И. К. Сурский - Отец Иоанн Кронштадтский

Изувер — фанатик; человек, приверженный изуверству — ложному, упорному верованию, при ненависти к разномыслящим и нетерпимости (В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка).

...священник отец Михаил Прудников (прозорливый старец и молитвенник)... — Об огромной роли отца Иоанна в духовном становлении М. К. Прудникова, морского офицера, затем православного священника, свидетельствуют многочисленные письма последнего к Батюшке, хранящиеся в Историческом архиве Петербурга. Старчество отца Михаила особенно заметно проявилось после революции, во время гонений на Церковь: «Строгое лицо, обрамленное седыми волосами и бородой, суровые, горящие глаза, — писала об о. Михаиле монахиня Вероника (Котляревская). — В первые годы революции, когда всех обывателей гнали на тяжелые работы, о. Михаил тоже работал где-то на разгрузке досок. На него упала тяжелая балка. С тех пор он почти не мог ходить, часто прихварывал и мало выходил из дома. Ясный, холодный ум, некоторая суровость в обращении. Безжалостная подчас требовательность к себе и другим — вот его отличительные черты. Он широко распространил в городе славу и почитание Иконы Державной Божией Матери <...> О. Михаил вел борьбу не с одной “живой” церковью. В Петербурге было много, особенно среди молодежи, небольших общин чисто сектантского характера. Все они чуждались Православной Церкви и устанавливали свой культ и понимание религиозных истин. Под влиянием о. Михаила многие из них вернулись в лоно Церкви <...> Перед смертью он болел недолго. Кончина его была мирная, тихая. Похоронили его в его любимой Сергиевской пустыни <...> Многие богомольцы стекались на кладбище к этим могилам. Когда монастырь был разогнан и воинская часть заняла все его помещения, к его могиле на кладбище перестали пускать посетителей» (Воспоминания монахини. С. 33-34). Близость Михаила Прудникова к отцу Иоанну еще в бытность его морским офицером подтверждается материалами Петербургского исторического архива, где хранится немало писем Михаила Прудникова к Батюшке; так, в письме от 12 января 1897 г. он испрашивает благословения отца Иоанна на постройку детского приюта на Васильевском острове (ЦГИА СПб. Ф. 2219. Оп. 1. Д. 39. Л. 13).

Ненависть митрополита Санкт-Петербургского Антония Вадковского к отцу Иоанну... — Утверждение Илляшевича о ненависти митрополита к отцу Иоанну требует значительной корректировки. Долгая история взаимоотношений Батюшки с владыкой изобилует эпизодами, когда митрополит поддерживал инициативы отца Иоанна, — например, в отношении Иоанновского монастыря. Однако в начале XX в., в эпоху политических смут, несогласие отца Иоанна вызывала либеральная церковно-общественная позиция митрополита, что отразилось в следующей дневниковой записи Батюшки: «Господи, убери М<���итрополита> Антония, I. Ianitcheva и прочих неверных людей! Пошли твердых в вере и благочестии» (Предсмертный дневник. С. 70). Что касается упомянутых запретов владыки на служение молебнов, то по-видимому нужно учесть его стремление не давать повода для антицерковных толков в «левой» прессе.

...Первосвятитель Московский Владимир... посетил болящего отца Иоанна. — Это посещение описано в кн.: Архипастыри у болящего отца Иоанна Кронштадтского. Спб., 1908.

Митрополит Владимир вспомянул о посещении отцом Иоанном Москвы... — Митр. Владимир (Богоявленский) занимал Московскую кафедру с 21 февраля 1898 г. В течение 1898-1907 гг. отец Иоанн посетил Москву более 80 раз, однако ни в периодической печати, ни в письмах Батюшки не сохранилось упоминаний о его встречах с митр. Владимиром. Возможно, именно редкость и случайность этих встреч и побудили митр. Владимира просить прощения у отца Иоанна за недостаточное «духовное внимание».

Ср.: Быт. 1, 26, 27.

