Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

А на Престоле была Императрица, всерьёз хотевшая облагодетельствовать «эту страну», «этих русских» своими мудрыми просвещёнными полезностями. Ею было задумано великое и действительно очень нужное дело — составление нового свода законов, ибо ни Пётр I, ни его преемники, не дали России нового законодательства, действовало до сих пор (!) Уложение 1649 г. Царя Алексея Михайловича... В 1767 г. Екатерина II созвала свои знаменитые комиссии для составления нового Уложения, состоявшие из выборных депутатов всех сословий России, кроме крепостных крестьян. Это было нечто среднее между Земским Собором и Парламентом. Комиссии сами ничего не решали и не имели права решать; они могли только подавать предложения на основе обсуждения «наказов» от разных сословий разных мест государства, привезённых с собой депутатами. И всё же впервые почти за сто лет после Земских Соборов в России собралось совещание представителей всей «Земли»! Ему, этому собранию, Екатерина II направила и собственный свой «Наказ», составленный в духе гуманизма французских «просветителей». Поначалу «Наказ» был довольно обширным и уж слишком гуманным. Вельможи «принудили» Императрицу его исправить и сократить. Она это сделала. Но даже в исправленном в пользу дворянства и сокращённом виде, будучи издан в Европе, «Наказ» Екатерины II был там запрещён, как слишком опасная либеральная книга! Не пригодился он и в России. Нового свода законов не было создано: комиссии не сумели привести к «общим знаменателям» великое множество совершенно разноречивых и противоречивых «наказов». Но они всё же принесли несомненную пользу именно тем, что представили откровенно всю многоголосицу российской жизни... К устройству или переустройству разных сторон государственной и общественной жизни Государыня приступила потом сама, без «комиссий», в совете лишь с теми, кто почему-либо нужен был ей для совета. Работа комиссий, особенно второй, долгосрочной, впервые обозначила новое явление жизни России, о которой мы уже говорили, — поставление интересов «Отечества», государства превыше всех духовных и церковных русских интересов и целей. Екатерина II по поводу этих комиссий писала Вольтеру: «Я думаю Вам бы понравилось сидеть за столом, где сидят вместе православный, еретик и мусульманин, спокойно слушают голос идолопоклонника и все четверо совещаются о том, чтоб их мнение могло быть принято всеми». Для подтверждения этого она готова была послать Вольтеру 640 подписей «с подписью епископа во главе». В ответном письме Вольтер восхищался тем, как Екатерине ІІ-й удалось сделать духовенство «полезным» (!) и «послушным»(!). Однако поскольку такие поистине «экуменические» совещания к единому мнению все же не привели, то выражение общих интересов империи (во всех областях бытия) должна была взять на себя и взяла непосредственно царская впасть. Всё теперь стало зависеть от того, каким духом, какими устоями руководствуются Российские Императоры, что видят они целью правления!

Совета с «Землёй» у Екатерины II не получилось (вряд ли она и хотела такого совета). Слишком уж многоликой стала теперь «Земля», называемая Россией. Из работы комиссий Императрица вынесла только один урок: она должна действовать вместе с российским дворянством и в угоду ему, если хочет остаться у власти и при этом прославиться (достичь «обожания»). С точки зрения православной, духовной дворянство не было, как уже говорилась, одинаковым. Множество русских дворян (если не большинство!) всё же были людьми в душе своей русскими и православными! Но такое дворянство не нашло в себе сил и желания стать на путь вероисповедного подвига; оно послушно пошло вслед за другим дворянством, организованным в гвардии, в масонстве, тянувшим Россию в сторону Западных Вавилонских идей и стремлений.

Поэтому, отмечая различие в Великороссийском дворянстве, мы всё-таки вынуждены говорить о нём, как о едином сословии, теперь уже становившемся не только привилегированным, но в значительной мере и правящим. В совете с высшими его представителями и решала Екатерина II важнейшие государственные дела. Реформы Петра I в области государственного и местного управления большей частью не отвечали реальностям, были искусственными и сразу после его кончины начали исправляться. Свой вклад в переделку внесла и Екатерина II. При ней почти совсем исчезли «коллегии» (остались Иностранная, Военная и Морская). Зато большее значение приобретал Сенат. Он был разделён на 6 департаментов, ведавших разными видами дел. Во главе каждого стоял обер-прокурор, во главе всех — генерал-прокурор. Синод приходилось всё-таки выделять в особое «ведомство». Усовершенствовалось деление страны на губернии, уезды и волости. В них упорядочивалось сочетание представителей государства с местным выборным самоуправлением. Особенное самоуправление получило дворянство. Оно объединялось в «собрания» под начальством выбранных им «предводителей». Под контролем дворянства оказывался высший «Земский суд», так что власть на местах всех уровней получила зависимость от правящего сословия. Дворяне (и только, они) получали право в особых случаях апеллировать прямо к Монарху. Упорядочились и введённые Петром I «ревизии», в сущности — периодические переписи населения с целью налогообложения, для чего каждый раз составлялись «ревизские сказки» (показания граждан об изменении состава семей и показания помещиков о составе подвластных крестьян). Продолжилось упорядочение судопроизводства, которое ныне уже совсем не касалось большинства русского народа — крепостных крестьян. Указ Петра ІИ «О вольности дворянства» был Екатериной II восполнен рядом других узаконений в пользу этого сословия, завершённых «Жалованной грамотой дворянству» 1785 г... Дворяне получали право владения землями и крестьянами как своей полной и наследственной собственностью (само «дворянство» теперь также передавалось по наследству, поскольку дворяне совершенно освобождались от обязанности служить где-либо). Они могли без суда отправлять своих крепостных на каторгу, применять к ним телесные наказания, покупать и продавать крестьян («выменивать на борзых»...). Екатерина II запретила только продажу семейных крестьян поодиночке: (а это стало уже обычным) и повелела продавать семьями. На практике же это узаконение нарушалось сплошь и рядом. Наказывалась (и то в самых редчайших случаях!) лишь некая сверхжестокость по отношению к крепостным, садистское мучительство и убийство, поскольку сие всё же претило «моральному чувству» дворян, почитавших себя «просвещённым» сословием. На жестокость «обычную» вовсе не обращали внимания, она была в порядке вещей. Крепостные уже не присягали Царям, от них не принимались свидетельства на суде и сами они в суд подавать не могли. Вся их жизнь, судьба, их земля и имущество оказались в личной собственности помещиков. Запретив переход крестьян от господ в Малороссии, Екатерина II тем самым начала распространять крепостное право и на Украину.