Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

"В амбаре риса нет, — отвечала она, — вот соберём урожай, тогда отдадим, а сейчас уходи". Войдя в дом и увидев всё это, бодхисаттва подумал:

"Наверное, эта негодница придумала такую хитрость". И он сказал старосте:

"Послушай, староста, когда мы брали у тебя старого вола на еду, мы обещали тебе отдать рис за него через два месяца. Но не прошло ещё с тех пор и полмесяца. Почему же ты сейчас требуешь плату? Ты не за долгом пришёл сюда. Ты, наверное, по другому делу пришёл. Мне это не нравится. А эта развратная негодница знает, что в амбаре рису нет, а сама забралась туда и кричит: "Нет риса!" А ты кричишь: "Отдай рис!" Мне не нравятся ваши дела". И он произнёс следующие гатхи:

Обоих не могу простить, дела не нравятся мне их:

Залезла вдруг в амбар жена, стоит там и кричит: "Не дам!"

Тебе же, староста, скажу: ты мясо старого вола

Нам в долг дал на два месяца; но половины не прошло,

А ты уплаты требуешь, и это мне не нравится.

И бодхисаттва схватил старосту за клок волос, торчавший у него на макушке, и вытащил на середину дома. "Ты поступаешь беззаконно по отношению к чужой собственности", — сказал бодхисаттва. И, ругая старосту, стал бить его. И хотя тот кричал: "Я деревенский староста!", бодхисаттва избил его до изнеможения и, ухватив за клок волос, выволок из дома. А порочную жену он за волосы вытащил из амбара, избил и пригрозил ей: "Если ты ещё раз это сделаешь, тогда узнаешь, что будет". С тех пор деревенский староста даже смотреть на этот дом не решался, а неверная жена больше и в мыслях грешить не смела.

Учитель, приведя эту историю для разъяснения дхармы, провозгласил четыре благородные истины (в результате этого тоскующий бхикшу достиг первого пути) и отождествил перерождения: "В то время хозяином дома, наказавшим старосту, был я".

(Перевод В.В. Вертоградовой)

Словами: "Святых отцов поверг в раздор..." Учитель — он жил тогда в роще Джетавана — начал повествование о царе Косалы. Как гласит молва, в те времена люди выказывали Всеблагому и его братии великий почёт и подносили щедрые дары. Ибо сказано: "Всеблагой в ту пору был многославен и почитаем, и, поклоняясь ему и взирая на него с благоговением, люди дарили ему и братии богатые дары — одежды и яства, утварь и напитки, снадобья и всё прочее, что было им потребно. Иным же общинам и бездомным скитальцам жертвовали самую малость, нисколько их не почитая". И вот те бхиккху, видя, что почёта и подношений достаётся им всё меньше, стали тайно сходиться днём и ночью и роптать:

"С той поры как появился этот подвижник Готама, нас уже не чтут, как прежде, и не одаривают подношениями. Готама же осыпан дарами, ему — почёт и слава! Отчего же, почему так везёт ему?!" И один из них сказал:

"Подвижник Готама заполучил себе наилучшее место во всей Джамбудипе, живёт на высотах, вот отчего он и благоденствует!" И тогда бхиккху решили:

"Раз так, устроим-ка и мы свой монастырь близ Джетаваны и тоже будем с подношениями!" Однако взяло их сомнение:

"Ведь если поселиться там без ведома царя, братия Готамы воспротивится. Поэтому поднесём царю мзду, и, получив достаточно, царь не будет уже столь неколебим и дозволит нам обосноваться в Джетаване!"

И вот, умаслив придворных, они поднесли царю сотню тысяч монет и стали просить:

"Великий царь, мы хотим основать своё поселение близ Джетаваны и молим тебя, если бхиккху Готамы станут тебя отговаривать, ты, государь, не слушай их". И царь, не устояв перед подношением, обещал:

"Да будет по-вашему!"

