Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

В Царской Семье об этом великом Чудотворце Земли Русской знали давно. Но особенное впечатление произвела на Государя и Государыню книга «Летопись Серафимо-Дивеевского женского монастыря», написанная и подаренная Николаю II лично архимандритом Серафимом (Чичаговым) — отпрыском знатной фамилии, одним из самых образованных и талантливых представителей дворянства, пожелавшим сменить военную карьеру на монашеский подвиг (впоследствии он стал архиепископом, даже митрополитом Ленинградским и был расстрелян в 1938 г. в глубокой старости). В «Летописи» содержалось так много поучений, слов преподобного Саровского старца, предсказаний, сведений о его чудотворениях, что Царская Семья прониклась великой верой в него! На 17-20 июля 1903 г. было назначено торжественное прославление Серафима Саровского, давно уже широко почитавшегося в народе. Царь прибыл в Саров со своей семьёй, с матерью, вдовствующей Императрицей Марией Фёдоровной, братьями — Великими Князьями, другими членами Императорского Дома, свитой. Такого паломничества Августейшая Семья ещё никогда не совершала. Оно выходило из ряда вон среди всех других путешествий Царя и Царицы по святым местам. К этим дням в Саров съехалось до 300 тысяч (!) богомольцев со всех концов России! Николай II старался быть на всех, почти безпрерывных, длительных богослужениях. Вершиной торжеств стало перенесение мощей преподобного Серафима из больничной Зосимо-Савватиевской церкви монастыря, где он был похоронен, в Успенский собор Саровской обители 18 июля. Гроб с мощами несли на своих плечах Государь, Великие Князья и архиереи. В тесном окружении моря народа!

Происходило нечто невиданное и неслыханное. Русский Царь и его Семья оказались на несколько дней непосредственно в молитвенной стихии сотен тысяч (!) русских людей, молясь вместе с ними, в самой их гуще. Охрана как бы растворилась в этой массе; да её, в сущности, и не нужно было здесь! Воистину «едиными усты и единым сердцем» Православный народ славил Бога, Его угодника Серафима и Его Помазанника — Царя Николая И! Выйдя из Успенского собора, Августейшие паломники оказались поистине в другом храме, как вспоминает очевидец. «Наполнявший монастырскую ограду народ стоял в благоговейном молчании; у всех в руках свечи.... Вышли за монастырскую ограду, — там та же картина, но ещё величественнее, ещё грандиознее, там стоят ещё большие толпы народа и также со свечами... Было так тихо, что пламя свечей не колыхалось. Тут был в буквальном смысле стан паломников. Из разных мест доносилось пение». Всё это было уже в сумерках. Через это светящееся море людей неслышно шли Николай II и Александра Фёдоровна. Останавливались, принимали трогательные выражения любви и преданности, исходившие живо и непосредственно от людей, отвечали им, говорили с ними. В основном это были, конечно, крестьяне. Но были и представители всех других сословий России, — рабочие, купцы, дворяне, интеллигенты. Это была встреча Царя и Царицы близко, лицом к лицу с Русью Святой, Православной, нелицемерно и глубоко любящей своего Царя. Такая встреча со Святой Русью, представленной таким народным множеством и при дыхании особенной Благодати Божией, связанной с самим событием прославления преп. Серафима Саровского, оказалось первой для Царственной Четы и... последней. Ничего подобного в их жизни до этого не было и уже не будет! Особенное и чрезвычайное впечатление всё это произвело на Государыню, которая вообще никогда в жизни не видела таких православных многолюдных духовно-молитвенных торжеств!. Саровские дни 1903 г. стали ключевым событием всего царствования. В дни торжеств Государь получил от вдовы П. А. Мотовилова письмо преп. Серафима Саровского, адресованное именно ему, Николаю II, «запечатанное» хлебным мякишем (но никогда не вскрывавшееся!). Царь читал письмо, изменяясь в лице, и по прочтении... заплакал (ни до, ни после этого его никто не видел в слезах). Что было в письме, никто не знает по сей день. Можно лишь догадываться, что там содержалось какое-то предсказание о его судьбе, или судьбе России. В те же дни Николай II посетил юродивую Пашу Саровскую, о которой уже говорилось. Она образно (посредством куклы) предсказала Государю рождение сына, много иносказательно с ним говорила. Государь вышел удивлённым и радостным: «Я объездил всю Россию и не встречал ещё такой святой. Все принимали меня как Царя, а она приняла, как простого человека», — сказал он. Портрет Николая II Паша поместила в свой молитвенный угол и делала перед портретом множество земных поклонов, что крайне утомляло её келейниц, поднимавших и опускавших Пашу, т.к. она по болезни не могла кланяться сама. «Матушка, что же ты на Царя-то молишься?!» — спрашивали они. «А вы ничего не знаете, — отвечала блаженная, — Он выше всех Царей будет». Когда в 1914 г. началась война, Паша, обливаясь слезами, стала целовать ноги на портрете Государя, говоря: «Миленький, уже перед концом», и послала передать ему такие слова: «Государь, сойди с Престола сам». Сведения получены совсем недавно от одной из последних дивеевских инокинь, которая имела их, в свою очередь, от своей духовной наставницы старицы монахини Серафимы, лично знавшей Пашу, видевшей и слышавшей всё описанное. Пророчества о будущей святости Николая II были сделаны в 1900-х годах при его жизни еще несколькими русскими подвижниками. Несколько раз Государь получал предупреждения о своей мученической кончине. Да и сам, как мы отметили, чувствовал, что-то подобное. Посещение Сарова не замедлило сказаться: 30 июля/12 августа 1904 г. родился Наследник Престола Царевич Алексей Николаевич! Можно представить радость Венценосных Родителей! В первые месяцы жизни новорожденного ещё не было известно о том, какая тяжелая болезнь гнездилась в нём. Выглядел он вполне здоровым, был просто красивым ребёнком. Своё имя, Алексей, он получил, как уже говорилось, в память Царя Алексея Михайловича.

Теперь можно представить, как связались воедино, замыслы Государя о возвращении России к допетровским устоям жизни с теми впечатлениями и чувствами, какие возникли у Царственной Четы в Саровские дни. Сильнейшее впечатление произвёл разительный контраст между Русью Святой в Сарове, подлинной Великороссией, тихо, со свечами, молящейся, и Россией суетной, мірской, где случаются «ходынки», а наипаче, — с Россией сбесившейся, где царит безбожие и зверство, где убивают министров, ненавидят Царя и мечтают о парламентской республике, или о ещё более худшем!... В Сарове предельно ясно выяснилось, что Царь и подлинная Великороссия духовно, внутренне едины, но между ними нет прямой связи, зримого политического взаимодействия. Между, ними вклинилась прослойка той самой «общественности», которая и является стихией России сбесившейся. Между тем эта прослойка, эта «общественность» исторически и политически устроена так, что должна была бы как раз и служить связью между Самодержцем и народом. В её, «общественности», руках находятся государственные учреждения, земства, городские союзы, средства информации, финансы, промышленность, дипломатия, армейское командование, суд, литература и искусство, многое другое. Особое, ведущее место, здесь занимает дворянство, которое по своему происхождению должно было бы быть оплотом самодержавия и воспитателем народа в вере и верности Богу и Государю, а оно давно уже стало в основной массе враждебно или безразлично и к тому, и к другому! И всё — под влиянием Европы с тех пор, как Пётр I призвал всех пойти к ней на выучку и поклонение.