Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Мы видели, что нити заговора против Петра III начали сплетаться ещё при жизни Елизаветы Петровны. Средоточием заговора стала Екатерина. И, если рассмотреть все обстоятельства такого устремления, то нельзя будет в них найти никакой иной главной причины заговора, кроме именно внутренней независимости Петра III от дворянства, которая проявлялась и во внешних его действиях и в намерениях. Кроме тех оскорблений гвардии, о которых мы уже упомянули, Петр III осмелился «без спросу» ввести для неё новую форму по прусскому образцу, которую встретили «в штыки», как неудобную и как унизительную (после побед над Пруссией), а так же объявить гвардии о приготовлении к походу на Данию. Этого вовсе не желали гвардейцы, так как речь шла о защите владений Петра III в Европе, как герцога Голштинского от мнимых притязаний датского престола. При Петре III на видных постах вновь появились немцы, что напоминало «бироновщину». В то же время в 1762 г. Пётр III издал ещё один чрезвычайной важности указ — об изъятии у Церкви управления её земельными имениями и передаче управления в Коллегию Экономии. Это было началом «секуляризации церковных земель» (то есть отнятие у Церкви её недвижимых имуществ), которую и намерен был осуществить Пётр III. Духовенство запротестовало! Но Император совершенно пренебрёг протестом, обнаруживая также полное непонимание Православной Веры и Церкви и равнодушие к ним, настроив тем самым против себя и церковное руководство России. Такими неосторожностями и просчётами Государь невольно сам посодействовал тому, что решающая масса российского общества собралась против него. Через два года Екатерина II доделает то, что начал её муж, — осуществит полную секуляризацию церковных земель, и духовенство будет страшно недовольно! Но останется верной Екатерине гвардия, и решающая масса общества не соберётся против неё. Может быть, недовольные Петром III не решились бы на действия, если бы не два намерения Императора, почти совпавшие по времени, — его желание расформировать гвардию по разным армейским частям и расторгнуть брак с Екатериной Алексеевной, взяв себе новую жену — полюбившуюся дочь канцлера М. И. Воронцова. Тут-то и пришли в полное единство интересы гвардии и Екатерины! Нужно было или покоряться Промыслу Божию, или действовать незамедлительно вопреки закону. Решились на последнее. Движущей силой заговора стало, конечно, масонство и при этом не только русское. Есть сведения, что в деле принял участие знаменитый французский масон граф Сен-Жермен, находившийся в 1762 г. в России. Позднее, в 1774 г. в Нюрнберге Г. Орлов имел с ним дружескую встречу, называл «каро падре» («дорогой отец») и говорил, что Сен-Жермен много содействовал успеху переворота. Свидетелем встречи, описавшим её, был маркграф Аншпахский. Руководство действиями взяли на себя два лихих офицера — братья Алексей и Григорий Орловы (последний уже был в личной связи с Екатериной).

28 июня 1762 г. Орловы с отрядом гвардейцев вывезли Екатерину из Петергофа в Петербург, где заговорщики располагали поддержкой примерно 10 тысяч солдат гвардии и других военных частей. При вступлении в столицу на сторону Екатерины стали переходить почти все войска. Днём они собрались на площади у Зимнего дворца и присягнули на верность новой Государыне. То же начали делать и некоторые учреждения. Народу был объявлен манифест, провозглашавший Императрицей Екатерину, а её сына Павла Петровича — Наследником Престола. Беззаконность такого акта была вопиющей и для многих неожиданной, так как высшие сановники из заговорщиков планировали другое — провозглашение Императором именно Павла, как сына и наследника Петра III, при регенстве матери — Екатерины, что соответствовало бы законам и обычаям престолонаследия. Впрочем, о законах и обычаях можно было бы говорить не при этих обстоятельствах. Решившись на переворот, то есть на беззаконие — насильственное свержение Монарха, которому присягали на Кресте и Евангелии, одни заговорщики тут же столкнулись с беззаконием других, пожелавших в обход правил и обычаев посадить на Престол снова женщину, а не её сына...

При объявлении манифеста общество Петербурга ликовало. Народ безмолствовал. Он уже давно был сбит с толку и отброшен от всякого участия в делах своих Государей. И это — к лучшему для народа, так как он перестал отвечать за то, что творилось, начиная с Петра I, около Царского Трона!

Того же 28 июня войска во главе с новой Императрицей, ехавшей верхом, и одетой в мундир Преображенского полка, двинулись на Ораниенбаум, где находился Пётр III с батальонами голштинских солдат. Узнав о перевороте, он не смог решительно сопротивляться, но испугался, как ребёнок, и полностью предался в волю бунтовщиков. 29 июня он подписал документ о «добровольном» отречении от Престола. Его отправили в одно из царских загородных имений на мызе в Ропше под присмотр Алексея Орлова. Екатерина наказала ему беречь мужа как зеницу ока. Но 6 июля 1762 г. во время обычной выпивки с офицерами охраны возникла ссора и Государь Пётр III Фёдорович был убит. Рассказывают, будто в устном докладе об этом Екатерине II Алексей Орлов передал дело так: «Заспорили, матушка, гляжу я — а он уж и помер!...» Этот Орлов был сущий богатырь. Один лишь взмах его огромного кулака мог убить, кого угодно... Екатерине было и выгодна и не выгодна смерть отрекшегося Императора. Но больше всё же — выгодна! Поэтому многие полагают, что убийство явилось преднамеренным (Орловы поняли, что нужно Екатерине на самом деле). Однако полностью исключать случайности происшедшего тоже нельзя. Можно лишь с уверенностью сказать, что Екатерина хотела смерти Петра. Алексей Орлов много лет спустя начал, кажется, приходить в настоящее покаяние. Ибо после блестящих побед, одержанных им во главе Российского флота над турками (в том числе в знаменитом сражении в Чесменской бухте), После лихой авантюры похищения из Италии мнимой княжны Таракановой, в зените славы и в расцвете сил А. Орлов добровольно без видимых причин ушёл от всех государственных дел, затворился в своём имении и там дожил до конца земной жизни, занимаясь семьёй и хозяйством.

Переворот 28-29 июня 1762 г. Екатерина II и её сподвижница и подруга княгиня Екатерина «малая» — Дашкова называли с гордостью иногда «революцией». Не знали они, каким ужасом для России отзовётся потом и это словечко, и то, что они им обозначили (свержение законного Царя)...