Уладив дело с царём, подвижники наняли плотника и принялись строить монастырь, отчего сделался по всей округе великий шум.

"Скажи-ка мне, Ананда, — спросил Учитель, — что это за шум и суета у нас?" -

"Всеблагой, — отвечал Ананда, — это подвижники из других общин возводят себе поселение близ Джетаваны, вот оттого-то и шум!" -

"Но здесь не место для чужого монастыря, о Ананда! — сказал тогда Учитель. — Подвижники из других общин так шумливы, что жить рядом с ними будет тяжко!" И он созвал тогда всех бхиккху и повелел:

"Ступайте, братия, к царю и, рассказав ему обо всём, просите, чтоб он воспретил строить здесь чужой монастырь!" Бхиккху толпой направились к царскому дворцу и стали у ворот.

Царь же, едва услыхал об их приходе, тотчас догадался, что привело к нему этих монахов. Но, памятуя о мзде, выслал своих прислужников сказать, что, мол, царя нет дома. Бхиккху воротились ни с чем и поведали обо всём Учителю. Тот догадался, что царя, должно быть, подкупили, и послал к царю с тем же поручением двух тхер — Сарипутту и Моггаллану. Но, проведав об их приходе, царь велел отвечать всё так же. И любимые ученики Пробуждённого, воротясь ни с чем, рассказали Учителю о неудаче. "И впрямь, Сарипутта, царя, видно, нет сегодня дома, — сказал тогда Учитель. — Верно, он удалился куда-то!"

На утро Учитель надел чивару, взял чашу для сбора подаяний и, сопровождаемый пятьюстами бхиккху, отправился к царскому дворцу. Услыхав об его приходе, царь сошёл вниз и принял из рук Учителя чашу для подаяний. Потом он усадил Всеблагого, повелел до краёв наполнить — начав с Просветлённого — чаши всех бхиккху лучшим рисом, сдобрив его растопленным коровьим маслом, почтительно поклонился Учителю и пришедшим с ним и скромно присел в сторонке. "О великий государь! — молвил тогда Учитель, желая наставить царя в дхамме. — Знай, что иные цари во времена, давно миновавшие, были мздоимцами и тщились перессорить людей, преданных дхамме, да только поплатились за то царством и нашли свою погибель!" И, уступая просьбам царя Косалы, Учитель поведал тогда историю о прошлом.

"Во времена стародавние некий царь Бхару правил своим царством Бхару. Бодхисаттва же в ту пору водительствовал ушедшими в скитания. Ведя отшельническую жизнь, он обрёл пять чудодейственных способностей и развил в себе восемь совершенств. Прожив так долгое время в предгорьях Гималаев, он спустился однажды, сопровождаемый пятью сотнями подвижников, в долину, чтобы раздобыть соли и пряностей. И вот наконец отшельники достигли столицы царства Бхару. Собрав там довольно милостыни, бодхисаттва вместе с братией вышел из города и, присев на корни огромного раскидистого баньяна, что рос у северных городских ворот, совершил трапезу, а после все расположились под тем же деревом на ночлег.

Так прожил подвижник со своими последователями полмесяца, когда в город явился иной предводитель святых людей и с ним другие пять сотен подвижников. Обойдя город и насобирав милостыни, они вышли из городских пределов и, сев у южных ворот под таким же точно баньяновым деревом, совершили там свою трапезу и там же и обосновались. Так прожили обе общины, сколько им было надобно, а потом отправились к себе в Гималаи. Однако после их ухода то дерево, что росло у южных городских ворот, засохло. Когда в другой раз подвижники, которые жили прежде под этим баньяном, первыми явились в город, они увидели, что их дерево мертво. Обойдя город и насобирав довольно милостыни, они вышли за городские стены и расположились на корнях баньяна, что рос у северных ворот, совершили свою трапезу и там и остались. Другие же подвижники прибыли позже. Насобирав в городе подаяния, они направились к своему дереву и, совершив под ним трапезу, тоже расположились было там.