И. Сурский - Отец Иоанн Кронштадтский

В первом томе я упустил сказать, что отец Иоанн требовал, чтобы для вынутия частицы из просфор таковые подавались ему всегда крестом или изображением вверх, а не вниз и не боком, что я и исполнял всегда, когда подавал отцу Иоанну просфоры.

В первом томе я забыл упомянуть в главе 7 «Служение отцом Иоанном Литургии», что отец Иоанн подстригал свои усы, чтоб во время Причащения Крови Христовой из Чаши, они не макались в Кровь Христову и с них бы не капало.

Путь следования погребальной процессии был назначен с таким расчетом, чтобы процессия прошла мимо здания Синода, около которого состоялась лития. Тут присутствовавшие вспомнили, что когда Государь назначил отца Иоанна членом Синода, то отец Иоанн сказал, что за недостатком времени он не имеет возможности присутствовать в заседаниях Синода, но когда-нибудь заедет на 5 минут. Некоторые лица истолковали эти слова прозорливца как предсказание этой пятиминутной литии, когда, хотя и в гробу, он заехал к Синоду на 5 минут.

Патриарх Варнава получил высшее богословское образование в Санкт-Петербургской Духовной Академии, которую отец Иоанн очень любил и посещал во все академические праздники, садясь на свое прежнее студенческое место.

Вследствие этого Патриарх Варнава многократно встречался с отцом Иоанном и хорошо знал, кто такой отец Иоанн 402.

Когда я приехал в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев 403, то озаботился переводом на сербский язык сохранившегося у меня устава «Общества в память отца Иоанна Кронштадтского», составил прошение, подписанное митрополитом Антонием, архиепископом Гермогеном, протоиереем отцом Феодором Синькевичем, сенатором Трегубовым и другими, и все это подал тогдашнему Патриарху Димитрию с просьбой утвердить устав.

Спустя короткое время председатель Сербского Синода митрополит Скоплянский Варнава сказал мне, что Патриарх Димитрий отказал нам в утверждении устава, ввиду того что бывший в то время настоятель Белградской русской церкви сказал Патриарху, что Общество это сектантское, эксплуататорское 404, а если митрополит Антоний подписал проект устава, то он сам не знал, что подписывал. Я объяснил митрополиту Скоплянскому Варнаве, что это все не соотвествует действительности, и показал ему 1-й отчет Общества, из коего видно, что членами Общества были архиепископ Тихон, впоследствии Патриарх Московский и всея России, митрополиты: Московский Макарий и Петербургский Владимир, обер-прокурор Святейшего Синода князь Ширинский-Шихматов и много высших духовных и светских лиц. Таким образом не может быть и речи о том, что общество сектантское.

Далее я указал митрополиту Варнаве на то место отчета, где упомянуто, что Общество имело двухэтажный Странноприимный Дом, в котором паломники получали бесплатное помещение, кипяток для чая и горячее блюдо на обед. Кроме того, Обществу был пожертвован трехэтажный каменный дом № 6 по Большой Пушкарской улице, где Правление учредило приют для девочек сирот.

Общество выдавало ежегодно нищим по нескольку тысяч очень хороших бесплатных поминальных обедов, а в чайной Общества отпускался ежедневно от 9 часов утра до 5 часов дня чай.

Отсюда ясно, что Общество не было эксплуататорским.

Наконец, неверно и то, будто митрополит Антоний не знал «Общества в память отца Иоанна Кронштадтского», которое знало все духовенство России по издававшемуся Обществом журналу «Кронштадтский Пастырь».

Рассмотрев печатный отчет, митрополит Варнава сказал мне, что он все это видит и понимает, но не берется переубедить престарелого Патриарха Димитрия.

Вскоре Патриарх Димитрий скончался, и на Сербский Патриарший престол взошел митрополит Варнава. Я пошел его поздравить. Он меня сразу спросил: «А как же ваше Общество в память отца Иоанна Кронштадтского?» Я ответил, что я об этом не думал.

Через несколько дней после этого я увидел во сне, будто отец Иоанн сидит на диване в бывшей моей комнате, в квартире моего отца и беседует с моими покойными родителями, я же только на другой день, раскаявшись в том, что не взял благословения у отца Иоанна, спросил прислугу: «Что, отец Иоанн еще здесь или уехал?» и получил ответ: «Уехал».

Этот сон, в коем я небрежно отнесся к отцу Иоанну, вразумил меня, что я небрежно отнесся и к делу учреждения в Югославии Общества в память его.

Я тотчас пошел к Патриарху Варнаве и сказал ему: «Меня сам Святейший Патриарх спросил, как ваше Общество в память отца Иоанна, а я, окаянный, ответил ему, что больше об этом не думал». Я рассказал Патриарху о сновидении и просил его разрешения представить ему тот же проект устава Общества, но в значительно сокращенном виде, ибо я успел убедиться, что сербы не любят длинных бумаг. Патриарх согласился и назначил мне вечер, когда он меня примет.

Когда я пришел, он пригласил меня в свой кабинет, посадил около себя и стал читать громко проект устава, зачеркнул слово «Общество» и написал «Братство», объяснив мне, что он имеет власть утверждать «Братства». В ст. 1 он прибавил: «Братство устраивает лекции и издает книги и брошюры в духе учения Православной Церкви».

Затем Патриарх оторвал последнюю страницу проекта, на котором были 15 установленных подписей, и сказал мне, что прикажет перепечатать первый лист и приклеить ко второму и чтобы я пришел через два дня, все будет готово.

Я пришел и получил от Патриарха утвержденный им устав. При этом я сказал ему, что нам нужно еще и утверждение министра внутренних дел, и просил его послать туда своего секретаря. Патриарх ответил мне: «Ну, хорошо». И вскоре я получил утвержденный Министерством внутренних дел устав.

Всегда, когда я бывал у Патриарха, он говаривал мне: «Заходите побеседовать». Мне совестно было злоупотреблять, и я очень редко приходил к нему. Теперь жалею, потому что общение с этим премудрым, поистине великим человеком, понимавшим и любившим Россию и русских, было наслаждением и душевным отдыхом от всего окружающего.

Принимал он меня за самоваром и угощал чаем.

Не так давно, можно сказать на этих днях, в разговоре с сербским полковником в отставке Г. Георгиевичем, коснувшись случайно отца Иоанна Кронштадтского, я услыхал от него следующее. Надо заметить, что полковник Георгиевич почти русский, так как много лет служил в России и, конечно, в совершенстве владеет русским языком. Оказалось, что он знал лично отца Иоанна и был очевидцем следующего факта.