Сергей Тимченко - Чтобы быть счастливой

В жизни человека брак — исключительное по важности событие, имеющее глубокий духовный смысл и сакральный характер. Слово Божие говорит: оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть (Быт. 2,24). Бракосочетание и следующая за ним супружеская жизнь - это ступень на лестнице духовного совершенствования. Христиане должны вступать в брак с главной целью - помочь друг другу спастись и вместе войти в Царствие Небесное. Поэтому на Руси выбору супруга и женитьбе отводилось особое место.

Обычно свадьбы играли в зимний мясоед (т.е. от Крещения до начала масленицы). Говаривали: «Лето — для старанья, зима — для гулянья». Но после сплошной («всеядной») недели свадьбы заканчивались, и на следующей, «пестрой» неделе (когда Церковь вспоминает притчу о мытаре и фарисее) уже не женились. Считалось, что «пестрая» неделя — несчастливое время для брака, поэтому и говорили: «На “пестрой” жениться — с бедой породниться», «На “пестрой” жениться — голь да беда», «Оттого и баба пестра, что на “пестрой” замуж пошла».

Реже свадьбы справлялись в начале лета: на Красную горку (первое воскресенье после Пасхи) засватают, а на Троицу обвенчают. В крестьянской среде лето - самая жаркая пора для работы, поэтому свадьбы устраивались редко. А свадебные торжества сокращали с недели до трех дней. Поскольку на Красную горку часто шло сватовство, то на деревенские игры являлись все молодые люди до единого. Считалось, что если парень или девушка просидят на Красную горку дома, то неудачно женятся или вовсе останутся без семьи.

Осенью свадьбы играли обычно на Покров. К празднику Покрова оканчивались все сельскохозяйственные работы, и наступало время отдыха. «Коли Покров весело проведешь — дружка милого найдешь», - говаривали в народе. Девушки усердно молились Божией Матери в праздник Ее Покрова, чтобы найти своего суженого: «Пресвятая Богородица, покрой землю снежком, а меня — платком», поэтому сам праздник считался на Руси свадебным днем.

На Руси невест выбирали родители, посоветовавшись с духовником семьи. Самому жениху такой вы- бор не доверяли, потому что боялись, что он выберет невесту необдуманно, руководствуясь страстями. За- частую молодые не видели друг друга до самой свадьбы. Поэтому слово «невеста» произошло от выражения «не весть кто», т.е. неизвестная, неведомая. А «суженый» — от «судьбы», «суда Божия», потому что жениха, по молитвам девушки и ее родителей, посылает Сам Бог. Выходя замуж по воле родителей, девушка отдавала себя на «суд Божий»: что ожидало ее в замужестве, ведал только Бог.

Крестьяне устраивали смотрины невест на играх-хороводах, где и девушки, и парни показывали свою сноровку. Умение и выносливость узнавали также на полевых работах. Чтобы узнать, хороша ли девушка лицом, парни подглядывали ее возвращение из бани, когда на лице не было ни румян, ни сурьмы.

Когда выбирали невесту, то, прежде всего, обращали внимание на то, как она работает, что умеет делать, - в семье жениха она была нужна еще и в качестве работницы. Белоручку могли и не засватать. «Пришел к Захаровым, будто в гости, а Ольга-то и поняла, зачем. Вышла, переоделась, в праздничном села прясть. Ему (жениху) и не понравилось это, не стал сватать. А другую засватал, Сашуху Максимову. К той приходил, она в затрапезе была, коров кормила. Пока сидел, все работала, и не поглядела даже на жениха. К ней и послал сватов», — вспоминала одна из жительниц Вологодской области. Замужние казачки о себе в шутку говорили: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик».

Сватовство было делом очень ответственным и почетным. Сват должен был хорошо разбираться в людях, уметь вести разговор, знать обычаи и быть очень благоговейным и набожным человеком — потому что он соединял судьбы людей по Божией воле. «Не выбирай невесту, а выбирай сваху», — говаривали в старину. Сватать невесту обычно ходили вдвоем-втроем, редко — в одиночку: крестные родители жениха, его дядя или ближайшие друзья. Сам жених ходил очень редко, чтобы в случае отказа избежать конфуза. По этой же причине сватать ходили только вечером, с наступлением сумерек - чтобы не стыдно было, в случае отказа, ни с чем идти обратно.

Войдя в дом, сваты начинали иносказательный разговор: «Мы сватами к вашей милости. У вас есть стог годовалый, а у нас жеребенок неезжалый. Нельзя ль у вас стог купить, да жеребенка накормить?» Или: «Я пришла не лапти плесть, а родню завесть». Сватов усаживали за стол и, независимо от того, собирались ли отдавать дочь замуж или нет, сытно кормили и оказывали радушие. Этого требовал непреложный закон гостеприимства. Сваты приходили тоже не с пустыми руками. Они приносили с собой хлеб (традиционный каравай) и вино. Иногда - шкатулку или берестяной короб с подарками для невесты («девичьими безделицами»). Если дело шло на лад, девушка им нравилась и ее родители были согласны на брак, то невеста разрезала принесенный сватами хлеб и угощала всех присутствующих. С этого момента она считалась «просватанной». Принесенное вино также выпивали, «пропивая» невесту, и сватам вручалось вышитое полотенце для венчания, а также полотенца для дружки и свашки, которыми они обвязывались на свадьбе. Если же дело «не клеилось», все гостинцы возвращались обратно. Отказывали тоже не прямо, опасаясь обидеть' хороших людей, а посылали их «коряки лупать», «арбуз испечь» или «чайник навесить». Иногда давали, в знак отказа, тыкву. Согласия невесты на брак обычно не спрашивали, последнее слово всегда оставалась за отцом, и девушке приходилось смиряться и говорить родителю: «Из вашей воли не выйду». Сваты и родители невесты «били по рукам», т.е. пожимали друг другу руки в знак закрепления договора о браке. Этот обряд назывался «рукобитьем» или «сговором».

После того, как девушка была просватана, отправлялись «смотреть углы» - хозяйство жениха. Особенно ценилось обилие хлеба и скота, затем — посуда и одежда. Бывало, что жених, желая выставить себя в лучшем свете, шел на обман. Так одна пожилая казачка призналась, как ее выдали замуж «за семь хомут ов»:«Жених посватался из дальней станицы. Сваха очень хвалила. Поехал отец с матерью дом смотреть, видит, в конюшне семь хомутов висят. “Ну, - думает, - богато живут”. Спрашивает: “А где кони-то?” - “Да мальчишка повел в поле, притомились на работе”. А когда замуж вышла, смотрю - а одна лошадь всего. Хомуты-то у соседей взял напоказ. Вот так!»

В казачьих станицах жених делал «кладку» (то есть «вклад») на свадьбу: дарил родителям невесты деньги, продукты, одежду, посуду или что-то для приданого — одеяло, шаль или юбку, иногда даже свадебное платье и туфли. Кладка не оставалась у родителей невесты, а вся шла на свадьбу. Так же осматривали приданое невесты. В него обычно входила постель (перина, одеяла, подушки), полный наряд невесты, украшения (особенно ценились янтарные бусы, нитки жемчуга и серебряные цепочки), подарки жениху и свекру (рубаха и кальсоны), подарки свекрови (нижние рубашки, ткань на сарафан, платки) и всем родственникам - полотенца собственного рукоделия. За приданым в дом невесты на второй день свадьбы приезжали свашки жениха и выкупали его у младшего брата или сестры, которые сидели на сундуке с добром и «продавали приданое».