинский проезжал из Петербурга на юг. «На узловой станции Ровно, очень рано, когда еще каждый кто может спит, во время продолжительной остановки поезда я, — пишет генерал Червинский, — встал и вышел из вагона на платформу и увидел, что с разных сторон обширного вокзала спешил народ, пассажиры разных поездов, к недалеко стоявшему вагону первого класса.