Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

По совету Патриарха Гермогена, из Казани в ополчение Минина-Пожарского была взята святая Казанская икона Богоматери.

Осенью 1612 г. второе ополчение было уже под Москвой. Но пробиться в столицу не удавалось. Силы таяли. Тогда ополченцы наложили на себя строгий трёхдневный пост и стали сугубо молиться Царице Небесной пред Её Казанской иконой. В это время проживавший в Кремле в монастыре на покое епископ Арсений, родом грек, приехавший к нам в 1588 г. с Патриархом Иеремией, после усердной молитвы в тонком сне увидел Преподобного Сергия. Игумен Русской Земли сказал Арсению, что, «молитвами Богородицы суд об Отечестве нашем пременён на милость, что заутра Москва будет в руках ополчения, и Россия спасена!» Весть об этом видении Арсений тут же сумел передать войску Пожарского, что ободрило всех чрезвычайно. Пошли на решительный приступ и 22 октября 1612 г. овладели частью Москвы и Китай городом. Начались уличные бои в которых принимали участие и жители. В огне и дыму трудно было отличить своих от врагов, 27-го октября дымы стали рассеиваться. Поляки сдавались. Интересным должно было быть это зрелище. На Красной площади под сенью Казанской иконы Богородицы стоит русское ополчение, где большая часть бойцов — простые горожане и крестьяне, одетые как попало, иногда и в лаптях, и вооруженные чем попало, иной раз — просто вилами. А из Кремля правильным строем, одетое в латы выходит польское войско, отлично вооруженное и слагает к лаптям мужиков свои потерявшие славу знамёна...

До этого светлого дня не дожил Патриарх Гермоген. 17 февраля 1612 г. он умер голодной смертью в Чудовом монастыре. В 1912 г. он был причислен к лику святых, и мощи его до сих пор почивают в Успенском соборе Кремля.

Так в конце октября 1612 г. Смута кончилась. Хотя по России ещё продолжали бродить отряды поляков, шведов, разбойников и казаков. После гибели Лжедимитрия ІІ-го, Марина Мнишек связалась с Заруцким, который пытался ещё воевать, но был разгромлен. Маринка в тюрьме умерла. И всех их — Заруцкого и «ворёнка» — казнили. Последнего, правда, жалко, — был совсем ведь младенец.

Но решающая победа была одержана тогда, в 1612 г.! В память об этом 22 октября — 4 ноября (по н. ст.) был установлен ещё один праздник Казанской иконе. А в 30-х годах XVII в. тщанием князя Пожарского и москвичей на Красной площади в честь этой иконы был воздвигнут храм.

Икона сия имеет особенность. Если на многих иных знаменитых иконах Матерь Божия, держа Богомладенца, свободною Своею рукою указывает на Него, как бы говоря молящимся: «вот ваш Спаситель», то на Казанской иконе руки матери Божией не показаны, а зато Христос Своею рукою указывает на Неё, как бы говоря людям: «вот ваша Заступница». Казанская икона Богородицы свидетельствует о возрастающем значении Царицы Небесной в последних судьбах Церкви и міра, о том, что, как спасла Матерь Божия Церковь в Казани в 1579 г., как спасла она Москву и Россию от супостатов и лжецарей — самозванцев в 1612 г., так спасёт Она верных от всех искушений последнего лжецаря — самозванца антихриста в канун Второго пришествия Господа Иисуса Христа. Вот почему всё происходящее с Казанской иконой или окрест неё важно для всей России не только вчера, но — сегодня и завтра, и в самый последний день.

Великая Смута в Великой России закончилась. Впереди был Великий Церковный и Земский Собор и выборы нового Государя новой династии.

Итак, чудом Божиим, чудом Пресвятой Богородицы в значительной мере посредством Её чудотворной Казанской иконы, а также Курской Коренной, предстательством русских святых, особенно Преподобного Сергия и поистине волей народа была спасена Россия! Без Царя, без войска, даже и без правительства (правящая «семибоярщина» оказалась большей частью изменнической) Великороссийский народ, как бы придя в себя, сумел сбросить супостатов и восстановить государство, практически переставшее существовать в хаосе Смуты... Вот когда можно видеть непосредственно действие решающей массы российского общества, действие высшей доброй воли Великороссии. Значит, тогда эта высшая воля не была сожжена, уничтожена или чрезмерно подавлена; она на время была как бы оттеснена разгулявшимся действием воли низшей, бесовской. Победить, покорить эту низшую волю гораздо трудней, чем изгнать иноземцев и выбрать Царя. Поэтому подвиг Великороссии продолжался и после 1613 г... И состоял в преодолении низменных злых начал, пробужденных или порожденных в народе Смутой. Как удачно и замечательно, что в нужные дни за Россию, за Божию правду стал глава Русской Церкви Патриарх Гермоген, не убоявшийся ни угроз, ни самой смерти («Боюсь Единого, живущего на небесах», — любил говаривать он). Таковыми же, как мы помним, были многие предстоятели Православной Российской Церкви, таковыми они и должны быть всегда, наипаче в тяжёлое время. Время Смуты очень хорошо показало, что может Великороссийский народ под водительством настоящего пастыря, если в самом народе не иссякли добрые силы высшей, духовной воли!

