Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

В таком именно духе воспринимали Россию и Государь, и его Семья, сами будучи очень далёкими от гордости, которая, по слову Иоанна Златоуста, «есть крайнее души убожество». Если же с этим сопоставить то обстоятельство, что Государь очень любил армию (!), постоянно заботился о её укреплении, а также о всестороннем внешнем, земном процветании и богатстве России, то окажется, что в его восприятии всё это было не самоцелью, а лишь средством хранения и зашиты самого драгоценного в России — Святой Руси, смиренной, в чувстве детской простоты принимающей глагол Божий, и средством обезпечения её свидетельства (апостольства) міру. Патриотизм другого характера и духа, — именно гордостного, языческого поклонения России, как могущественному «Риму», порождал таких «монархистов» (вроде Пуришкевича или Шульгина), которые заодно с революционерами и масонами готовы были свергать законного царствующего Монарха за то, что он, по их мнению, не способен обезпечить России то имперское могущество, которым они могли бы гордиться. К числу таких горе-монархистов следует присоединить и некоторых виднейших генералов, изменивших потом Государю, и даже некоторых Великих Князей — родственников Николая И. Мы видели, когда и кем были посеяны семена такого идолопоклоннического отношения к понятию «Отечества» («России»). Горе-монархистам XX в. хотелось видеть Императором России человека, подобного кайзеру Вильгельму, который умел бы на весь мір говорить хвастливые, громкие фразы «от имени нации», принимать эффектные позы... Хотелось «вождя» («фюрера»), «сверхчеловека»... Такой патриотизм привёл потом многих в русской эмиграции к «почвенничеству», к признанию большевизма, к «русскому фашизму», к тому состоянию, в котором философ (!) Бердяев в дни 2-й міровой войны, находясь за границей, вывесил на своем доме советский красный флаг... Внутри России такой «патриотизм» или «крайнее души убожество» приведёт к национал-большевизму, к идеологии «заединщиков», или «государственников», для которых почти всё равно какая Россия и какая власть, лишь бы она обезпечивала процветание, целостность и славу «империи», даже совсем уже без императора. И без Святой Руси!...

Лжепатриоты («льстецы России») тогда (и потом), что называется, в упор не хотели видеть того, что делалось Николаем II как раз для столь милого их сердцу земного процветания Отечества. А делалось невероятно многое!

