Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Во внешних делах при Елизавете Петровне Россия успешно повоевала со Швецией, присоединив в 1743 г. к себе значительные земли в Финляндии. Затем Российской Империи пришлось принять участие в европейской борьбе за «австрийское наследство». Сперва под влиянием французов Россия выступала за Пруссию, в пользу Фридриха II Великого. Но затем верх взяла проавстрийская позиция канцлера Бестужева. Шетарди выслали из России, Лестока удалили от двора. Россия заняла сторону Австрии, против Пруссии. Началась знаменитая «семилетняя война». Русские войска нанесли Фридриху Великому ряд поражений (при Гроссегерсдорфе в 1757 г. и при Кунередорфе в 1759 г.), но и сами были однажды побиты им в 1756 г. при Цорнсдорфе. Всё же русские прочно вошли в Пруссию, в 1760 г. взяли Берлин. Фридриха ожидал полнейший разгром и позор. Спасся он только кончиной Императрицы и воцарением Петра III (1761 г.), оказавшегося страстным поклонником Фридриха II и всего вообще прусского.

На Юге в тот период всё оставалось без особых перемен. При Анне Иоанновне фельдмаршал Миних разбил турок в нескольких сражениях, были взяты Крым, Очаков, Азов. Но белградский мир свёл на нет эти успехи. Россия получила лишь причерноморские степи без выходов к морю, без Крыма, а крепость Азов срывалась и город объявлялся в нейтральной полосе между владениями России и Турции.

Императрица Елизавета Петровна издала особый «указ о жидах» (1742 г.), которым запрещалось проживание в Российской Империи, а тех евреев, что всё же жили здесь, повелевалось «выслать за границу», кроме тех, что пожелали бы принять Православие. Легко «указать», но как исполнить, когда с присоединением Малороссии, огромная масса евреев оказалась «в границах» Российской Империи! Указ не везде исполнялся. А формальная принадлежность к Православию (по большей части притворная) уже тогда открывала в России для евреев прекрасные возможности. Так, уже в «лейб-компании» во время переворота адъютант — крещёный еврей Грюнштейн чаще других показывается на глаза Елизавете Петровне и получает больше всех душ крепостных (927 человек).

При Елизавете Петровне происходит крайне важная перемена господствующего культурного влияния на Великороссийскую жизнь. Если после Петра I таким влиянием было северо-европейское (немецкое, голландское, шведское, английское), то теперь преобладающим становится французское, немецкое же при этом не исчезает, сохраняется, особенно в области наук, техники, промышленности, и будет сохраняться в дальнейшем. Но в области гуманитарных знаний, идейно-духовных веяний, искусства, литературы, великосветских мод и вкусов, господствующим влиянием становится французское. Оно не исчезает даже после опалы Шетарди и Лестока. Отныне в дворянстве прочно утверждается мода на французский язык, наряды, предметы роскоши, романы, — словом на «французское изящество» во всём светском образе жизни, вплоть до нравов. Отныне блуд уже — не только не грех, но одно из неписаных правил «хорошего тона»... Отныне женщина — орудие высокой политики — и внутренней, и внешней. Во Франции тех времён складывалась очень знаменательная политическая система, в которой вопрос выдвижения деятелей на разные видные должности решался своеобразным «женсоветом», так что занять то или иное место в политике человек мог, как правило, только пройдя через постели определённых женщин — жён или фавориток сильных міра сего. Плеяда таких женщин решала во взаимном совете, кому и чему быть в государстве. Ни дать ни взять — второе, негласное правительство! В России подобный порядок в полной мере осуществиться не мог, но некоторые его черты, повышающие влияния женщин на ход политических дел, были восприняты и у нас; вместе с модами на французскую парфюмерию.

Внешняя светская (не церковная, не духовная) образованность и учёность по-прежнему почитаются «в обществе» чуть ли не главными достоинствами. В 1747 г. создаётся университет с гимназией при нём в Петербурге. В 1755 г. возникает Московский университет с двумя гимназиями — для дворян и для «разночинцев» (то есть людей, уволенных из других сословий, чинов). В губерниях действуют общеобразовательные школы, в столицах — специальные учебные заведения, возникают школы частные. Уже упомянут был Михаил Васильевич Ломоносов, один являвшийся как бы целой академией, ибо не было области наук, где он не сделал бы открытий, или по крайней мере, некоторых важных начинаний. Из простых поморских крестьян Ломоносов продвинулся на самую высокую ступень образованности и учёности, показав, по его словам, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская Земля рождать...». Да, был он физиком, и химиком, и писателем, и историком, и поэтом, и теоретиком языкознания. Но в последнем его значение скорее отрицательно, чем положительно. При ярких его похвалах русскому языку Ломоносов этот язык всё-таки более портил, чем улучшал, и в теории и на практике, особенно так называемым «высоким штилем», языку родному совершенно несвойственным, искусственным, вычурным и недолговечным. При нём в Российской академии видное положение занимали иностранцы, особенно — немцы. Некоторые из них были действительно крупными учёными, но иные — серыми посредственностями. Ломоносову приходилось упорно бороться с ними. Спорил он много с Миллером и Байером по поводу происхождения русской государственности, доказывая, что она — не от варягов только, а на собственной почве возникла. Тогда же протекало творчество русских писателей — Сумарокова, Тредиаковского, Кантемира, историков — Татищева, Щербатова и многих других. Богатство, пышность и роскошь двора, придворных и знати возросли неимоверно, превосходя намного то, что было при Петре I, не говоря уже о прежних Московских Царях! При Елизавете Петровне начат был и почти полностью окончен постройкой Зимний дворец в Петербурге (по проекту Растрелли). Построены были многие иные здания в обеих столицах и других городах. В архитектуре господствовали безраздельно, как уже повелось с Петра I, только западноевропейские стили. Сие относилось и к светским и к церковным постройкам и даже к иконописи. Каноническое древнее иконописание было совершенно отвергнуто. Вместо него утвердился западный «реализм» и вносилось также немало от западного аллегоризма. Елизавета Петровна побуждала Сенат к особенному вниманию к церковным делам. Принимались меры к улучшению благочиния, защите прав духовенства, устройству учебных церковных заведений, печатанию церковных книг. Великое значение возымело издание знаменитой «Елизаветинской» Библии — нового перевода полного текста Священного Писания на церковно-славянском языке. Впрочем, подробней о духовных и церковных делах всей той эпохи мы будем вести речь особо. А светская жизнь ещё отличалась тем, что в ней всё большее значение, влияние, распространение получало масонство с его тайными учениями и ложами, конечно, прежде всего и преимущественно — в российском дворянстве. В этом движении тоже менялись течения (скажем, немецкое вытеснялось французским). Масонами становились и многие деятели культуры, искусства.