За 5 лет до смерти, при закладке в Кронштадте Морского собора, отец Иоанн сказал: “Когда стены будут выведены под крышу — меня уже не будет”. — Закладка Морского собора в Кронштадте состоялась 8 мая 1903 г. Батюшка сослужил протопресвитеру Александру Желобовскому во время закладки нового церковного здания. Упоминаемое предсказание отца Иоанна оправдалось. В августе 1908 г., за четыре месяца до смерти, он побывал на строительстве собора и послал Императору Николаю II телеграмму, в которой писал: «Ваше Величество! Хотя и больной я, но, глубоко интересуясь сооружаемым по Вашему вчинанию Морским Собором в Кронштадте, я с помощью людей побывал в нем, осмотрел его внутренность с возвышенности и удивился его красоте, размерам, архитектуре, смелости и высокому художественному вкусу архитектора и его помощника» (Котлин. 1908. 29 авг. № 196). К моменту посещения отцом Иоанном здание собора было уже готово: возведены стены и купол, застеклены окна, установлены временные двери, проведено электричество. Однако работы по внутренней отделке заняли еще 5 лет. Освящение собора состоялось 10 июня 1913 г. (Исакова Е. В. Шкаровский М. В. Храмы Кронштадта. СПб., 2004. С. 163-164, 168).

...священник стал читать отходную. — Этим священником был отец Иоанн Орнатский.

Пс. 115, 6.

...в книжке, специально посвященной описанию кончины и погребения отца Иоанна... — Речь идет о кн.: Кончина и погребение отца Иоанна Кронштадтского. Рассказ очевидца <���о. Иоанна Орнатского>. Надгробная речь протоиерея Ф. Орнатского. Отзывы печати об отце Иоанне. Стихотворения, посвященные памяти отца Иоанна. СПб., 1909.

Погребение состоялось на следующий день. — Подробное описание погребения отца Иоанна см.: Воспоминания самовидцев. С. 620-669.

Иконы написаны... если память мне не изменяет, Нестеровым. — Все иконы усыпальницы были написаны художником Ф. К. Платоновым.

...на личные средства матушки казначеи монастыря... — Жертвовательницей на построение храма-усыпальницы была тогда пожелавшая остаться неизвестной дочь богатого купца А. Я. Лежоева, с 1907 г. ставшая насельницей монастыря, а в 1911 г. постриженная в мантию с именем Иоанна, впоследствии казначея монастыря.

Священник отец Иоанн Альбов... сообщил свои воспоминания... — Отец Иоанн Альбов, деятельный член Общества в память отца Иоанна Кронштадтского, был лично знаком с отцом Иоанном. В речи, сказанной 2 февраля 1912 г. на торжественном собрании Общества в память отца Иоанна Кронштадтского в зале дома обер-прокурора Св. Синода, он вспоминал: «Как скор и отзывчив был о. Иоанн в деле материальной помощи, мне пришлось испытать лично. На первых порах моего пастырского служения у меня было большое братство трезвости. И нужно было строить помещение для воскресных собраний трезвенников, — помещение, куда отрезвившиеся люди могли бы приходить по праздникам для бесед, чтений, собеседований со священником, где бы можно было предложить стакан чаю, попеть молитвы общим пением, где бы можно было устроить воскресные классы, библиотеку, больницу и другие учреждения при храме. Но денег у нас в братстве не было ни копейки, члены все были бедные, неимущие. Я попросил лист у председателя Общества, в котором служил, и поехал к одному доброму человеку. Тот посоветовал ехать в Кронштадт к о. Иоанну, обещал дать втрое более, чем о. Иоанн <...> К утру я был в Кронштадте. Пришел в Андреевский собор до начала утрени. Стою в алтаре. Кончалась утреня. Пришел о. Иоанн. Дав ему помолиться, подхожу к нему, в двух словах излагаю просьбу. О. Иоанн берет лист и пишет: “Бог благословит доброе дело. Жертвую сто рублей. Пр. И. Сергиев”. И, обласкав меня, тотчас вынул из бокового кармана сторублевую бумажку и вручил мне. Счастливый удачным исходом дела, я возвращался в Петербург и, не заезжая даже домой, поехал к тому доброму человеку, который направил меня к Батюшке, и тотчас получил от него 300 рублей. С легкой руки о. Иоанна в течение одного месяца собрали более 3000 рублей, — а в следующем месяце мы уже торжественно заложили дом-барак — первый церковный дом трезвости на Выборгской стороне» (КП. 1912. № 7. С. 125).