В самом начале царствования Государь задумал и поручил графу С. Ю. Витте провести знаменитую денежную реформу, вводившую в широкое обращение золотую и серебряную монету, наряду с бумажными деньгами, но так, что бумажные деньги более чем на 100% обезпечивались золотым запасом казны и потом свободно обменивались на золотые. Это чрезвычайно укрепило всё финансовое, а следовательно, и промышленное состоянии России. Промышленность же, с 1890-х годов делала новый рывок в уже начавшемся бурном своём развитии. С 1890 по 1913 г. производительность промышленности увеличилась в четыре раза, на 4/5 покрывая внутренний спрос на фабричные изделия и давая прибыль, почти равную с поступлениями от сельского хозяйства. Это вело к увеличению рабочего сословия, к возникновению «рабочего вопроса», а также проблемы капитализма в России. «Рабочий вопрос» состоял в отношениях между рабочими и предпринимателями. Спору нет, среди последних были и люди алчные и бездушные («эксплоататоры»), склонные к увеличению прибылей за счёт удешевления стоимости рабочей силы, т.е. низких заработных плат и малых расходов на социальные нужды (прежде всего — на жильё). Поэтому были в рабочей среде и явления бедности, безправия, скверных жилищных условий, что приводило к волнениям, забастовкам. Но гораздо больше было обратных явлений, — вполне достаточного заработка, человеческого отношения со стороны хозяев, хороших бытовых условий. Так, на паравозо-вагонном заводе С.-Петербурга у рабочих были свои домики с приусадебными участками. На Дедовской текстильной фабрике под Москвой одновременно с проектом самой фабрики были спроектированы прекрасные дома для холостых и семейных рабочих, отнюдь не «общежитийного» (как в советское время) типа. Не редкостью среди столичных рабочих были сущие интеллектуалы, достигшие этого самообразованием, имевшие библиотеки, иногда до нескольких тысяч (!) экземпляров книг. Отрицательные же явления в положении рабочих изначально встречали самое живое участие Государя и его правительства. Николай II продолжил формирование рабочего законодательства, начатое ещё до него. Им были изданы ряд законов по обезпечению безопасности рабочих в горно-заводской промышленности, на железных дорогах, в особо опасных производствах. Были ограничены одной третью заработной платы и упорядочены штрафы, которые отныне должны были поступать не в распоряжение хозяев, а на «социальные нужды» самих же рабочих, расширены права и численность «фабричной инспекции», запрещён детский труд до 12-летнего возраста, запрещён труд подростков и женщин в ночное время. В 1901 г. рабочий день был ограничен 10-ю с половиной часами с полуторачасовым перерывом на обед. В 1903 г. были учреждены рабочие старосты, избираемые самими рабочими, следившие за правильностью отношений между ними и хозяевами. С 1906 г. законом было признано существование рабочих союзов (профсоюзов) и право рабочих на забастовки. В 1912 г. была организована система социального страхования. Бывший в тот год президентом США Уильям Тафт в присутствии нескольких высокопоставленных русских публично заявил: «Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может». В 1896 г. по поводу прошедших забастовок министр финансов Витте на совещании хозяев текстильных фабрик сказал фабрикантам, что они вряд ли могут представить себе правительство более благосклонное к промышленности, чем нынешнее, и добавил: «Но вы ошибаетесь, господа, если воображаете, что это делается для вас, для того, чтобы облегчить вам наибольшую прибыль: правительство, главным образом, имеет в виду рабочих...» Государь вполне разделял мнение о недопустимости господства монополий в народном хозяйстве и принятые им законодательные меры существенно препятствовали монополизации промышленности. Хотя и не отвергали полностью возможность создания монопольных объединений там и тогда, где и когда это шло на пользу народному хозяйству. Так в России возникли и успешно работали синдикаты «Продамет», «Продуголь», сахарный, резиновый и другие. Налоги в России до 1914 г. были самыми низкими в міре! Прямые налоги с населения были почти в четыре раза меньше, чем во Франции, более чем в четыре раза меньше, чем в Германии, в 8 с половиной раз (!) меньше, чем в Англии. А общая сумма прямых и косвенных налогов на душу населения — в среднем вдвое меньше, чем в Австрии, Франции и Германии и более чем в четыре раза меньше, чем в Англии. Особенного развития достиг железнодорожный транспорт. С 1880 г. по 1917 г. (за 37 лет) было построено 58 тысяч 251 км ж.д. магистрали, так что к 1917 г. Россия имела 81116 км пути и ещё 15000 км — в постройке. Для сравнения: за 38 лет (с 1918 по 1956 г.г.) в СССР было построено около 36.250 км железных дорог по цене втрое дороже, чем до революции. Россия отставала от Европы (в частности от Германии) по густоте магистралей, техническому оснащению, возможностям внутренних перевозок, но по дешивизне для пассажиров и комфортабельности поездов занимала первое место в міре. Государству принадлежало 2/3 железных дорог, остальные — частным компаниям. И, несмотря на самые низкие в Европе тарифы перевозок, доход только от железных дорог давал России такую сумму денег, которая на 4/5 покрывала потребность ежегодных платежей по всем внутренним и внешним займам (кредитам) государства! Россия ещё отставала от Запада по количеству техники и элементов комфорта «на душу населения», но по темпам развития всех отраслей народного хозяйства превосходила его. При этом без малейшего увеличения налогов доходы государства неуклонно росли, с 1 миллиарда 410 миллионов золотых рублей в 1897 г. до 3 миллиардов 104 миллионов в 1912 г., а расходы были постоянно ниже доходов, так что в 1912 г. превышение доходов над расходами составило 335 миллионов золотых рублей. С 1904 по 1914 г.г. общая сумма превышения доходов над расходами составила 2 миллиарда 400 миллионов золотых рублей, что представляется особенно удивительным в связи с тем, что Государь за это время отменил выкупные платежи с крестьян, снизил ж.д. тарифы и уменьшил ряд налогов! Даже во время Русско-японской войны не прекращался обмен бумажных денег на золото. Неуклонно росли доходы на душу населения, как неуклонно росло и само население, о чём уже говорилось. Теперь нужно сказать, что это относилось прежде всего к росту Великорусского народа, где к 1912 г. в среднем на каждую семью приходилось по 5 детей! А в русских деревнях сплошь и рядом имелись семьи с 10-15 детьми, что считалось обычным. В деревенском быту нередкостью становились швейные машинки Зингера, отечественные калоши, зонты, граммофоны, городские костюмы...