Особенный интерес вызывает, конечно, явление на Руси самозванчества. Как могло оно возникнуть в российской среде при том всеобщем священном восприятии Божественного образа и происхождения царской власти, которое так свойственно древней России? Самозванцев в Смутное время было не два, а по крайней мере четыре (мы поведали только о двух потому, что другие совсем уж ничтожны). На XVII веке явление это не кончилось. Оно продолжалось и в XVIII-м, особенно ярко себя показав, например, в Пугачёвщине (Пугачёв ведь тоже не кто-нибудь, а «царь Пётр III»). Скрывшись куда-то в XIX веке, самозванчество с новой силой возникает в веке ХХ-м. Появляются якобы чудом спасшиеся от расстрела в Екатеринбурге то «великие княжны» (Анастасия, Мария), то «цесаревич» Алексей Николаевич (слава Богу, недавно умерший), кажется, готов появиться ещё кое-кто... Всё это побуждает повнимательней рассмотреть самозванчество как явление.

Всё началось, как мы помним, с Ивана IV-го . Он обезценил царскую власть, а значит, и любую другую, показав её лишь как средство безнаказанно творить всё, что угодно, вплоть до диких жестокостей и убийств. Опричники в этом вполне подражали Царю, каждый в рамках своего положения и имений. Тем самым впервые в истории Великороссии власть, в том числе — царская сделалась вожделенной целью прежде всего для всяческих негодяев. Есть нынче выражение: «Пробил час негодяев». Оно вполне применимо к тому, что последовало за царствованием Ивана IV. Негодяи воспрянули духом, увидев через Опричнину, что и на Русской Земле возможно для тех, кто был ничем, становиться всем... Последнее подтвердил движеньем к верховной власти Борис Годунов. И добавил: эту власть можно восхитить путем коварства и преступлений. Всё это и вызвало к жизни феномен самозванчества. Нужно добавить, что сему помогало и оборотничество, привнесённое в русскую жизнь тем же Иваном IV. Он не устрашился даже прибегать к текстам Священного Писания в превратном их толковании, для оправдания того, что прямо противоречит Писанию. Так поступал диавол, искушая Христа в пустыне. Посему такое безстрашное употребление Писания для прикрытия беззаконий есть дело уж прямо бесовское, то, что роднит человека по духу с «отцом лжи» — диаволом. И это бесовское средство потом стало, увы, слишком часто применяться в государственной и церковной жизни Великороссии. Не удивительно после сего, что самозванцы Лжедимитрии не боятся притворяться теми, кем они заведомо не являются. Православное благочестие, точнее внешняя видимость его, становится маской, под которой можно скрывать всё, что угодно, даже тайное католичество. Оборотничество на Руси сопровождается еще лицедейством, игрой, и сие открывает «заслонку», через которую в русскую душу вливается пристрастие к игре, лицедейству, притворству. Оно проявляется как в сравнительно безобидном увлечении театральным искусством, ранее совершенно чуждым Православному духу Руси, так и в более пагубных формах лицедейства в жизни, в том числе и на самой вершине власти. Вспомним игры Ивана IV с «царём» Симеоном. В такие же игры потом любил поиграть Пётр І-й, во многом осознанно вдохновлявшийся примером Ивана IV. Их примерами, в свою очередь, сознательно вдохновлялся Сталин — тоже оборотень и лицедей. Весьма не случайно, что в антимонархическом коммунистическом СССР при Сталине были в большом почёте два этих Царя, Иван IV вообще был во многом примером для большевиков, особенно в деле безудержных беззаконных казней. В своём месте мы скажем ещё об этом. Пока же отметим, что в России наглые самозванцы, как явление, стали возможны только после того, что понатворили Иван IV и Борис Годунов. Самозванцы в те времена были и особенно ненавистны народу, склонному иногда им поверить, потому, что прикидывались, притворялись не просто кем-то, а Царями, власть которых почиталась святой, Богоданной. Посему, когда обман обнаруживался, гневу народа не было пределов! Однако то, что подобный обман, подлог были возможны, являлось знамением страшным.